Аластер Рейнольдс - Префект

– Не будет второго круга, – возразила Клепсидра. – Если верить вашей системе слежения, этот корабль летит наперехват.

Дрейфус быстро переместился на палубу и посмотрел на датчик сближения. Он сразу узнал иконку корабля.

– Это не внутрисистемник «Доспехов», – проговорил он. – Спарвер, это грузовой робот, которого мы с тобой уже видели.

– Наверное, Аврора проникла в его навигационную систему и изменила обычный маршрут, – сказала Клепсидра. – Ее стараниями грузовой робот раздавит ваш корвет и уничтожит астероид.

– Она настолько сильна? – удивился Дрейфус.

– Тут не сила нужна, а хитрость со скрытностью.

– Сколько у нас времени? – спросил Спарвер.

– Восемьдесят пять секунд.

– Тогда нам конец, – пришел к выводу Спарвер. – Быстрее чем за минуту корвет с места не сдвинешь, и даже если получится, далеко нам не уйти.

– Семьдесят пять секунд.

– Можно надеть скафандры и вернуться в тоннели астероида. Заберемся поглубже, а там…

– Астероид будет уничтожен, – перебила Клепсидра ледяным тоном.

– Все равно не успеем, – проговорил Дрейфус. – Слишком долго пробираться через шлюз.

– У нас меньше минуты, – объявила Клепсидра.

– От обратного отсчета только хуже, – проворчал Спарвер. – Можно подумать о капсулах. Их всем троим хватит. Времени в обрез, но мы…

– Нас выбросит к астероиду или в противоположную сторону? – спросила Клепсидра.

– Капсулы на спине, мы сейчас брюхом вниз, значит…

– Нас выбросит в открытый космос, – договорил Дрейфус.

– У нас тридцать восемь секунд, – объявила Клепсидра. – Предлагаю перебраться на капсулы.

Одноместные капсулы создавались для критических ситуаций, когда на счету каждая секунда, так что предполетная подготовка почти не требовалась. Когда Дрейфус оказался в пилотском кресле, у него в запасе оставалось не более десяти секунд.

– На борту есть транспондер, – сказал он Клепсидре, прежде чем захлопнуть дверь ее люка. – Внутрисистемник запеленгует, но, возможно, не сразу.

Через пять секунд Дрейфус потянул массивный красный рычаг, запуская катапульту. Гель-воздух тотчас заполнил пустоты, чтобы защитить человека от резкого ускорения. Когда капсула разогналась, Дрейфусу показалось, что позвоночник стал тонким, как нитка.

Потом он потерял сознание.

Талия надела очки и вгляделась во мрак комнаты, не имевшей ни единого окна. Сайрус Парнасс стоял рядом, уперев сильные жилистые руки в бока, – ни дать ни взять фермер над урожаем. Группа встречающих окопалась на смотровой площадке у центра голосования, а они вдвоем спустились к самому основанию шара. Из тьмы проглядывал длинный ряд серых ящиков.

Талия коснулась дужки очков, включив дополнительное увеличение.

– На что здесь смотреть, гражданин Парнасс? Сплошные ящики с рухлядью.

– Вот именно, дочка. Это запасник Музея кибернетики, полный добра, которому не хватило места в выставочных залах. Напротив музея таких складов сотни, но только в этот можно попасть, не спускаясь в фойе.

– Вот как…

– По-твоему, можно ящиками забаррикадировать лестницу?

– Я думала, роботы по ступенькам не поднимутся.

– Большинство не сможет: кто слишком тяжел, кому конструкция не позволяет. Но таких, которые поднимутся, тоже немало. Они знают, что мы здесь. Думаешь, станут ждать сложа руки?

– Нет, не станут, – покачала головой Талия. – Вы правы. Напрасно я раньше об этом не подумала.

– Ладно, не казни себя. Последние несколько часов тебе было о чем думать.

«Верно, – сказала себе Талия. – Верно, но совершенно непростительно».

– Еще не слишком поздно баррикадироваться? – спросила она вслух.

– Нет, если не мешкать и передавать ящики по цепочке. Для лестницы здесь хватит рухляди. Еще нужно о шахте лифта позаботиться.

– Про лифт я помню, но разве с ним можно что-то сделать?

Кабина так и стояла внизу шахты, на уровне фойе, где из нее сбежали пассажиры.

– Если твой хлыст еще жив, можно прорезать дыру и завалить кабину экспонатами. Если роботы решат воспользоваться лифтом, у них будут сложности.

– Это лучше, чем ничего, – кивнула Талия.

Но когда она коснулась ищейки, та едко запахла и протестующе зажужжала. Талия поняла, что в любой момент хлыст может перегореть. Теперь он годится разве что в качестве гранаты.

– Не стоит терять время, – напомнил Парнасс. – Я начну двигать ящики, а ты приведи подмогу.

– Надеюсь, они согласятся меня слушать.

– Согласятся, если почувствуют, что ты уверена в себе.

– Я не уверена, гражданин Парнасс, в том-то и беда. – Талия сняла очки и спрятала в карман. – Храбрюсь изо всех сил, а сама в полной растерянности. Вы же видели, что творится за территорией музея.

– Дочка, я видел, что ты справляешься. Держишься неплохо, хотя тебе так не кажется.

Талия ответила недоверчивым взглядом, поэтому Парнасс добавил:

– Ты же привела нас обратно в музей целыми и невредимыми?

– Привела-то привела, но по чьей инициативе была устроена вылазка?

– Попробовать стоило. Мы же сперва не знали про роботов.

– Да, не знали.

– Считай, что это была разведка боем. Если бы мы сидели тут и ждали помощи, не добыли бы важных сведений.

– Вас послушать, я понимала, что делаю.

– Ты понимала, дочка. И меня уже убедила в этом. Теперь осталось убедить остальных. Ты же знаешь, что для этого нужно?

Под ложечкой отчаянно сосало, но Талия все же улыбнулась.

– Убедить себя. И действовать уверенно, иначе ко мне не прислушаются.

– Вот это правильный настрой!

Талия снова вгляделась во мрак запасника.

– Хорошо, забаррикадируем мы лестницу и шахту лифта, а дальше что? Рано или поздно роботы доберутся до нас, как добрались до ваших сограждан. О чем говорит все, что мы сегодня увидели? О том, что роботов контролируют извне, и контролер способен анализировать ситуацию и решать задачи. – Талия вспомнила объявление, при помощи которого успокоили людей на поляне. – И он умеет убедительно лгать.

– Не забегай вперед, – посоветовал Парнасс. – Для начала соорудим баррикады, а там еще что-нибудь придумаем.

Парнасс говорил так спокойно, словно проблема не стоила выеденного яйца.

– Ладно.

– Дочка, ты префект. Многое изменилось с тех пор, как ты сюда прилетела, но по-прежнему на тебе форма «Доспехов». Так что действуй, судьба граждан Дома Обюссонов в твоих руках.

Том еще дремал, когда крейсер пристыковался к скелету платформы. Он проспал весь обратный перелет, чуть ли не с момента, когда крейсер принял на борт все три спасательные капсулы. Ему снились смердящие залы, где на окровавленных крюках висели трупы, где женщина объедалась человечиной, не стыдясь испачканных багровым губ.