Маргарет Штоль - Иконы

Мне хочется закричать: «Я никогда не буду готова!»

Но это не имеет значения, потому что мерк исчезает, а комнату вновь заливает свет.

И голос Дока звучит, продолжая речь прямо с середины предложения:

– …Долли. Сообщение, похоже, для тебя.

Он умолкает, а мы переглядываемся. Никто не находит слов, но все по разным причинам.

Я вижу, как мечутся мысли Тимы. Они выглядят как колеса велосипеда, и штормовые тучи, и волны. Лукас внутренне так же напряжен и грустен, как и внешне. Ро буквально погружается в некий хаос, но я, даже не беря его за руку, знаю, о чем он думает.

Он готов разнести все Посольство сам, в одиночку.

И эта мысль куда более реальна и куда более устрашающа, чем все остальное.

Голос Дока снова с треском прорывается в комнату:

– Довольно странно. Оно удалено. Там ничего нет, файл пуст.

– Док, сейчас это неважно.

Я вопросительно смотрю на Ро. Он качает головой. Тима пожимает плечами. Они и не собираются ничего говорить.

Лукас хмурится, глядя на дверь:

– Нам, пожалуй, следует впустить охранников.

Дока мои слова не убеждают.

– Все очень странно. Я как будто очутился в середине процесса общей диагностики системы, но не помню, когда ее начал.

Ро ухмыляется – короткий визит Фортиса привел его в восторг.

– Ну, человек вечно ошибается – или как там говорил тот покойный парень?

– «Errare humanum est». Человеку свойственно ошибаться. Эти слова принадлежат, насколько я знаю, Сенеке. Ты это имел в виду?

Ро закидывает ноги на стол:

– Точно. Сенека. Именно он.

– Или, если сочтешь предпочтительным, «Factum est illud: fiery infectum non potest» . Эти слова приписываются Платону.

– «Что сделано, то сделано, назад не вернешь», – хмурясь, поясняет Тима.

Жалюзи на стенах, опустившиеся вместе с отключением освещения, поднимаются как раз в тот момент, когда по ту сторону стеклянной двери появляется полковник Каталлус, отшвыривающий в стороны солдат. Он нажимает на дверную ручку, и я с изумлением вижу, как отпирается замок.

– Ложная тревога. Незачем было предпринимать излишние меры безопасности, Компьютер. – Полковник явно раздражен. – Ну и что здесь происходит? На чем мы остановились.

Четверо симпов входят в комнату следом за ним. Мы удивляемся – насколько это у нас получается.

– «Alea iacta est», – говорит Лукас полковнику, когда Каталлус одним взглядом отсылает охранников за дверь. – «Жребий брошен».

– Кость брошена? Какая кость? Куда брошена? – Полковник Каталлус непонимающе смотрит на нас, но мы молчим.

Я вижу, как Тима медленно достает из кармана авторучку, чтобы написать что-то на своей ладони. Она сгибает и разгибает пальцы, показывая мне написанное.

«НАДО ПОГОВОРИТЬ».

Потом ее кулак крепко сжимается, слова исчезают.

Лукас смотрит на меня, а я пытаюсь угадать, думает он о Фортисе или о своей матери. По его лицу ничего не понять, неясно, куда он склоняется. На чью сторону.

Пока неясно.

Я пытаюсь пробраться в него глубже, но нахожу лишь тишину и молчание.

Пока полковник Каталлус пространно рассуждает о своей важной роли, о своем значении для ее светлости Посла, я гадаю, как долго еще Лукас будет хранить молчание.

И предаст ли он нас.

И когда он предаст нас.

Изучение средств массовой информации (ИСМИ)

Проведено доктором О. Брэдом Хаксли-Кларком, виртуальным доктором философии

Примечание: Изучение средств массовой информации проведено по личной просьбе Посла Амаре

Исследовательский отдел Санта-Каталины № 9В

Копия текста:

ПЕРСЕЙ ВОЗВРАЩАЕТСЯ

4 августа 2071 года

Вашингтон, Округ Колумбия

Пугающий поворот событий: ученые и представители правительства подтверждают, что фрагменты астероида Персей изменили траекторию движения и теперь направляются прямиком к Земле.

По официальной оценке, столкновение может произойти уже меньше чем через год, и специалисты пытаются вычислить точки удара, чтобы принять все возможные меры в надежде минимизировать разрушения.

Один из чиновников ООН, пожелавший сохранить анонимность, заявил: «Нам известна по меньшей мере дюжина фрагментов, внезапно и необъяснимо изменивших направление движения. Мы не знаем, как или почему это произошло. Мы лишь можем надеяться определить, где именно они упадут, и постараться смягчить последствия. Пока мы не узнаем больше, людям остается жить, как они жили, и молиться».

Форт Каталины. Так Тима и Лукас называют эту часть Посольства. Но насколько я могу судить, глядя на потайной ящик, где только и есть, что несколько свечей да колода карт, – это просто местечко, куда они приходят для личных разговоров.

Дока здесь нет, потому что мы вышли наружу, на узкую дорожку, что бежит по верху стен Посольства. В стенах нет маленьких круглых решеток. И я знаю также, что виртуальный Док не может жить снаружи – пока не может. Ну, по крайней мере, так мы слыхали в краю грассов. А потом я начинаю осознавать, что мы вообще уже не знаем, где правда, а где ложь, – больше не знаем. Это теперь совершенно ясно. Вчерашние события все перевернули вверх тормашками. И если мы четверо не согласны во всем остальном, в этом, безусловно, единодушны.

Именно поэтому мы с Ро согласились прийти и выслушать, что хотят нам сказать Тима и Лукас, а уж потом решать, как и когда предпринять новую попытку покинуть остров. Побег не будет легким, в особенности теперь, когда симпы постоянно таскаются следом за нами. Этим утром Тиме понадобилось почти три часа, чтобы точно рассчитать моменты, когда нам следует подняться на определенные этажи, используя определенные лестницы, но ее вычисления верны, потому что теперь мы одни.

Форт не так стар, как другие форты в Калифорнии. Он лишь прикидывается старым. Это самая высокая часть огромной площади – комплекса зданий, окруженных стенами, которые и представляют собой Посольство. И эта часть действительно куда больше похожа на крепость, чем все остальное. Если верить Лукасу, форт – это те строения, где находятся казармы и тюрьма Посольства. Он занимает северную часть острова, и с этих дорожек, возвышающихся над крышами, я могу видеть все вокруг.

Кроме Хоула. Сегодня – нет. Я перегибаюсь через крошащуюся бетонную стену и всматриваюсь в темные бурные воды, омывающие остров Санта-Каталина. На мостках стоят старые бронзовые телескопы, но я не беру на себя труд глянуть в них. В тумане смотреть не на что. Я содрогаюсь. Я начинаю думать, что этот туман никогда не рассеется. Может быть, Посольство умеет управлять погодой, как оно управляет всем остальным. Может быть, этот туман и не туман вовсе, а некий созданный симпами оптический обман, который нейтрализует каждого, кто вступит с ним в контакт. Или, может быть, залив наполнен дыханием драконов, как говорили индейцы-чумаши задолго до того, как вообще появился Портхоул.