Райчел Мид - Клятва истинной валькирии

По дороге к дому они увидели еще много чего – желто-коричневая краска облупилась, кусты и живые изгороди разрослись – их давно не касалась рука садовника, а клумбы заросли сорняками. Усадьба все еще выглядела элегантной, но дом уже давно требовал ремонта.

Плебейка в черной униформе горничной провела их внутрь особняка, почтительно пробормотав:

– Мисс Мэй.

Мэй улыбнулась и коротко обняла ее – женщина засмущалась:

– Здравствуй, Филлис.

Центральная часть дома была самой высокой, и холл выглядел поистине величественно. Со сводчатого потолка свисала громадная люстра – хрустальная, с семью рядами подвесок. Несколько лампочек перегорело – никто и не думал их заменять. По стенам висели запыленные изображения традиционных норвежских узоров. Наверх уводила витая лестница с коваными перилами. По ней спустилась Астрид Коскинен – нарочито неспешно и спокойно. Возможно, она даже некоторое время стояла и ждала удобного момента для своего царственного выхода.

– Май, – проговорила она, целуя Мэй в обе щеки. – Рада тебя видеть.

Голос, впрочем, прозвучал холодно. Мэй ответила точно таким же ледяным тоном.

– Матушка, это доктор Джастин Марч. А это Тесса Крус.

Джастин посмотрел на хозяйку дома и решил воздержаться от фривольного: «Матушка? Неужели? Я-то думал, что вы – сестра Мэй». И вместо этого вежливо – и очень чопорно – произнес:

– Миссис Коскинен, благодарю за гостеприимство.

– Спасибо, – пискнула Тесса.

На нее аристократические замашки произвели огромное впечатление.

Астрид нахмурилась:

– Что-что, прости?

– Я сказала спасибо! – пискнула Тесса громче.

– Что ж, я не могла отказать себе в удовольствии принять Май в своем доме.

– Не стоило беспокоиться, – бесстрастно отозвалась Мэй.

– Пройдемте, – сказала Астрид, не обращая ровно никакого внимания на ее слова. – Все уже в сборе. Обычно мы садимся ужинать в семь.

Прозвучало это как обвинение.

Старинные часы как раз отбили семь десять.

– Благодарю за то, что оделись как подобает, доктор Марч и мисс Крус.

Сказано это было совершенно серьезным тоном. Миссис Коскинен явно хотела намекнуть на то, что Мэй не соизволила переодеться к ужину. Джастин вырядился в темно-синий костюм и шелковый галстук, как он обычно одевался для официальных визитов. Тесса решила обновить только что купленное платье. А вот Мэй натянула черные брюки и зеленый открытый топ. Выглядело элегантно и прилично – как и все, что она носила, – но слишком повседневно рядом с длинным, по щиколотку, платьем из тафты госпожи Коскинен. Джастин не придавал ровно никакого значения замечаниям Синтии и быстро изучил последние тенденции в джемманской моде – все-таки он сильно отстал от нее за годы изгнания. Привычка модно одеваться осталась у него с юности – так он пытался скрыть скромное происхождение. Мэй же выглядела безупречно даже в повседневной одежде. А вот матушка ее облачилась в платье из прошлогодней коллекции. Вроде бы ерунда – но не для женщины из касты. Здесь на такое обращали внимание.

Кстати, он пока так и не понял, кто это – «все», кто уже якобы был в сборе. Астрид провела их в столовую, отделанную тяжелыми деревянными панелями и с синими обоями с абстрактным рисунком. За столом сидели две женщины, двое мужчин и мальчик чуть постарше Квентина. Все как один белокурые, с синими или зелеными глазами – настоящие нордлинги. И все как один со следами Каина – Мэй выделялась на общем фоне как звезда на темном небе. Если бы не фамильное сходство, Джастин бы никогда не догадался, что они связаны родством.

Их представили друг другу, оказалось, что это брат и сестра Мэй и их супруги. Мальчика, племянника Мэй, звали на нордлингский манер Никлисом. Все, кроме матери Мэй, представились латинским или греческим именем из Национального реестра – красноречивая деталь. Значит, они хотели идти в ногу с прогрессом. Может, так оно и было, но только скоро выяснилась любопытная вещь. Все они ненавидели Мэй.

Хотя, конечно, может, и не «ненавидели» – просто недолюбливали.

Сначала это не чувствовалось. Все были такие вежливые-вежливые. Если бы Джастин просматривал эту встречу в записи, он бы ничего не заподозрил. Но совсем другое – живое общение. Ни одна реплика не обходилась без шпильки в адрес Мэй – или Джастина или Тессы.

– Ах, Мэй, – проворковала ее сестра, Клаудия. – Как хорошо, что ты заехала к нам. И маме тоже приятно. Я уверена, мама также очень рада принять здесь твоих друзей.

Она посмотрела на Тессу – экономка как раз расставляла перед гостями щербатые фарфоровые тарелки с желтым гороховым супом.

– А у вас в провинции едят столовыми приборами?

– Конечно, едят! – сказала Мэй – этот дикий вопрос даже ее вывел из равновесия. – Клаудия, Тесса из Центральной Америки!

Клаудия только фыркнула:

– Можно подумать, я что-то знаю про эти провинции…

Тут она переключилась на Джастина и посмотрела на него с улыбкой, которую, наверно, считала обольстительной:

– Ну а вы, доктор Марч, чем занимаетесь с моей младшей сестренкой? Я имею в виду, на самом деле?

Сайрус и муж Клаудии разом рассмеялись. Астрид побледнела:

– Клаудия!

– А что такого? – с невинным видом поинтересовалась та. – Я просто хотела спросить про работу!

И она захлопала ресницами:

– Доктор Марч, я уверена, что быть служителем – это так интересно!

«Ее так и распирает от злости на Мэй и ревности», – заметил Джастин.

«А то ты не видишь почему», – отозвался Гораций.

Джастин прекрасно видел. Клаудия знала, что она низенькая, коренастая – и ни в какое сравнение не идет со своей младшей сестрой-красавицей. Волосы ее потускнели под действием Каина, а бедственное состояние семейных финансов не позволяло обратиться за помощью к косметологам. Вид у нее был как-то высушенный – как у тех, кто никогда не выбирался за пределы родного городка и страдал от избытка свободного времени. Она то и дело злобно посматривала на племянника – и Джастин тут же понял, что Клаудия завидует не только сестрице, но и брату.

«Она и тебе завидует, – заметил Гораций. – Ты, по их стандартам, конечно, не жених, но ты олицетворяешь все то, что есть и у Мэй: красоту, энергичность, стиль».

«Не понял, ты меня на свидание приглашаешь?» – поинтересовался Джастин.

«Ты понял, что я имею в виду. А теперь посмотри на ее супружника».

Да, тут ворон снова попал в самую точку. Муж Клаудии выглядел крайне непрезентабельно: толстый, с тяжелой челюстью. И ел неаккуратно – с подбородка стекал суп. Разговаривать он тоже не особо умел – только мычал и ворчал. Любой плебей сколь угодно скромного происхождения предпочтительней такого сокровища. Если припомнить рассказ Мэй, то Клаудия не имела ничего против отношений с плебеями. С таким характером она вполне могла отдать ребенка чужим людям – лишь бы сохранить декорум. Астрид наверняка даже не потребовалось сильно ее уговаривать.