Дэн Абнетт - Доктор Кто. Безмолвных звезд движение

Доктор явно почувствовал себя неловко.

– Как бы тебе получше объяснить…

Однако закончить свою мысль он не успел, потому что Эми заверещала:

– Сэмвил!

Парень торопливо отдернул ладонь, которую уже почти положил на сканер.

– Я просто хотел посмотреть, подойдет ли мой код, – объяснил он с надутым видом.

Дверь сотряс новый сокрушительный удар, и Сэмвил в испуге отскочил.

– Но я могу подождать до следующей двери, – торопливо заверил он спутников.

– Думаю, для всех нас так будет безопаснее, – согласился Доктор.

Он огляделся, пытаясь понять, куда их занесло. Похоже, это было техническое помещение. На металлических полках поблескивали инструменты, которые казались наполовину садовыми, наполовину хирургическими. Ящики на полу были набиты запасными частями неведомых устройств, каждый – в аккуратном пластиковом футляре. Доктор с любопытством достал парочку.

– Нам нельзя здесь оставаться, – сказала Эми.

– Нельзя, – кивнул Доктор.

Словно в подтверждение их слов, стук в дверь утих – но только чтобы смениться пронзительным механическим визгом. По всей видимости, Ледяные воины притащили гигантское стоматологическое сверло.

– Акустический бур, – мрачно сказал Доктор. – Они будут здесь через две минуты. Но это если нам очень повезет. «Минута» звучит вероятнее.

Они бросились в дальний конец комнаты, подальше от визга, который помимо двери сверлил уши всех присутствующих. В темноте обнаружился еще один люк, тоже закрытый.

– Сэмвил, твоя очередь, – сказал Доктор.

Парень приложил руку к пластине, и дверь послушно отъехала в сторону. Восторгом Сэмвила можно было подзаряжать аккумуляторы.

За дверью обнаружился сумрачный коридор, подсвеченный рядом голубых ламп на потолке. Коридор тянулся в обе стороны, но слева доносился неприветливый рев турбин, поэтому Доктор повел спутников направо. Люк за собой они заперли.

– Это заставит Ледяных воинов повозиться, – сказал Доктор, хотя и без особой уверенности в голосе.

– Что ты им сказал? – вспомнила Эми, стараясь ни обо что не запнуться в темноте.

– О, просто поздоровался.

– Как это поздоровался?

– Ну, сказал что-то вроде «Привет, Ледяные воины!»

– Если ты думаешь, что выглядишь сейчас остроумно, то очень заблуждаешься.

Коридор закончился очередным люком. На этот раз его открыла Эми.

Комната, в которой они оказались, утопала во мраке, но уже от первого их движения на потолке вспыхнули автоматические лампы. Эми осторожно вдохнула спертый пыльный воздух: сюда явно давно не заходили. Стены были облицованы непривычным белым металлом, а на полу темнели контрастные узоры – круги и спирали.

В дальнем конце комнаты виднелся еще один люк; у ближайшей стены располагалась замысловатая рабочая станция с широкой консолью. К ней были придвинуты два кресла с мягкими спинками и высокими подлокотниками. Все вместе напоминало рубку космического корабля.

Доктор заинтригованно склонился над консолью.

– Посмотрите, что за той дверью, – велел он спутникам через плечо. – Только не уходите далеко.

– Что ты нашел? – поинтересовалась Эми.

– Кое-что любопытное, – сказал Доктор, проводя пальцем по сенсорной панели. На подушечке остался толстый слой пыли. – Кажется, я знаю, что это такое. Хотя о чем я говорю? Разумеется , я знаю, что это такое!

– Да ну? – скептически откликнулась Эми.

– Дай мне минуту, – сказал Доктор, почти обнюхивая полускрытые пылью кнопки. – Посмотри пока на пол. Точнее, на узоры. Где мы такие видели?

– Гм. Не знаю.

– Ну же, напряги память. Мы видели их совсем недавно.

– Серьезно? Понятия не имею.

– Тогда просто дай мне минуту, – сказал Доктор и опустился в одно из кресел. Затем он переплел пальцы и хрустнул костяшками, как пианист, готовый исполнить величайшее произведение в своей жизни. Длинный ряд кнопок вспыхнул под его руками, и консоль благодарно загудела, наполняясь энергией.

– Позволь я продемонстрирую.

– А у нас точно есть время играть с этой штукой?

– С такой штукой грех не поиграть, – невозмутимо ответил Доктор. – Если, конечно, я правильно понял ее предназначение. А я, разумеется , понял его правильно.

Сэмвил и Арабелла вернулись из разведки приободренными.

– Там еще один коридор, – отчиталась Белла. – И другие комнаты. Дальше мы не заходили.

– Отлично, – сказал Доктор и быстро защелкал рычажками.

– Что он делает? – удивился Сэмвил.

– Выпендривается, – коротко ответила Эми.

– Ничего подобного, – возразил Доктор. – Я пробуждаю к жизни прелестную Спящую красавицу. То есть активирую давно дремавшую операционную систему.

– Да, но не объясняешь, что собираешься с ней делать, – сказала Эми. – Чтобы, когда она заработает, произвести большее впечатление. Для чего бы она ни предназначалась.

– От маленькой драматической паузы еще никому не было вреда, – откликнулся Доктор. – К тому же в каждом представлении важен элемент интриги. По крайней мере, так мне сказал один датский принц, – и Доктор дернул рычаг дистанционного управления, укрепленный в нише на консоли. Затем он поднялся и указал на середину комнаты.

– Встаньте вот сюда. Да, прямо по центру. У нас мало времени.

Станция оживала на глазах. Гудение усилилось, лампы на потолке вспыхнули ярким золотым светом.

– Что ты делаешь? – подозрительно спросила Эми.

– Обещаю, больно не будет, – улыбнулся Доктор, регулируя последние настройки.

Гул сменился ритмичной пульсацией – будто в консоли билось огромное электронное сердце.

– Отлично, – потер руки Доктор. – Готовы? Придерживайте шляпы!

– Но у нас нет шляп, – сказал Сэмвил.

– Большая ошибка с вашей стороны, – ответил Доктор. – Шляпы – это круто.

В следующее мгновение свет в комнате преобразился. Причем изменился не цвет, не интенсивность, а само его качество – как будто воздух, рассеивавший лучи потолочных ламп, стал мягче и прозрачнее. Друзья почувствовали себя, как на сцене в начале спектакля, когда на актерах сосредотачиваются все прожекторы, а зрительный зал погружается во тьму. Ощущение было таким странным, что они не удержались от возгласа.

Еще через секунду преобразился не только свет, но и вся комната, в которой они находились. На этот раз возглас удивления был громче и искренней.

Доктор усмехнулся.

Они больше не были в Формере.

Рори понял, что если съест еще хоть ложку супа, тот польется у него из ушей. То есть это был хороший суп, и парень не мог предъявить к нему никаких претензий, – просто заедать ожидание и дальше стало невозможным.

С другой стороны, больше заняться было нечем. Пока Рори ел суп, он чувствовал, что делает что-то… ну хорошо, пускай не полезное, но хотя бы осмысленное. Как только он откладывал ложку, тревога набрасывалась на него с новой силой.