Райчел Мид - Гнев истинной валькирии

– Где же мой ром?

Сидевшие на полу заорали:

– Ренар!

Матушка Оран в виде Ренара принялась неторопливо обходить комнату – уже безо всяких вольностей. Он или она – Мэй сомневалась, как следует правильно говорить о процессе – рассказывали, что ждет в будущем того или иного зрителя. Наконец Ренар застыл перед джемманской женщиной, предложившей Джастину вина.

– Как тебя зовут?

– Элспет, – неожиданно присмирев, ответила патрицианка.

– Ты не можешь всю жизнь избегать их. Рано или поздно ты вернешься домой.

Элспет упрямо вскинула подбородок и сузила глаза.

– Нет! С меня хватит! Никто не сможет меня заставить! Я не поеду!

– Заставить и впрямь никто не сможет, – согласилась Матушка – или Ренар? – Все в твоей воле. Хочешь окончательно разбить им сердце? Папу с мамой не жалко?

У Элспет задрожали губы, она отвернулась и потупилась. Матушка Оран больше ничего не сказала, а вернулась в центр комнаты. Снова застучал барабан, люди запели.

– Что это было? – пользуясь тем, что ее не слышно за всеобщим шумом, спросила Мэй.

Джастин уставился на рыжих соседей.

– Элспет, – проговорил он через минуту. – Она из шотландской касты.

Забавно, но Джастин машинально употребил сленговое словечко.

– А ее подружку зовут Рошин. Значит, она ирландка. Элспет водит дружбу с людьми не из своей касты. Поэтому ей не хочется возвращаться домой.

– А если они из метакасты? – напомнила Мэй. – Есть же такие, которые всех кельтов принимают.

– Обе метакасты отбирают членов по цвету глаз – рецессивному. А у нее глаза карие. Только каледонцы такое позволяют. – Джастин вздохнул и добавил: – А она молодец.

В третий раз Матушка Оран преобразилась в кого-то, кого зрители назвали Ле-Дьябль.

– Дьявол… – протянул Джастин. – Ну и ловкачи…

Теперь зрители встретили Матушку настороженным молчанием. Все стихло, никто не вопил от радости, как при появлении Жозефины и Ренара. Матушка Оран обвела комнату ледяным взором, лицо ее оставалось совершенно бесстрастным. Внезапно она направилась прямо к Мэй и Джастину. Сама по себе женщина не представляла никакой угрозы, но ее взгляд… смотрела она так, что имплант Мэй мгновенно заработал на максимальную мощность. Что-то нездешнее, нечеловеческое выглянуло из Матушки – и Мэй не могла объяснить что.

А потом случилось нечто и вовсе из ряда вон выходящее. Матушка Оран наклонилась к Мэй и Джастину, и Ле-Дьябль прошелестел тихим змеиным голоском:

– Electi…

Сначала Джастин перепугался, а спустя секунду возмутился.

«Вы же сказали – он сработает! Вы двое заявили, что никто меня не засечет, если на мне амулет!»

Магнус, один из двух невидимых воронов, проживавших у Джастина в голове, произнес:

«А он и сработал!»

Второй ворон, Гораций, уточнил:

«Ты, как всегда, решил, что речь о тебе. А Ле-Дьябль, кстати, не с тобой разговаривает».

Джастин убедился, что ворон прав. Матушка Оран – или тот, кем она была, – обращалась не к служителю! Жутковатый персонаж буквально впился взглядом в Мэй. А затем протянул руку и погладил преторианку по щеке. Джастин почувствовал, как та напряглась, и вцепился в ее ладонь, чтобы успокоить и не дать совершить глупость. Мэй знала толк в случайных связях, но на чужие прикосновения могла отреагировать резко – особенно если к ней прикасалась женщина со взором пожирателя душ. Джастин опасался, что еще мгновение, и напарница выхватит пистолет.

– Cave bellum electi , – прошептала Матушка Оран.

За спиной мгновенно возникла ассистентка:

– Берегись…

– Все ясно, – жестко прервал ее Джастин.

Девушка, конечно же, разъярилась, но промолчала. Ждала, что скажет хозяйка.

Ладонь Матушки Оран покоилась на щеке Мэй. Преторианка не шевелилась и затаила дыхание. Обе женщины пристально смотрели друг другу в глаза.

– Cave bellum electi , – повторила Матушка. – Inveni tuum deum.

Потом хозяйка и ассистентка направились к другим гостям, последовало еще несколько загадочных прорицаний. Мэй снова задышала – неглубоко и часто. Она была на взводе и не отпускала взглядом Матушку Оран. Медиум обходила собравшихся, порой произнося нечто зловещее на латыни, ассистентка переводила фразы перепуганным гостям. Джастин в последний раз сжал ладонь Мэй и отпустил ее пальцы. Похоже, напарница успокоилась. Теперь Мэй точно не будет вскакивать и открывать пальбу.

Вероятно, три перевоплощения исчерпали силы Матушки, поскольку, отпустив Ле-Дьябля, она пришла в себя. Женщина устало вздохнула, ее тотчас подхватили под руки дети и осторожно вывели из комнаты под аплодисменты зрителей. Красавица ассистентка вежливо поклонилась гостям и поблагодарила за визит.

Джастин и Мэй вернулись в гостиницу, но разговор не клеился. В холле отеля Мэй спросила:

– У нее что, раздвоение личности? Или что-то настоящее?

– Увы, но похоже – последнее.

Мэй напружинилась, но Джастин лишь развел руками: ему не хотелось обсуждать эту тему. К счастью, напарница ни на чем не настаивала.

«Матушка Оран не шарлатанка, – честно признался он себе. – Она опознала в Мэй избранную. Но… избрана ли Мэй? Ведь она избавилась от власти Морриган…» Морриган, кельтская богиня смерти и войны, от рождения покровительствовала Мэй, хотя та ни о чем не подозревала. Мать отдала свою дочь во власть богини в обмен на здоровые гены в их патрицианской семье. Однако Мэй умудрилась не только разорвать магические узы, но и подорвать силы Морриган в землях РОСА. Преторианка предпочитала не распространяться о прошлых событиях, но Джастин знал: Мэй считает себя свободной, как ветер. Конечно, в ходе расследований возникали разные непредвиденные обстоятельства – такие, как сегодня, например. Но Джастин склонялся к тому, что Мэй права.

«Чтобы быть избранным, необязательно обзаводиться богом-покровителем, – произнес Магнус. – Тебя избирают потому, что ты – это ты».

«У тебя закольцованная логика», – заметил Джастин.

«О нет, – возразил Гораций. – А Мэй и вправду избранная, кроме того, совершенно не умеет это скрывать. А если бы ты соизволил заниматься как следует, а не отлынивать от дел, ты бы сам все почувствовал».

Но Джастина оказалось сложно убедить:

«Вы на Матушку Оран намекаете? У нее что, тоже амулет имеется?»

«Она хорошо обучена, – пояснил Магнус. – И очень опытна. Ей, чтобы скрывать свою сущность, амулеты не нужны. Впрочем, Матушка никого не боится, все делает напоказ, а еще за общение с высшими силами с людей деньги берет».

«А через нее действительно боги говорили?» – поинтересовался Джастин.

«Не совсем, – отозвался Гораций. – Имей в виду, что во вселенной обитает множество других существ».