Аластер Рейнольдс - Пропасть Искупления

– Почему ты решил, что это не уловки ингибиторов? Мы пока слабо изучили их приемы.

– Передвижения этих таинственных агентов говорит о том, что они намерены держаться в стороне не только от нас, но и от ингибиторов. Они не так осторожничают, как мы, но тем не менее.

– И кто же они, по-твоему?

– Не знаю, Скорп. У меня есть только вот этот осколок. Мы нашли его после очередной схватки – их аппарат подлетел чересчур близко и был поврежден. Это просто обломок кораблекрушения, Скорп. Точно такой же, как весь тот плавник, который ты видел на Арарате. Просто часть обломков упала в море.

– Но кто мог построить эти корабли?

– Неизвестно.

– Чего они хотят от нас?

– Это тоже загадка. Мы знаем только одно: что интересуем их.

– Мне все это не нравится.

– Поверь, Скорп, мне тоже. Они не вступают с нами в контакт, и все их поведение указывает на желание как можно дольше оставаться в тени. Ясно, что технически они более развиты, чем мы. Они скрываются во тьме, умеют пробираться мимо ингибиторов; они выжили, наконец. Они благополучно существуют в этой галактике, а мы находимся на грани истребления.

– Они могли бы помочь нам.

– А вдруг они ничем не лучше ингибиторов?

Скорпион взглянул в лицо старику-сочленителю: спокойное до жути, выражающее лишь полное внимание к их разговору.

– Послушать тебя, так придешь к выводу, что они нас оценивают, – сказал свинья.

– Я тоже думал об этом.

– А что Аура? О чем говорит она?

– Ни разу не упомянула, что рядом есть кто-то еще, – ответил Ремонтуар.

– Может быть, они и есть тени?

– Тогда зачем нам лететь на Хелу? Нет, Скорп, это не тени. А нечто другое, нечто, о чем она не знает или решила нам не говорить.

– Теперь я не смогу спокойно уснуть.

– А я, мистер Пинк, этого и добивался. Кто-то должен был узнать о том, что не дает мне покоя.

– Если Ауре неизвестно о присутствии этой новой силы, можно ли верить остальной ее информации?

– Непонятно. В том-то и закавыка.

Скорпион дотронулся до осколка. Материал был прохладным и едва ли существенно тяжелее воздуха, который он вытеснял.

– Попробую рассказать об этом Ауре, может, она вспомнит.

– Либо тебе следует держать эти сведения при себе, потому что распространять их слишком опасно. Не забывай: это может быть дезинформация, подкинутая нам Скади, чтобы подорвать доверие к Ауре. Если девчонка заявит, что ничего об этом не знает, сможешь ли ты и дальше доверять ей?

– Я все равно хотел бы получить эти данные, – ответил Скорпион.

– Чересчур опасно. Если я передам их тебе, они могут попасть и к Ауре. Она из моей породы, Скорп, – сочленитель. Я оставлю тебе осколок как напоминание о нашем разговоре. Думаю, этого будет достаточно.

– По-твоему, я вообще не должен ей ничего говорить?

– Нет, я только имею в виду, что решать тебе и это решение не из легких. – Ремонтуар помолчал, потом скупо улыбнулся. – Я тебе не завидую. Возможно, слишком многое поставлено на карту.

Скорпион убрал плавник в карман.

«Помоги, Рашмика, – проговорил голос, когда она осталась одна. – Не дай нам погибнуть вместе с собором».

– Я не могу помочь вам. И не уверена, что хочу.

«Куэйхи ненадежен, – настойчиво продолжал голос. – Он уничтожит нас, потому что мы трещина в броне его веры. Жить с этой трещиной, Рашмика, для него невыносимо. Ради тебя самой, ради твоих сородичей, не повторяй ошибку вертунов. Не закрывай перед нами дверь».

Рашмика уткнулась лицом в мокрую подушку, вдыхая запах своего вчерашнего пота, пропитавшего желтоватую ткань за время бессонных ночей. Ей хотелось только одного: чтобы голос замолчал, чтобы все стало так же просто и ясно, как раньше.

– Но вы так и не сказали, каким образом проникли сюда. Если дверь закрыта…

«Дверь открывали ненадолго. Когда выдохся вирус, у Куэйхи наступил кризис веры. В это время он усомнился в своем толковании исчезновений. Настоятель приказал отправить на Халдору зонд, обычную ракету, битком набитую электроникой».

– И что?

«Он спровоцировал отклик. Зонд достиг Халдоры в момент исчезновения. Из-за этого оно продлилось сверх обычного, больше секунды. В этот роковой миг Куэйхи узрел очертания машины, которую сделали вертуны, чтобы вести с нами переговоры через балк».

– Но наверняка еще кто-нибудь увидел то же самое.

«Потому-то отчет об этом исчезновении и стерт из всех общедоступных архивов, – ответил голос. – Нельзя было допустить повторения».

Она вспомнила, что говорили тени о масс-синтезаторе:

– И отправка зонда привела к тому, что вы проникли сюда?

«Нет. В этой бране мы пока не присутствуем физически. Зонд лишь ненадолго восстановил линию связи, бездействовавшую с тех пор, как исчезли вертуны. Нам удалось передать через балк представление о нашей сущности – ограниченно разумный призрак, запрограммированный только на выживание и переговоры».

Значит, вот с кем она имеет дело: не с самими тенями, но с их полуразумным представителем. Она не думала, что разница велика: голос звучал вполне здраво и убедительно, не хуже, чем у любой из умных машин, с которыми ей приходилось иметь дело.

– И чего вы достигли? – спросила Рашмика.

«Едва зонд вошел в проекцию Халдоры, мы проникли в его электронику. Оттуда по каналу телеметрии добрались до Хелы. Но дальше продвинуться не удалось. С тех самых пор мы заключены в резной скафандр».

– При чем тут скафандр?

«Об этом спрашивай Куэйхи. Похоже, скафандр имеет для него какое-то личное значение, связан с его спасением и исчезновениями Халдоры. Его любовница, женщина по имени Морвенна, погибла в этом скафандре. Куэйхи не нашел в себе сил выбросить или уничтожить страшную вещь. Скафандр напоминал о его появлении на Хеле, все время заставлял искать ответ, был обелиском Морвенне. Перед тем как отправить к Халдоре аппарат, Куэйхи распорядился начинить скафандр электроникой для управления зондом и обработки получаемых от него сигналов. Так эта оболочка стала нашей тюрьмой ».

– Я не смогу вам помочь, – повторила Рашмика.

«Ты должна помочь. Скафандр очень прочный, но даже он не выдержит падения „Пресвятой Морвенны“. Допустив его разрушение, ты утратишь необходимый для переговоров канал связи. И тогда человечество не сможет ничего противопоставить ингибиторам. Знаешь же, машины приближаются с каждым днем. Времени осталось совсем мало».

– Вы слишком многого просите, – отпиралась Рашмика. – Я просто не смогу.

«Сможешь, если поймешь, какую пользу способна тем самым принести. Мы не знаем о тебе всего, но в одном уверены: ты не та, за кого пытаешься себя выдать».

Она приподняла лицо над подушкой, откинула мокрые волосы с глаз.