Орсон Скотт Кард - Тень Эндера

Мальчик, вероятно, уже понял, что допустил ошибку, однако решил не сдаваться:

– У кого-то здесь должен быть самый высокий балл.

Мужчина продолжал смотреть на оппонента, явно ожидая продолжения.

«Как будто приглашает его вырыть себе могилу поглубже», – подумал Боб.

– Ну, сначала вы сказали, что тут у всех могут быть одинаково высокие баллы, а потом заявили, что у кого-то они могут быть выше. Одно противоречит другому.

Мужчина по-прежнему ждал.

– Это все, что я хотел сказать.

– Ну и как ты себя чувствуешь? Лучше?

Мальчик угрюмо молчал.

Ни на секунду не отпуская своей идеальной улыбки, мужчина резко сменил тон. Теперь вместо сарказма звучала явная угроза.

– Я задал тебе вопрос, мальчик.

– Нет, я не чувствую себя лучше.

– Как твое имя? – спросил мужчина.

– Нерон.

Двое ребятишек, которые, видимо, что-то вспомнили из курса истории, захихикали. Боб тоже кое-что слышал об императоре Нероне, но смеяться не стал. Он понимал, что тому, кого прозвали Боб, не стоит смеяться над именами других. Кроме того, обладатель подобного имени и без того нес на плечах солидное бремя. Поведение мальчика говорило о силе его характера и о его упрямстве, ведь он мог назвать какую-нибудь кличку.

А может, Нерон и есть его кличка?

– Просто… Нерон? – спросил мужчина.

– Нерон Буланже [2].

– Ты француз? Или настолько проголодался?

Боб шутки не понял. Может, слово «буланже» имеет отношение к пище?

– Алжирец.

– Так вот, Нерон, ты послужишь в этом челноке примером. Видимо, остальные собравшиеся тут – круглые дураки, иначе с чего бы они стали держать свои глупые мыслишки при себе? Ты, однако, исповедуешь глубочайшую истину, и твои дурацкие идеи заслуживают широчайшей огласки. Чтобы удержать глупость внутри себя, ее надо холить и лелеять, всячески защищать. Демонстрируя ее миру, ты получаешь шанс, что она будет подхвачена, исправлена и обогащена мудростью. Будьте же смелы, как Нерон Буланже, и, когда вам в голову придет столь же потрясающая в своем невежестве мысль, которая внезапно покажется вам удачной, издайте звук ротовым отверстием, не бойтесь. Пусть треснут ваши умственные шоры, пусть раздастся ваш мысленный пук – только тогда вы получите шанс обогатиться знанием.

Нерон что-то пробурчал себе под нос.

– Слышите! Очередное бурление газов, но теперь еще менее разборчивое, чем раньше. Поговори же с нами, Нерон. Поведай нам истину. Ты учишь нас всех, являя миру пример храбрости, хотя эта храбрость несет на себе явные признаки следования через задний проход.

Двое новичков рассмеялись.

– Слышишь, Нерон? Твое ментальное попукивание вызвало на свет новые ветроиспускания со стороны людей столь же глупых, как и ты. Они полагают себя в чем-то выше тебя и считают, что могут послужить нам еще лучшим примером высочайшего интеллекта.

Больше никто не смеялся.

У Боба вдруг возникло чувство близкой опасности, породившей страх. Он внезапно понял, что весь этот словесный поединок, вернее, одностороннее словесное нападение, вся эта пытка, все это публичное унижение должно каким-то кружным путем привести к нему, Бобу. Он не знал, откуда взялась эта уверенность, ибо одетый в мундир мужчина ни разу не глянул в его сторону, а сам Боб не произнес ни единого звука, не сделал ни единого жеста, который мог бы привлечь к нему внимание. И тем не менее он знал: именно он, а вовсе не Нерон получит самый жестокий удар от этого военного.

И тогда он понял, откуда пришла уверенность, что все развернется против него. Ведь спор начался с вопроса о том, имеет ли кто-нибудь на этом челноке самые высокие баллы в сравнении с остальными. И Боб осознал, правда без всяких оснований, что именно он и есть тот самый ребенок с необычайно высокими показателями интеллекта.

Хотя, вообще-то говоря, подобное предположение выглядело достаточно абсурдным. Эти ребята были взрослее его, они выросли и воспитывались в гораздо более благоприятных условиях. У него учителями была всего лишь сестра Карлотта и, понятное дело, улица. Хотя лишь очень немногое из того, что дала ему улица, могло помочь в тестировании. Нет, не может быть, чтобы у него был самый высокий балл.

И все равно он знал, что эта дискуссия таит для него огромную опасность.

– Я приказываю тебе отвечать, Нерон. Я жду.

– Я так и не понял, почему вы считаете, что я сказал глупость, – наконец откликнулся Нерон.

– Во-первых, это глупость потому, что именно я здесь располагаю всей полнотой власти, а у тебя ее нет вообще. Я могу превратить твою жизнь в кошмар, и ты никак не сможешь защититься. Так много ли ума требуется для того, чтобы держать рот на замке и не привлекать к себе внимания? И каково должно быть правильное решение, если ты сталкиваешься с подобным распределением сил?

Нерон совсем съежился в своем кресле.

– Во-вторых, ты слушал меня вовсе не для того, чтобы извлечь полезную информацию, а для того, чтобы поймать меня на логической погрешности. Это говорит нам, что ты привык считать себя умнее своих учителей. Ты слушаешь их лишь затем, чтобы вылавливать их ошибки, доказывая прочим ученикам, какой ты ловкий и умный. Ты потратишь несколько месяцев нашего бесценного времени только на то, чтобы понять: главное в нашем деле – передача знаний от учителя детям, которые этих знаний не имеют. Отлавливание же ошибок – пустая, преступная трата времени.

Боб про себя не согласился с этим утверждением. Преступная трата времени – это вынесение ошибок на всеобщее обсуждение. А вот выявлять их, указывать на них – важно и необходимо. Если ты не умеешь отделять полезную информацию от ошибочной, значит ты не учишься, а заменяешь свое невежество фальшивой уверенностью, то есть никакого прогресса не происходит.

Однако частично этот человек прав – насчет того, что в болтовне пользы нет. Если ты знаешь, что учитель ошибся, и молчишь, ты становишься единственным, кто об этом знает, что дает тебе преимущество над теми, кто верит учителю безоглядно.

– И в-третьих, – продолжал военный, – мое утверждение только кажется противоречивым, ибо ты коснулся лишь самого краешка нашей ситуации. Совершенно необязательно, чтобы кто-то имел высший балл по всем тестам. Дело в том, что тестов очень много: физические, интеллектуальные, социальные, психологические, причем существуют самые различные способы их оценки и, в частности, определения высшего балла. Дети, которые, например, получили наивысший балл за выносливость, могут получить низкую оценку за физическое развитие, а те, которые отличились своей памятью, получают низкий балл при тестировании их аналитических способностей. И так далее. Теперь ты, вероятно, уже понимаешь, что именно твое скороспелое стремление высказаться привело к совершенно нелепому и глупому заключению?