Уильям Гибсон - Нейромант (сборник)

Машинальным движением Дейк включил радио. Древней трескучей медью завыл диксиленд.

– Эй, – запротестовала Нэнси. – Ты соображаешь? Я же работаю.

– Да я только… – Он повертел ручку, и из приемника полилась какая-то медленная романтическая лажа. – Вот. Ну, вставай. Давай потанцуем.

– Ты же знаешь, я не могу…

– Конечно можешь, солнышко.

Он бросил ей огромного плюшевого медведя, а сам подхватил с пола платье, пошитое из лоскутов. Зажал воротник под подбородком и взял платье за пояс и за рукав. Платье пахло пачули и чуть-чуть потом.

– Смотри. Я стою здесь – ты стоишь там. Мы танцуем. Идет?

Смущенно моргая, Нэнси встала и крепко прижала к себе медведя. А потом они медленно танцевали, глядя друг другу в глаза. Вскоре она заплакала. Но при этом улыбалась.

Дейк грезил наяву, воображая себя Крошкой Монтгомери, напрямую включенным в пульт истребителя вертикального взлета. Грезил, как машине передаются его малейшие нервные импульсы, как рефлексы вздрючены по самое не могу, а по жилам растекается стимулятор.

Пол в комнате Нэнси стал джунглями, кровать – плато в Андском нагорье. Дейк гнал «спад» на форсаже, как будто это была новейшая боевая машина с полноценным биоинтерфейсом. Управляемые компьютером шприцы медленно подают в его кровеносную систему компот из мощных стимуляторов. Датчики вживлены прямо в голову – и, закладывая виражи в зелено-голубых небесах над тропическими лесами Боливии, Крошка будто чувствует воздушный поток, обтекающий элероны.

Внизу сквозь джунгли продирается пехота. У солдат над локтем укреплены инъекторы, чтобы придать им в бою ярость обреченных, – жидкий ад в голубом пластмассовом пузырьке. Вероятно, за неделю им впрыскивается доза минут на десять. А вот бреющий полет над самыми верхушками деревьев, с рефлексами, задранными на максимум, так что наземные войска ничего и не заметят, пока ты, оказавшись прямо над ними, не сбросишь фосгеновые бомбы и не улетишь прочь, а они даже не успеют взять тебя на мушку… конечно, такое требует постоянного притока стимулятора в организм. Да и прямой нейронный интерфейс с самолетом работает в обе стороны. Не только ты управляешь самолетом, но и бортовые компьютеры вмешиваются в биохимические процессы, отслеживая, когда именно человеческий компонент нуждается в радикальной встряске убийственной бодростью.

А такие дозы хайпа проедают в тебе дыры. Медленно, непрерывно… наверняка… Гравируют по мозгу поперек извилин, протирая клеточные мембраны. И если тебя вовремя не сдернут с небес, то мембраны истончатся в ноль, а реакции останутся слишком быстрыми, телу с ними не справиться, и о чувстве самосохранения можно просто забыть…

– Эй, работяга, мне повезло!

– А? Что? – Дейк вздрогнул.

Громко хлопнув дверью, вошла Нэнси и швырнула сумку на ближайшую кучу.

– Мой проект. Меня освободили от экзаменов. Проф сказал, что никогда не видел ничего подобного. Ох, приглуши свет, а? Эти краски глаза режут.

Дейк подчинился.

– Ну, покажи. Продемонстрируй свое творение.

– Ладно.

Девушка взяла у него «браун», освободила место на кровати и приготовилась. Внутри голубого пламени, спокойно мерцавшего на ее ладони, вспыхнула яркая искра и выросла в змейку с треугольной головой и беспрерывно высовывающимся язычком. Змейка серебристой молнией метнулась по руке, обвилась вокруг шеи, переливаясь красным и оранжевым, а затем заскользила между грудями.

– Я назвала ее «огненная змейка», – гордо сказала Нэнси.

Дейк приблизился, она отпрянула.

– Извини. Она вроде твоего пламени, да? Тоже вся из крошечных человечков?

– Вроде того. – («Огненная змейка» перетекла на живот.) – В следующем месяце я собираюсь свести в единую программу двести подпрограмм типа пламени. Потом я сделаю их самофокусирующимися. Так что они смогут крутиться вокруг тебя сами по себе. Хоть на дискотеку с ними отправляйся.

– Может, я болван, но если ты еще не сделала работу, как я могу ее видеть?

Нэнси захихикала:

– Это лучшая часть – полработы еще не готово. У меня не было времени собрать куски в одну программу. Включи радио, а? Я хочу потанцевать.

Она сбросила туфли. Дейк врубил какую-то попсу. Нэнси запротестовала, и он убавил громкость почти до шепота.

– Я раздобыла две дозы хайпа. – Она вскочила на кровать и сплела руки, как балийская танцовщица. – Ты когда-нибудь пробовал? Невероятно! Дает ощущение полной концентрации. Смотри. – Она встала на пуанты. – Никогда раньше такого не делала!

– Хайп, – произнес Дейк. – Последний мой знакомец, которого повязали с этой дурью, загремел на три года в пехоту. Где ты взяла хайп?

– Помогала одной ветеранше из выпускного класса. Но ее вытурили в прошлом месяце. Хайп дико обостряет визуализацию. Я могу с закрытыми глазами представить проект во всех деталях. И полностью достроить программу в голове.

– На двух дозах, да?

– На одной. Другую я берегу. Проф настолько впечатлился, что хочет организовать мне собеседование с работодателем. Через две недели в колледж приедет рекрутер из «ИГ Фойхтварен». И этот друг собирается запродать ему программу вместе со мной. В итоге я закончу колледж на два года раньше, сразу получу работу, не буду ходить в эту тюрьму и сэкономлю двести долларов.

Змейка свернулась на ее голове в огненную корону. У Дейка появилось предчувствие, что он теряет Нэнси.

– Я ведьма, – распевала Нэнси, – ведьма программирования.

Она стянула рубашку через голову и откинула прочь. Красивая высокая грудь двигалась вольно и изящно.

– Я пойду-у-у… – теперь она распевала очередной хит, – к верши-ине!

Соски были маленькие, розовые и твердые. Огненная змейка лизнула их и отползла в сторону.

– Эй, Нэнси, – смущенно сказал Дейк, – поостынь-ка, а?

– У меня праздник! – Она сунула большой палец в блестящие золотые трусики. Огонь завертелся вокруг руки. – Я богиня-девственница, у меня си-и-ила! – снова запела она.

Дейк отвернулся.

– Я домой, – смущенно пробормотал он.

Домой, и дрочить, да побыстрее. Он гадал, где она могла спрятать вторую дозу. Да где угодно.

В авиаторской тусовке существовали свои церемониальные правила – точь-в-точь как при дворе китайского императора – и своя иерархия. Не важно, что Дейк стал крутым, что слава его разнеслась как пожар. Одного лишь звания летуна не хватало, чтобы сразиться с тем, с кем он хотел. Ему было необходимо постепенно поднимать свой рейтинг. Но если летать каждый вечер, если биться со всеми подряд и если летать хорошо… можно быстро достичь успеха.

У Дейка был перевес в один самолет. Обычный турнирный бой, три «спада» против трех «фоккеров». Зрителей было немного, может с десяток, но бой был хорош, и зрители шумели. Дейком овладело маниакальное спокойствие бойца – и вдруг он понял, что в зале наступила тишина. Он заметил, что болельщики засуетились и стали перемигиваться. Они смотрели не на него. Дейк хладнокровно разделался со вторым аэропланом противника, а затем рискнул быстро взглянуть через плечо.