Уильям Гибсон - Периферийные устройства

– Ваша перифераль зафиксировала такой у нее дома, – сказала Лоубир. – Мы сравнили отдельные предметы с каталогами поставщиков Кловис. Этот поднос был под Лэдброк-Гроув. Ассемблеры доставили его сюда.

– Прямо сейчас?

– Пока вы были на улице.

Недертон смутно знал, что бывшие тоннели под Лондоном забиты артефактами – объединенным фондом многочисленных поставщиков, тщательно каталогизированным и доступным для ассемблеров в любую минуту. Ему стало немного грустно, что этот поднос еще совсем недавно лежал там, внизу. Хотелось верить, что он не буквально из дома Флинн.

– У нее он стоял на каминной полке, – сказала Лоубир. – Предмет гордости.

– Я как-то была в Клэнтоне, – заметила Кловис. – Подбила там одного субъекта. В баре «Рамада-инн». В щиколотку. Я всегда хорошо стреляла с близкого расстояния, но ценится-то меткость с большого.

– Зачем вы в него стреляли? – спросил Недертон.

– Он пытался уйти, – ответила миссис Фиринг.

– Ты была та еще штучка, Кловис, – заметила Лоубир.

– А ты была британским шпионом, – сказала миссис Фиринг.

– Ты тоже, – ответила Лоубир, – хотя и внештатным.

Поразительные морщинки миссис Фиринг сложились в нечто вроде улыбки.

– Почему вы сказали, что она была британским шпионом? – спросил Недертон несколькими минутами позже, уже в машине.

Когда дверь развуалировалась, двое малышей в сопровождении няни-митикоиды захлопали в ладоши от восторга. Лоубир ласково помахала им рукой и вслед за Недертоном залезла в автомобиль.

– Она и была в свое время. – Лоубир смотрела на огонек свечи на столе между ними. – Я ее курировала из посольства в Вашингтоне. В итоге она вышла за Клемента Фиринга, одного из последних депутатов-тори. – Она нахмурилась. – Мне никогда не нравился Клемент, хотя нельзя отрицать, что влиятельный муж сильно облегчает жизнь. Впрочем, Кловис была очень к нему привязана. Уж не знаю, что она в нем нашла. Ужасные времена.

– Я рассказал Флинн про джекпот.

– Я слышала, не буду греха таить, – сказала Лоубир без тени раскаяния. – С учетом обстоятельств вы справились очень неплохо.

– Она потребовала рассказать. Теперь я боюсь, что напугал ее и огорчил. – Он внезапно понял, что именно так и вышло.

– Ничего не попишешь, как я слышу всю жизнь, к моему величайшему раздражению. Когда приедем, я попрошу Тлен вас усыпить.

– В каком смысле?

– Как алкогольное забытье, но без необходимости набирать дозу и последующих неприятностей. Вам надо отдохнуть. К вечеру вторника вы с Флинн нужны мне энергичные и бодрые.

– Вы так недолго с нею разговаривали, – заметил Недертон. – Я думал, вам нужна информация.

– Нужна, – ответила Лоубир. – Однако Флинн требуется время, чтобы извлечь и расшифровать воспоминания. Сейчас она ничего, по сути, не помнит.

– Я собирался ей позвонить, – сказал Недертон.

– Она спит, – ответила Лоубир. – У нее был чрезвычайно долгий день. Ее похитили, держали в заложницах, освободили, а в довершение ей пришлось выслушать всю историю джекпота.

– Откуда вы знаете, что она спит?

– Мейкон по нашему поручению установил ей на телефон такую функцию. Теперь я знаю, что она не только спит, но и видит сон.

Недертон глянул на Лоубир:

– Вы знаете, что ей снится?

Лоубир посмотрела на свечу. Потом на Недертона:

– Нет. Не то чтобы это было невозможно, но наша связь со срезом несколько доморощенная и едва ли обеспечит такое. Впрочем, я лично редко находила результаты особенно полезными. Первичные сновидения занятны главным образом тем, что крайне бедны визуально в сравнении с яркостью, которую мы приписываем им задним числом.

– Корова? – изумленно спросила Флинн, недооткусив банан.

Прокатная машина как раз въехала на самый высокий участок Портер-роуд; подъем был совсем небольшой, но Флинн знала его по езде на велосипеде. Отличный денек, солнечный, жаркий. Дженис за рулем картонной прокатки везет их обеих в город. Радоваться бы, да вот только накануне Недертон рассказал, что наступает конец света. Или уже наступил, а они не видят. Что-то в таком духе.

– Нет, – ответила Дженис. – Бертон вчера поставил.

Флинн, обернувшись, еще раз глянула на луг. Когда-то там был сенокос, потом участок купили застройщики, да так и бросили. Ей показалось, что корова мотнула головой.

– Серьезно, что ли? Дрон?

– Ближе к спутнику, – ответила Дженис. – Охрененно чувствительная штука. А еще дроны могут от нее подзаряжаться.

Флинн сунула в рот последний кусок банана.

– Небось Бертон не в «Меге» ее купил, – сказала она, проглотив.

– Гриф привез. Или кто-то из ваших многочисленных адвокатов.

– Сколько их?

– Точно не знаю, но в «Джиммис» еле успевают готовить им чили-доги, с утра до вечера. Ваши адвокаты делают заказ по телефону и присылают дронов забрать. Дэнни ездил в оптовый магазин за новыми кастрюльками для чили.

Дэнни был хозяин «Джиммис», внучатый племянник того Джимми, который открыл кафе и которого мама еще помнила по своему детству.

– Он хотел поднять цену, – продолжала Дженис, – но Бертон поручил Томми сказать ему, что не надо. Так что, думаю, вы субсидируете чили-доги.

– Зачем?

– Чтобы не настраивать горожан против «Сольветры». Они уже и так думают, что все из-за Леона. Теория заговора состоит в том, что он выиграл в лотерею много больше, чем огласил штат.

– Бред какой-то.

– Теория заговора должна быть простой. Логики от нее не требуется. Реальной сложности люди боятся больше, чем вымышленных врагов.

– И что говорят?

– Пока еще определенное мнение не сложилось. Наши умные головы перед «Джиммис» утверждают, что Пиккет все время был на жалованье у безбашей.

– Они считают, что безбаши лепят наркотики?

– А как еще профинансировать захват власти ооновцами?

– Да никакой ООН уже давно толком нет. «Ротари-клуб» или «Киванис» и то влиятельнее.

– ООН глубоко укоренена в демонологии. – Дженис сбросила скорость, пропуская дикую рыжую кошку, которая наградила их презрительно-ненавидящим взглядом. – Мэдисон говорит, именно ваши друзья из будущего посоветовали не позволить Дэнни задрать цены.

– Микроменеджмент, – заметила Флинн.

Впереди уже показались дома.

– Я не против чуточки микроменеджмента, лишь бы все происходило помедленнее. Город не такой, каким был.

– Первый раз я подменяла Бертона в ночь со вторника на среду. Сегодня воскресное утро.

– А мы не в церкви. Хлоп – и мир уже другой. Я смотрю на город, смотрю новости. Вроде то же самое, да не то же.

Они подъехали к торговому центру. Флинн увидела вышки сотовой связи и антенны над «Суши-лавкой», блестящие немецкие автомобили почти на всех парковочных местах – «складные самолетики» с флоридскими номерами.