Аластер Рейнольдс - Префект

Дрейфус улыбнулся:

– На том корабле было сочленительское устройство под названием «Пролог», которое позволяет заглядывать в будущее.

– Услышь я такое от любого, кроме Тома Дрейфуса, тотчас вызвала бы сюда Мерсье с набором скорой психиатрической помощи.

– Чтобы работать с этим устройством, сочленители должны были находиться в сомнамбулическом состоянии. В итоге сведения они получают неточные, но это лучше, чем вообще не видеть будущего.

– С удовольствием купила бы такой «Пролог».

– Очевидно, они не продаются. Поэтому Авроре пришлось похитить сочленителей и заставить их смотреть в «Пролог» для нее. Этим они и занимались внутри астероида – заглядывали в будущее, видели то, что ей не видно.

– Том, что же они увидели?

– Конец света. «Время страшных бедствий, разврата и безумия» – так выразилась Клепсидра. Ничего больше сочленители не обнаружили, а Аврора заставляла трактовать сны иначе.

– Мне нужно поговорить с Клепсидрой, – заявила Омонье. – Скарабею это вряд ли понравится, но ее физического присутствия в моем кабинете не требуется – только голос и лицо.

– Очень жаль, но это невозможно, – вздохнул Дрейфус. – Гаффни убил Клепсидру, потом постарался спихнуть вину на меня. С учетом того, что Клепсидра выкачала из наших архивов, она была почти готова обнаружить Аврору и нащупать слабости, которые могли бы использовать мы. Поэтому Гаффни уничтожил Клепсидру, только, похоже, сочленительница посмеялась последней.

– Тогда как насчет Гаффни? Раз он работает на Аврору, мы сможем из него что-нибудь вытянуть?

– Очень на это надеюсь. Собираюсь выяснить все, что ему известно, а потом мы составим план действий. Хочу вернуть те анклавы, а еще больше – свою напарницу.

– Том, ты понимаешь, что Талия уже могла погибнуть? Мне очень жаль, но кто-то должен это сказать. Лучше понемногу привыкать к такому варианту.

– К гибели Талии начну привыкать, когда найдут ее тело, – заявил Дрейфус. – До тех пор считаю, что она во вражеском тылу.

– Я обеими руками за такое отношение. Просто не обнадеживай себя слишком. – Омонье закрыла глаза, а прежде чем открыть снова, набрала в легкие побольше воздуха. – Поговорим теперь обо мне. Ты сказал – я полностью восстановлена в должности?

– Если вы согласны.

– Конечно согласна, черт подери! Я только этим и живу.

– Служба может погубить вас. В ближайшее время напряжение точно не спадет. Вы уверены, что готовы? Именно вас я хотел бы видеть у руля «Доспехов» во время кризиса, но за последние одиннадцать лет вы отдали нашей организации больше чем достаточно. Пожелаете остаться в стороне – никто слова не скажет.

– Я возвращаюсь на пост.

– Вот и славно, – проговорил кто-то со стороны перегородки.

Омонье тотчас узнала парящую. Лилиан Бодри.

– Здравствуй, Лилиан, – сдержанно проговорила Джейн.

Бодри прицепила ограничитель приближения, подплыла к Дрейфусу и закрепилась у той же вертикальной стойки.

– Верховный префект, мне хотелось бы объясниться. Я подвела вас. За Майкла Криссела не скажу, но сама я не имела права участвовать в случившемся.

– По словам префекта Дрейфуса, вы подумываете об отставке?

– Верно. Если желаете, я подам рапорт.

Омонье не ответила. Казалось, тишина сейчас заискрит, как воздух перед грозой.

– Лилиан, твой поступок я не одобряю. Наверное, на решение отстранить меня от должности повлиял Гаффни, но не следовало уступать. Такой конформизм не делает тебе чести.

– Мне очень стыдно, – пролепетала Бодри.

– Еще бы! Крисселу, будь он с нами, тоже следовало бы устыдиться.

– Мы считали, что поступаем правильно.

– Неужели мои настойчивые просьбы оставить меня у власти ничего для вас не значили?

– Гаффни велел игнорировать ваши просьбы. Мол, в глубине души вы мечтаете об отставке. – В голосе Бодри вновь послышались вызывающие нотки. – Мы хотели как лучше. Я уже извинилась, но ведь тогда я не могла рассуждать задним числом и не знала о Шеридане того, что знаю сейчас.

– Довольно! – Омонье подняла руку в умиротворяющем жесте. Она подумала о бессчетных годах, которые Бодри, хороший, верный префект, провела в ее тени. Ни разу не удалось Лилиан показать свой истинный профессионализм, ни разу не хватило смелости оспорить или не выполнить решения верховного префекта. – Что сделано, то сделано. По крайней мере, теперь между нами полная ясность, так?

– Я извинилась и теперь жду либо увольнения, либо новых приказов.

– Может, вы обе сперва видеосообщение просмотрите? – предложил Дрейфус. – Ну, чтобы сплеча не рубить.

– Какое сообщение? – спросила Бодри.

– По-моему, он имеет в виду разведсъемку Дома Обюссонов, проведенную с большой дистанции, – сказала Омонье. – Там что-то происходит?

– Да, – кивнул Дрейфус. – Началось прямо сейчас.

– Мы уже многие часы мониторим теплоотдачу с четырех анклавов, – сообщила Бодри, легко сменив сухую отстраненность на нейтральный профессионализм. – Два – Дом Обюссонов и Шлюмпер Онил – имеют признаки большой производственной активности. Такое ощущение, что, с тех пор как анклавы захватила Аврора, комбинаты полного цикла работают на предельной мощности. О том, что это значит, пока можно лишь рассуждать. Нам известно, что корабль Криссела атаковало больше единиц оружия, чем базируется в анклаве, согласно документам, представленным нашей организации. По одной из версий, производственный комплекс делает новые системы обороны, чтобы укрепить Аврорину власть в анклавах.

– Сколько времени ушло бы на производство и установку нового оружия, работай комплекс на среднюю мощность? – спросила Омонье.

– При наличии сырья и чертежей часов шесть-восемь, не больше, – ответила Бодри. – С учетом нынешних сроков это вполне реально.

– Но похоже, там делают не только оружие, – подал голос Дрейфус.

Камера слежения засняла Дом Обюссонов в три четверти с расстояния, не доступного антиколлизионным системам анклава. В ракурс попала производственная полусфера, а не стыковочная, где предположительно погиб Криссел. Огромные строения на полюсе напоминали лепестки. Закругленные двери, тянувшиеся на многие километры, были открыты, в звездообразных проемах горел сине-золотой свет. Там кипело производство.

– Те двери… они и раньше были в анклаве? – спросила Омонье.

– Да, – кивнула Бодри. – С тех пор как Дом Обюссонов получил функциональную возможность и клиентскую базу, он строил корабли и выпускал их в космос. По нашим данным, двери не открывались больше века.

– Почему же сейчас открываются?

– А вот почему, – ответил Дрейфус.

Из проемов меж узких, как пальцы, дверей валила рыхлая черная масса, вроде роя из тысяч пчел.