Роберт Шекли - Такие разные миры (сборник)

Перевод Игоря Дернова-Пигарева

Когда на Пердидо Бродский угодил в рекрутский набор, его послали на форпост хорьков – планету Цель, которая два года тому назад была захвачена специальным подразделением с Пердидо, поддержанным мощью Флота. Ко времени вербовки Бродского бои давно закончились, и бить там оставалось только баклуши, каковому занятию он, собственно говоря, и предавался с немалым успехом.

Но однажды к нему подошел сержант из его подразделения и объявил:

– Вас хочет видеть командир роты.

Бродский как раз наблюдал за двумя сверчками, в свою очередь наблюдающими друг за другом. Пока он торчал на Цели, волей-неволей многое узнал о насекомых и прочей мелкой живности. Если присматриваться, можно заметить нюансы, о которых не написано ни в каких книгах, – так называемые индивидуальные различия. Несмотря на отсутствие разума, поведение насекомых было не до конца предсказуемо.

– И зачем же я понадобился командиру? – спросил Бродский.

– Он, несомненно, сообщит вам об этом лично, – ответил сержант. – Так идете или нет?

– А куда деваться! – вздохнул Бродский.

– Неужели не можете ответить просто, как все нормальные люди: «Так точно, сержант!»?

– Наверное, я ненормальный.

Бродский был высок и неуклюж, координация движений оставляла желать лучшего. Зато коэффициент интеллекта был почти 185 – уровень гения. Но Бродский, казалось, не испытывал желания его применять, чем бросал вызов своему командиру, Джеймсу Келли, выходцу с планеты Катаджиния‑2, расположенной в восточном звездном секторе CJ.

Капитан Келли начал разговор любезно, но не без сарказма:

– А вот наконец и наш доморощенный философ.

– Вы оказываете мне слишком большую честь, капитан, – ответил Бродский. – Я простой искатель истины.

– И потому все время нарушаете строевой устав?

– Я вовсе не бунтовщик, – попытался оправдаться Бродский. – Это получается непроизвольно.

– То есть подсознательно?

– Вероятно. И позвольте заметить, капитан, что человека нельзя обвинять за неосознанные поступки, в которых он по определению не отдает, да и не может отдавать, себе отчета.

– Если бы вы хоть замечали, что совершаете их, – вздохнул капитан.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Бродский.

Он смотрел в окно, испытывая сильное желание оказаться подальше отсюда.

– Вам бы в одну из старых армий, Бродский. Знаете, как поступали тогда с солдатами, которые нарушали дисциплину?

– Неужели бранили? – попробовал догадаться Бродский.

– Много хуже. Их били.

– Не понимаю, – сказал Бродский. – Каким образом при помощи битья можно предотвратить нарушения дисциплины?

– Никаким. Теперь мы это понимаем. Но в старину считали, что наказаниями можно исправить поведение.

– Странная точка зрения, – отметил Бродский.

– И совершенно ненаучная. Но вы себе не представляете, Бродский, с каким удовольствием я отдубасил бы вас. Замучили вы меня дальше некуда.

– Сэр, если ваше настроение от этого поднимется, – ответил Бродский, – то можете без всяких колебаний ударить меня. Я не буду в обиде и никому не расскажу об этом эпизоде.

– Увы, я не могу давать волю своим чувствам, как это делали командиры старых времен, и бить вас не стану, а как бы хотелось! Напротив, я собираюсь поощрить вас. Это более современно, не правда ли?

– Не уверен, что поощрение ненавистной вам манеры поведения – хорошая идея, – ответил Бродский. – Более того, у меня такое ощущение – можете назвать его предвидением, – что ваше поощрение мне не понравится.

– Называйте это хоть предвидением, – сказал капитан, – хоть свиным хрящиком – дело ваше. Но никакая сила в мире, не говоря уже о ваших просьбах, не помешает мне поощрить вас за омерзительную и бездарную службу в моем подразделении.

– Не слишком-то вы печетесь о своем подразделении, – ответил Бродский. – Ну ладно, раз уж решили поощрить, то делайте это побыстрее. Надеюсь, вы не отправите меня на трое суток в ближайший захудалый городишко, чтобы я напился в стельку на глазах у этих язвительных двухметровых птиц?

– Нет, я придумал кое-что гораздо лучше, – сказал ротный.

– Тогда, сэр, не могу даже представить, что же это может быть.

– Не беспокойтесь, сейчас узнаете. Рядовой Бродский, я произвожу вас в чин младшего лейтенанта.

– Что? – изумился Бродский. – Это и есть ваше поощрение?

– Только часть его. А хотите узнать, почему именно в младшие лейтенанты?

Бродский пожал плечами:

– Возможно, у вас есть дочь, она в меня влюбилась, и вам пришлось повысить меня, чтобы она имела возможность появляться со мной в обществе.

– Бродский, вы что, встречались с моей дочерью? – упавшим голосом спросил капитан.

– Я даже не знал, что она у вас есть. Просто предположил.

– Уф! – произнес ротный и продолжил: – По новым правилам лейтенант – самый младший чин пилота на корабле-разведчике.

– Корабль-разведчик? Пилот на корабле-разведчике? Сэр, да я не умею водить даже машину!

– Этому несложно научиться. Интеллект – волшебный ключ к овладению всякой техникой, как вы сами мне говорили.

Уже долгое время Флот вел интенсивный поиск потерянных планет Первой Империи. Она распалась две тысячи лет назад. В ее центре находились тринадцать планет, одной из которых была Земля. При последнем императоре империя состояла из ста тысяч планет. Власть держал в своих руках Флот, базировавшийся на планете Порт в созвездии тау Кита. После развала империи многие карты были утеряны и часть планет оказалась полностью отрезанной от остальных. Начались смутные времена. Одной из постоянных забот Альянса стал поиск таких планет, установление контакта с ними и возвращение их в состав Альянса.

Но Бродский не мог и предположить, что будет участвовать в этих поисках. Он не был прирожденным исследователем. Как и прирожденным военным. Собственно говоря, у него были все основания полагать, что он вообще ни на что не годен.

– Но я ничего не знаю о пилотировании, – возразил Бродский.

– На борту корабля имеется инструкция. Вам дадут несколько часов на ее изучение. К тому же у вас будет партнер, разбирающийся в технике.

– Но почему именно я? – спросил Бродский. – И почему именно на корабль-разведчик?

– Корабли-разведчики, – объяснил ротный, – предназначены для обнаружения цивилизаций и первого контакта с ними.

– Вы хотите послать меня на разведку?

– Это очень ответственное дело, Бродский. Две тысячи лет тому назад мы были частью Империи, владевшей сотней тысяч планет. Представляете себе?

– Многовато, – заметил Бродский.

– Это было грандиозно. Великий замысел.

– Ну, как посмотреть. Сдается мне, что ностальгия по Первой Империи несколько преувеличена. Смутные времена гораздо любопытнее.