А. Дж. Риддл - Ген Атлантиды

– Тут я не останусь ни в коем случае, – тряхнула головой Кейт. – Ни за что.

– Я знаю, что вы этого не помните, но вытащить вас из лап «Иммари» было не так-то просто. Очень скверная публика. Это совсем не так, как в кино, где герой с девушкой очертя голову бросаются в грандиозное приключение ради красивого сюжета. Вот что мы сделаем: вы поведаете мне все, что знаете, и я дам вам слово сделать все, что в моих силах, ради спасения этих двоих детей. А вы останетесь здесь и будете следить за веб-сайтом, не появятся ли новые сообщения.

– Не пойдет.

– Послушайте, я вовсе не предлагаю вам сделку, я вам говорю…

– Я на это не пойду. Я вам нужна. И я здесь не останусь. – Проглотив последний кусок блюда, она бросила пластиковую вилку в пустой лоток. – И потом, по-моему, безопаснее всего мне рядом с вами.

– Мило. Очень милый заход – польстить моему эго, но увы, у меня на капельку, на капелюшечку многовато ума, чтобы попасться на крючок.

– Вы бросаете меня здесь, потому что думаете, что я буду путаться у вас под ногами.

– Я лишь забочусь о вашей безопасности.

– Она меня сейчас заботит отнюдь не в первую очередь.

Дэвид открыл было рот, чтобы ответить, потом осекся, резко повернув голову в сторону.

– Что…

– Тихо! – поднял он ладонь.

Кейт заерзала. И тут увидела причину его тревоги – прожектор, обшаривающий пляж. И различила чуть слышный стрекот вертолета. Как он это услышал?

Подскочив, Дэвид схватил Кейт за руку и чуть не волоком потащил к платяному шкафу возле входа в дом. Крепко толкнул заднюю стенку, и та повернулась внутрь, открыв взгляду бетонную лестницу.

– Что это… – воззрилась на него Кейт.

– Быстро вниз! Я – следом.

– Куда вы? – спросила Кейт, но его уже и след простыл.

Кейт бросилась обратно в дом. Дэвид собирал их вещи – остатки трапезы и свою куртку. Вбежав в спальню, Кейт расправила покрывала, потом быстренько протерла ванную. Вертолет тарахтел все еще где-то вдалеке, но явно приближался. Уже совсем стемнело, и Кейт почти ничего не видела. Слабенький свет едва-едва озарял пляж.

Заглянув в комнату, Дэвид поднял глаза на Кейт.

– Отличная работа, а теперь пошли!

Они бегом устремились обратно к платяному шкафу, по лесенке и в крохотную комнатушку, смахивающую на бомбоубежище. Там был стол с компьютером, одинокая лампочка, свисающая с потолка, и узкая койка – явно рассчитанная на одного.

Чуть ли не силком усадив Кейт на единственную кровать, Дэвид поднес указательный палец к губам. Потом дернул за шнурок выключателя лампочки, погрузив их в полную темноту.

И через какое-то время Кейт услышала шаги по полу над головой.

Мартин Грей смотрел, как роботы поворачивают штурвал люка субмарины. Он едва мог пошевелиться в скафандре – настоящем космическом скафандре, неделю назад впопыхах купленном у Китайского национального космического управления. Это единственное облачение, способное выдержать антарктические температуры, защитить их от возможной радиации и в достатке обеспечить кислородом в случае, если их шланги окажутся перерезаны. Несмотря на защиту скафандра, вход в нацистскую подлодку по-прежнему пугал Мартина до смерти. А стоящий рядом другой человек в скафандре – Дориан Слоун – только усугублял тревоги Мартина. Слоун взрывается и без запала, а уж от того, что им предстоит найти, определенно сдетонирует. А в подлодке малейший взрыв равнозначен гибели.

Люк испустил громкий стон, скрежет металла о металл. Но все равно не стронулся ни на волосок. Манипуляторы робота разжались, переместились, ухватились вновь, снова повернули, а затем – ТАРАРАХ! – люк откинулся, будто крышка табакерки с чертиком. Робота грохнуло о подлодку, разметав по снегу обломки металла и пластика, а изнутри с шипением вырвался воздух.

В наушниках шлема Мартин услышал бесплотный голос Дориана Слоуна. Гулкий механический отзвук радио придал ему даже более угрожающие интонации, чем обычно.

– Только после тебя, Мартин.

Поглядев в его холодные глаза, Грей снова повернулся к люку.

– Ой, а видео у тебя есть?

– Вас понял, доктор Грей, у нас видео в обоих скафандрах.

– Ладно. Тогда входим.

Мартин заковылял к трехфутовому круглому входу на вершине ледяной горки. Добравшись до люка, развернулся, присел на корточки и поставил ногу на первую перекладину лесенки. Снял висящую на боку светодиодную осветительную палочку и бросил ее в шахту. Она пролетела футов пятнадцать-двадцать, а потом по ледяной гробнице эхом раскатился удар пластика о металл, и свет озарил пространство внизу, показав коридор справа.

Мартин сделал еще шаг. Металлические ступеньки обледенели. Еще шаг; теперь он держался за лестницу обеими руками, но почувствовал, что одна подошва съезжает. Попытался ухватиться покрепче – и нога соскользнула с перекладины. Ударившись о внутреннюю часть люка, он полетел вниз – его охватил свет, потом тьма – и приземлился, подняв тучу пыли. Изоляция скафандра спасла его. Но… если скафандр порвался, мороз ворвется внутрь и заморозит его насмерть за считаные секунды. Мартин вскинул руки к шлему, лихорадочно ощупывая его. Потом сквозь шахту лениво пролетела новая световая палочка, приземлившись Мартину на живот и озарив все вокруг. Он оглядел скафандр. С виду тот не пострадал.

Над ним показался Слоун, заслонив солнечный свет.

– Похоже, засиделся ты на кабинетной работе, старина.

– Я же говорил, что мне нечего здесь делать.

– Просто уберись с дороги.

Перекатившись на живот, Мартин отполз из-под лестницы в тот самый миг, когда Слоун съехал по ней, держась руками и ногами за боковины и даже не касаясь перекладин.

– Я изучил чертежи, Мартин. Мостик прямо впереди.

Включив фонари на шлемах, они заковыляли по коридору.

Подлодка, а если точнее, подводный крейсер, сохранилась в идеальном состоянии – она была загерметизирована и заморожена и сейчас выглядела точно так же, как восемьдесят лет назад, покидая родной порт в Северной Германии. Или как музейный экспонат.

Проход был тесноват, особенно для неуклюжих скафандров, да вдобавок обоим приходилось периодически подтягивать воздушные шланги по мере углубления в недра реликта. Коридор вывел их в более просторное помещение. Остановившись, Слоун и Мартин начали поворачивать шлемы с фонарями влево-вправо, выхватывая интерьер вспышками, будто маяк, прорезающий ночную тьму лучами света. Помещение явно было мостиком или каким-то командным центром. Каждые две-три секунды Мартину бросалось в глаза что-нибудь ужасное: распростершийся в кресле изувеченный человек с кожей, сползшей с лица; другой, в залитой кровью одежде, привалился к переборке; целая группа лежащих ничком в глыбе смерзшейся крови. Их словно сунули в гигантскую микроволновку, а потом тут же подвергли мгновенной заморозке.