Орсон Скотт Кард - Эндер в изгнании

Но под всеми этими рассуждениями о морали скрывалось кое-что еще. Эндер это чувствовал. Зуд, голод, сильное желание. То был его внутренний шимпанзе. Животное, которое почуяло в Алессандре женщину. «Избрал ли я этот план, эти инструменты потому, что они подходят лучше всего? Или я выбрал их, потому что они позволят мне быть рядом с хорошенькой девушкой, которая жаждет моей любви?»

Так что, может быть, Валентина совершенно права.

«Но если она действительно права… тогда что? Я не могу вернуть все то внимание, которое обращал на Алессандру. Мне что, внезапно стать к ней равнодушным, без всякой на то причины? Будет ли это худшей манипуляцией?

Могу ли я хоть иногда отключить мозг, стать безволосой обезьяной, положившей глаз на доступную самку?»

Нет.

– И как долго ты собираешься играть с Эндером Виггином в эту игру? – спросила Дорабелла.

– Игру? – удивилась Алессандра.

– Очевидно, он тобою увлечен, – сказала Дорабелла. – Ты всегда в центре его внимания, и я видела, как он тебе улыбается. Ты ему нравишься.

– Как сестра, – вздохнула Алессандра.

– Он застенчив.

Алессандра снова вздохнула.

– Не вздыхай так тяжко, – сказала Дорабелла.

– О, так в твоем присутствии мне даже дышать нельзя?

– Не вынуждай щипать тебя за нос и насильно кормить печеньками.

– Мам, я не могу контролировать то, что он делает.

– Но ты можешь контролировать себя.

– Эндер – не адмирал Морган.

– Да, Эндер – не он. Он мальчик. У него совсем нет опыта. Мальчик, которого можно вести, которому нужно помогать и все показывать.

– Что показывать, мам? Ты предлагаешь мне сделать что?

– Дорогая моя, сладкая фея-доча, – сказала Дорабелла, – это не для тебя и не для меня. Это исключительно для блага самого Эндера Виггина.

Алессандра закатила глаза. Она была такой юной!

– Закатывать глаза – не ответ, сладкая моя фея!

– Мам, все те, кто совершает самые ужасные поступки, всегда говорят, что это для блага других.

– Но в этом случае я вполне права. Видишь ли, мы с адмиралом Морганом сблизились. Стали очень-очень близки.

– Ты с ним спишь?

Прежде чем Дорабелла осознала, что делает, ее рука взлетела в воздух, намереваясь отвесить пощечину. Но вовремя остановилась.

– Ох, ты посмотри, – сказала она. – Моя рука решила побыть не моей, а бабкиной.

Голос Алессандры слегка дрогнул.

– Когда ты сказала, что вы с ним очень-очень близки, я подумала, не значит ли это…

– Мы с адмиралом Морганом – взрослые люди, – сказала Дорабелла. – Мы друг друга понимаем. Я – яркий лучик в его жизни, которого у него раньше никогда не было, а он для меня такая надежная опора, какой твой отец, будь благословенно его сердце, никогда не был. Мы испытываем физическое влечение, но мы взрослые, состоявшиеся люди, контролирующие либидо, и – нет, я не позволила ему.

– Тогда о чем мы говорим? – спросила Алессандра.

– Чего я, будучи в твоем возрасте, не знала, – сказала Дорабелла, – так это того, что между холодной сдержанностью и теми действиями, от которых рождаются дети, есть много промежуточных шагов и этапов. Есть много способов дать понять юноше, что его ухаживания принимаются благосклонно – до определенной черты.

– Мам, я это знаю. Я видела, как ученицы в моей школе одевались словно проститутки, выставляя все напоказ. Я видела ласки, видела, как их лапают и щиплют. Мы с тобой итальянки. Я ходила в итальянскую школу, и все мальчишки, которые там были, собирались стать итальянскими мужчинами.

– Не пытайся отвлечь меня, заставляя злиться на твои этнические предрассудки, – сказала Дорабелла. – Всего несколько недель остается до прибытия…

– Два месяца – не «несколько недель».

– Восемь – это несколько. Когда мы доберемся до Шекспира, одно будет ясно совершенно точно. Адмирал Морган не собирается вручать колонию пятнадцатилетнему мальчишке. Это безответственно. Эндер ему нравится – он всем нравится, – но все, чем они занимались в Боевой школе, – целыми днями играли в игры. Для управления колонией нужен опытный лидер. Об этом никогда не говорилось прямо, хочу заметить. Но я узнала это по намекам, по вскользь брошенным словам или… подслушанным.

– Ты подслушиваешь.

– Я была рядом, у меня есть уши. В общем, я хочу сказать: лучше всего было бы, если бы Эндер Виггин стал губернатором, но прислушивался к советам адмирала Моргана.

– Ко всем его советам.

– Это лучше, чем если Эндера поместят в стазис и отправят обратно.

– Нет! Он этого не сделает!

– Угроза этого уже прозвучала, и есть намеки на то, что такой шаг может оказаться необходимым. А теперь только представь: Эндер и прекрасная девушка-колонист влюбляются друг в друга. Они решают пожениться. Теперь он становится женихом. И так уж вышло, что его будущая теща…

– Которая, так уж вышло, является душевнобольной женщиной, считающей себя феей и матерью феи…

– …теща замужем или вот-вот выйдет замуж за адмирала, который со всей определенностью собирается стать фактическим губернатором. Если только Эндер не доставит хлопот – а если доставит, в этом случае адмирал получит трон, так сказать, на законных основаниях. Но Эндер не причинит никаких хлопот, потому что ему это и не нужно. Его прекрасная юная супруга станет блюсти его интересы, обсуждая вопросы со своей матерью, которая в свою очередь будет обсуждать их со своим мужем, – и все будет работать гладко, в общих интересах.

– Иными словами, я выйду за него замуж, чтобы шпионить.

– Из нас получится пара любящих и любимых посредников, которые позаботятся, чтобы между адмиралами на этом корабле никогда не разгорелся конфликт.

– Подавляя Эндера и заставляя его плясать под дудку Квинси.

– Пока не повзрослеет и не наберется достаточного опыта, – уточнила Дорабелла.

– Чего не случится вообще никогда, по крайней мере с точки зрения Квинси, – подхватила Алессандра. – Мам, я не глупа, и в этом деле ты глупцов не найдешь. Ты ставишь на то, что адмирал Морган получит власть и ты, выйдя за него, окажешься женою губернатора. Но поскольку ты не можешь быть полностью уверена в том, что Эндер Виггин не в состоянии одержать верх, ты хочешь, чтобы я вышла за него. При этом не имеет значения, кто победит в этом маленьком столкновении, мы сможем на этом подзаработать. Я права?

«Подзаработать» Алессандра произнесла по-английски. Дорабелла тут же за это слово ухватилась.

– Дорогуша, в колонии Шекспир денег пока нет, – сказала она. – До сих пор все держится на бартере и распределении. Ты не очень-то внимательно слушала лекции о нашей будущей колонии.

– Мам, это и есть твой план, не так ли?

– Не так, – сказала Дорабелла. – Я влюблена, и ты тоже. Не надо отрицать!