Дэвид Брин - Бытие

Тем, кто предпочитает играть ради положительного результата.

Разве этот научно подтвержденный факт не подорвет позиции фанатиков, которые разрушают все переговоры и обсуждения в обществе, рисуя своих противников в понятиях чистого зла и противопоставляя им фарисейское представление о добре? Ведь теперь доказано, что их ярость происходит от вызывающих психофизическую зависимость химических веществ, которые вырабатывает их собственный мозг.

К моему разочарованию, большинство средств массовой информации не обратило внимания на это открытие. Ведь, в конце концов, все эти издания только зарабатывают на расколе «они-против-нас» и на размежевании сторон. Они не видят выгоды в переходе от конфликта к разумным обсуждениям. (Это скучно!)

Я понял: чтобы люди осознали значение этого научного прорыва, должно произойти событие, которое средства массовой информации не смогут игнорировать.

Нужен пример. И я решил такой пример предоставить.

Почему в тот день сенатор Стронг спятил? И не приходил в себя еще несколько дней. Ведь ему не давали средств, изменяющих сознание или действующих на душевное состояние. Он получил лишь средство, подавляющее у наркоманов получаемое ими от наркотика удовольствие. И вот, не получив привычного наслаждения от приступа фарисейского гнева, он превысил уровень злобы в поисках привычного оживления, наслаждения.

А когда ничего не произошло, он еще больше разозлился, как бывает со всеми наркоманами. Он не остановился, чтобы подумать «Может, лучше перестать». Он продолжал все быстрее двигаться к краю в поисках удовлетворения – не задумываясь о последствиях. Он хотел утолить свой зуд, который уже не мог контролировать.

Вот и все. Таков был мой план и мой эксперимент.

То, что он удался, неоспоримо.

Понятно также, что я нарушил закон и кодекс своей профессии. Я применил законное лекарственное средство при правильно диагностированном заболевании… но сделал это неэтичным и нелегальным способом, не поговорив с пациентом и не предупредив его о возможных последствиях. И по всем правилам должен за это отправиться в тюрьму. Конечно, я готов принять свое наказание в традициях Ганди со светлой радостью.

Но дело сделано. Сенатору Стронгу не избежать осуждения за его поведение, ссылаясь на то, что «это ведь был наркотик!» Он выражал личное мнение, и никто не вынуждал его к этому. Он вел себя так потому, что наркоман, а общественное мнение совершенно справедливо осуждает это.

Но самое главное – теперь об этом задумаются миллионы. Теперь они по-другому посмотрят на всех самодовольных фарисействующих наркоманов в своей среде, даже если соглашаются с ними! Все увидят, как эти люди используют свою безжалостную страсть и добавочную силу, чтобы подчинить своему влиянию группы на всех участках политического спектра и превратить споры в джихад, а переговоры – в жестокую войну добра и зла… или зла с добром.

Вы и ваши соседи больше никогда не будете относиться к лихорадочной страсти экстатического гнева по-прежнему. Вы увидите в этом симптомы болезни – почти той же, что курение крэка или опия.

И, может, тогда вы научитесь противостоять шумно негодующим. Вы можете даже рискнуть присоединиться к другим умеренным, рациональным и сочувственным людям, чтобы воспользоваться милосердным даром наших предков. Силой общего спокойного разума. Если это произойдет, я не ропща приму свое наказание. Стану мучеником спокойного взросления.

Если только мой порыв – к драматическому мученичеству – не есть мое собственное лицемерие! Признаю, это возможно. Честный человек должен это признавать.

Да, но если вы это смотрите, я, вероятно, мертв. Поэтому лично я значу теперь еще меньше, чем когда-либо.

Да и вообще речь никогда не шла обо мне. И даже о сенаторе Стронге.

Речь обо всех нас.

Хэмиш снял реал-вир очки, которые почему-то затуманились: может, неисправны? – и тыльной стороной запястья вытер глаза.

Что произошло с Бетсби? Сенатор подослал к нему убийц? Но этот дурак Стронг обещал не трогать его, пока я не сообщу ему о результатах своего расследования.

Хэмиш снова надел очки. На периферии его поля зрения то и дело возникали всплески – реакция на направление взгляда, сокращение зрачка, нажатие на зуб или субвокальные приказы. Хэмиш так давно не практиковался, что невольные движения глаз и хмыканье, точно камни, брошенные в пруд, вызывали рябь, нарушая действие обратной связи.

Вмешался Ригглз. Маленький помощник убрал все заурядные сплетни и слухи, подбирая, оценивая и суммируя факты.

Очевидно, доктор Бетсби разбился насмерть, упав с балкона второго уровня крытого стадиона Детройт-Понтиака; его столкнул (по данным полиции, ненамеренно) пациент во время судорожного припадка. Пациент лечился от наркотической зависимости – какая ирония!

Конечно, некоторые «несчастные случаи» вовсе не случаи. Поэтому полицейское начальство пообещало расследовать любые возможности преднамеренного убийства, тем более теперь, когда посмертное признание Бетсби набирало популярность, обрастая массой слухов о таинственных заговорах. Хэмиш мысленно сделал заметку – отправить на помощь властям одного из своих любимых контрактных оперативников. Он считал личным делом докопаться до корней этого происшествия.

Проклятие. Я встретил так мало умов, которые мог бы уважать.

Если это сделал Стронг, нарушив нашу договоренность, она перестает действовать. Многие договоры перестанут.

Хэмиш закрыл глаза.

В последние дни в его сознании одна за другой возникали непрошеные фантазии – как будто подсознание пыталось обойти загадку, предложенную чужаками из Артефакта. Как всегда, идеи представляли собой сюжеты книг, фильмов или интерактивов. До сих пор все они казались… ну… непригодными , даже никуда не годными. Откровенно заимствованными из ранних творений функциональной паранойи. И его душу омрачало разочарование в себе.

Однако теперь Хэмиш думал о признании человека, которого уже начали называть святым из Серебряного Купола. Хэмиш всегда гордился своей способностью хорошо запоминать диалоги.

Понятно также, что я нарушил закон… Я применил законное лекарственное средство при правильно диагностированном заболевании… но сделал это неэтичным и нелегальным способом, не поговорив с пациентом и не предупредив его о возможных последствиях. И по всем правилам должен за это отправиться в тюрьму… принять свое наказание в традициях Ганди – со светлой радостью.

Вот отличный материал! Легко запоминаемый. Хэмиш даже завидовал Роджеру Бетсби, чей подлинный эксперимент был, конечно, не медицинским, а социальным. Возможно, вся эта шумиха в прессе, обостренная его смертью, действительно привлечет внимание к непостоянным политикам и урок доктора будет усвоен. Урок, посвященный тому, что против фарисейской ярости необходима зрелость.