Райчел Мид - Клятва истинной валькирии

Лео уже поднимался, но внезапно Мэй прищурилась и напряглась: она уловила легкое, еле заметное движение. Преторианка молниеносно развернулась, прицелилась и замерла, увидев, как в широкие двери втекает черный дым. За несколько секунд он заполнил половину зала, а потом клубы сгустились и превратились во вполне отчетливые силуэты. Мэй вновь охватил ужас.

– Отойди мне за спину, – скомандовала она Лео.

И пошла вперед, не очень понимая, во что целится и к чему направляется. Знала лишь, что будет драться до конца.

А дым тем временем обрел очертания семи человеческих фигур – с серебряными кинжалами. И они перемещались по залу – плавно и гораздо проворнее, чем человек! Они буквально летели навстречу Мэй, и хотя разум твердил, что сопротивление бесполезно, она выстрелила. Кстати, стреляла она отлично – и женщина-ягуар в скверике напротив гостиницы это почувствовала на своей шкуре, однако тени-воины заметались с бешеной скоростью – как попасть в таких? Но Мэй все равно попала – в двоих. И пуля не прошла сквозь дымный силуэт, как она ожидала, а протаранила насквозь что-то плотное. Тени моментально исчезли, а перед Мэй и Лео возникли человеческие тела. Белокурый мужчина и рыжеволосая женщина материализовались и рухнули на пол. Мужчину Мэй ранила в плечо, а женщину убила прямым выстрелом в грудь. Однако имплант вывел Мэй из оцепенения – на нее надвигались еще пятеро. Речь шла о жизни и смерти.

Когда атакующие сталкивались с ней, Мэй ощущала их как вполне материальных врагов. Наконец-то ей стало понятно, почему тень на записи сумела нанести смертельный удар! Мэй отбивалась от нападающих локтями, уворачивалась от серебряных лезвий, а ее ноги порой упирались в чью-то плоть. Более того, каждый выпад Мэй на миг превращал дымный силуэт в человеческую фигуру – и тогда движения противника замедлялись.

И Мэй повезло. Она сумела вцепиться в ближайшую тень, сильно ударила ее о каменный пол и увидела рыжеволосую женщину. Поверженная лежала не шевелясь. Клинок последнего врага полоснул Мэй по руке, но не прорезал ткань рубашки. Преторианка крутанулась на месте и выстрелила ему в ногу – раздался крик и глухой стук. Она уже хотела добить его и вновь прицелилась, но вдруг услышала сухой щелчок. В этот же момент Мэй почувствовала резкую боль в груди и заметила, что из рубашки торчит крохотное древко с оперением. Но она даже не стала обращать на него внимания. В РОСА трудно обзавестись пистолетом, поэтому местные преступники часто прибегали к отравленным стрелам и прочей чуши. Но преторианцам подобные травмы доставляли минимальный дискомфорт – ведь имплант отлично идентифицировал и перерабатывал токсины. Ей незачем волноваться. Но требовалось обнаружить меткого стрелка. Она подняла взгляд и увидела давнего знакомого. Возле спиральной лестницы стоял Эмиль. За его спиной маячили еще пятеро.

– Что за черная неблагодарность, – проговорил он. – После всего, что для тебя сделали.

Но Мэй было не до разговоров. Она думала только об одном: мишени – неподвижны. Прекрасно. Она прицелилась в Эмиля, но не сразу нажала на спусковой крючок – внутри все закружилось, и голову повело. Наверное, яд подействовал. Тело вдруг стало легким-легким, но она все равно выстрелила – и промахнулась. Она выстрелила еще – но пистолет не удержался в трясущихся руках и выпал. Сейчас с ней творилось нечто несообразное. Колени Мэй подогнулись, воронка внутри живота завинтилась туже – и вдруг пружиной ударила под сердце. Она уже падала, когда заметила – Лео подхватил ее над полом.

– Преторианец – это всего лишь человек с обычным оружием, – с наглой улыбочкой заметил Эмиль. – А оружие смертных – что оно может? Оно бессильно против нас.

– Да-а?.. – из последних сил прохрипела Мэй.

И все-таки сумела кивнуть в сторону убитого ей человека. Ее била крупная дрожь, в глазах все плыло.

– Труп с тобой явно не согласен…

– Это тоже всего лишь человек, – отозвался Эмиль.

Ей показалось, что он двинулся к ней.

– Его жертва даст силу нашей госпоже. Твоя, кстати, тоже. Раз ты не хочешь служить – твое время на земле истекло. Ты будешь служить госпоже в смерти.

Мэй попыталась ответить, но не смогла. Язык прилип к гортани. Она услышала, как Лео сказал:

– Полнолуние только завтра.

Эмиль злобно рассмеялся:

– Ну, это как сказать. Полнолуние наступает после полуночи. Так что завтра уже наступило.

Это было последнее, что услышала Мэй перед тем, как в глазах все погасло.

– Ты что-нибудь слышал? – спросил Джастин.

– Нет! – прорычал в ответ Доминик с переднего сиденья. – И тридцать секунд назад я тоже ничего не слышал!

Джастин простил ему рычание и ворчание – в конце концов Доминик тоже волновался. Неожиданно наступившая тишина в эфире его очень беспокоила. Лео каждые несколько минут присылал сообщения. А тут – целых десять минут, и ни одной весточки. Доминик запросил Лео какое-то время назад – никакого результата.

– Может, они что-то нашли и отвлеклись? – решил Джастин.

Он пытался убедить себя, что все в порядке, – даже больше, чем Доминик. На самом деле Джастин изо всех сил сопротивлялся интуитивному желанию все бросить и помчаться на проклятый склад вслед за Мэй.

– Лео отключил сигнализацию – он у нас молодец. А Мэй – она же преторианка. Так что с ними все хорошо.

– Ты, я смотрю, всецело полагаешься на этих преторианцев, – заметил Доминик.

– Естественно! Они же смертоносные – в смысле, когда воюют, а не пьют алкоголь и не дурачатся.

– Если бы я был таким смертоносным, я бы еще не так пил и дурачился, – философски заметил Доминик. – Их носит из одной горячей точки в другую, и у них жизнь – экстрим, даже когда они в увольнительной. Они иначе не могут. Если уж играют – то до последней монеты, совокупляются – до безумия и так же дерутся. Один момент – и они уже готовы к бою. Ты хоть раз видел, как Мэй приходит в боевую готовность?

– А то!

– Когда она пару фанатиков-хулиганов отделала? Это ерунда. Ты сейчас на нее смотришь, всю такую красивую и воспитанную, и думаешь: ах, это дама из касты, ну и преторианка по совместительству. Так вот все совсем наоборот. Она – прежде всего преторианка, а потом уже дама из касты. В тот миг, когда она приходит в боеготовность, она становится кем-то другим. Даже не кем-то, а чем-то – машиной для убийства, вот чем. У нее тогда одна цель – драться и бить на поражение, больше ничего в голове нет. Дело не только в импланте и тренировках. Людей отбирают в преторианцы не только по физическим данным, но и по психологическому профилю. Они могут правильно действовать даже накачанные под завязку всякой химией. И эта химия, я тебе скажу, не такая уж для них безопасная.