Джордж Мартин - Туз в трудном положении

– Это Тахион. Я звоню из пресс-центра. Мне надо уйти, и мне нужно сюда кого-то такого харизматичного, как ты.

– Для чего именно?

– Скажу, когда придешь. Побыстрее, пожалуйста.

Джеку захотелось превратить телефон в пыль. Вместо этого он доел последний кусок десерта, сильно переплатил официанту и вручил метрдотелю очередную сотню.

Расстояние от «Мариотта» до зала съезда составляло ровно одну сигарету без фильтра. Они с Флер ван Ренссэйлер столкнулись в дверях центра. После неудачного опыта психи (а его третья жена была совершенно не в себе) его нервировали. Однако несмотря на то, что Флер его испугала, он небрежно помахал ей рукой и ухмыльнулся, получив в качестве ответа напряженную улыбку. Он заметил у нее в руке ключ от какого-то номера «Мариотта» и решил, что она направляется в отель, чтобы сделать кому-то из репортеров божественный минет, – возможно, сделав сторонником Барнета.

Тахион ждал его прямо под кабинкой Эй-би-си. На нем был камзол времен короля Карла I – с разрезами и отворотами, кавалерийские бриджи и сапоги. Лицо такисианца было напряженным. При виде Джека его лиловые глаза вспыхнули.

– Что ты так долго?

– И тебе тоже привет.

– Тебе надо немедленно поговорить с прессой, – заявил Тахион, маша шляпой с плюмажем у Джека под носом.

– Прекрасно. – Джек вынул из пачки очередную сигарету. – И о чем мне с ними говорить?

– Об этой истории насчет «Кто-угодно-лишь-бы-не-Хартманн». Если средства информации будут и дальше про это зудеть, то это станет самореализующимся прогнозом.

– Ладно. – Джек ухмыльнулся и закурил. – Конни Чанг здесь? А если она замужем, то здесь ли ее муж?

– Сейчас не время…

Тахион начал было снова махать шляпой, но вдруг резко замолчал. У него заалели щеки. При виде этого Джек вдруг почувствовал холодную, безнадежную уверенность.

– Это Флер, да? Это твоим ключом она мне помахала!

– Она не махала… – Тахион снова проглотил свой протест. Тахион выпрямился во весь свой величественный рост, хотя, даже считая каблуки, он все равно оставался примерно на двадцать сантиметров ниже Джека и гневно сверкнул лиловыми глазами. – Я не желаю, чтобы мне задавали вопросы по поводу моей личной жизни. Она тебя не касается.

– Точно, не касается. Я ей отказал несколько дней назад.

Тахион злобно оскалился:

– Как ты смеешь! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

Джек неспешно затянулся.

– Я разговариваю с человеком, которого водят за хер, что довольно забавно, если вспомнить, когда он в последний раз у тебя вставал.

Тахион побагровел от ярости. Холодея, Джек подумал, не зашел ли слишком далеко: ведь этого человека с младых ногтей приучали убивать при малейшем намеке на оскорбление, ведь когда-то он поклялся убить Джека и сейчас может решить, что слишком долго игнорировал эту свою клятву.

Однако вместо этого Тахион просто раздраженно прошел мимо него, направляясь к выходу. Джек пошел следом: благодаря своим длинным ногам он вполне успевал за быстро шагающим такисианцем.

– Ладно, Тах, это было нечестно, – сказал он. – Но дело в том, что Флер действительно на днях попыталась меня завлечь.

– Я тебе не верю! – ответил Тахион сквозь зубы, быстро стуча каблуками по полу.

– Она пытается поставить участников кампании в неловкое положение. Вспомни, во что нам обошлась эта история с Сарой Моргенштерн. За двухсторонним зеркалом может оказаться полдюжины операторов, которые будут наблюдать, как вы трахаетесь.

– У… меня… в номере?

Тахион старался отвечать размеренно, но у него получился почти крик.

– Все равно это подстава. Ну, послушай же! – Он схватил Тахиона за локоть. – Это гребаная…

– Отстань от меня!

Тахион вырвал руку.

– Она псих! Она не мать. Понимаешь? Она не Блайз!

Тахион остановился и резко обернулся к Джеку. Лицо такисианца было мертвенно-бледным.

– Больше никогда, – процедил он, – не смей произносить это имя. Ты не заслужил этого права.

Джек воззрился на него: досада стремительно сменилась кипящей яростью.

– Это для твоего же блага, – сообщил он.

Зажав сигарету зубами, он поднял Тахиона и сунул его себе под мышку. Джек зашагал к отелю «Омни». Инопланетянин лягался и вырывался.

– Плоть и кровь! Отпусти меня!

– Сейчас найду холодный душ и поставлю тебя под него, – заявил Джек. – Считай это платой за то, что бросил в меня в Париже ту бомбу. А если хочешь потрахаться, то у меня есть знакомая, которая с радостью…

Джек остановился. Он поставил Тахиона на землю. Он поднялся по лестнице к комментаторским кабинкам. Он бросил сигарету на бетонный пол, затоптал ее и вошел.

А потом он моргнул, втянул в себя воздух и постарался не упасть. Только что Тахион измочалил ему ум, словно газету, попавшую в порыв сильного ветра.

Репортеры ждали, устроившись за столами. Вид у них был скучающий. Некоторые пристально смотрели на Джека. Откуда-то к нему пришла решимость, о наличии которой он даже не подозревал: Джек улыбнулся, махнул им рукой и шагнул вперед, чтобы сказать необходимое.

16.00

– Выпить хочешь?

– Нет.

Она сложила руки на груди, словно стараясь ее спрятать.

Он взвесил бутылку в руке. Иногда спиртное действует как сдерживающий фактор. Он поспешно вернул бутылку на место. Взял себя за локти. Уставился в пол. Их разделяли несколько шагов. С тем же успехом это могли быть световые годы. Никогда еще он не чувствовал себя таком неуклюжим.

Шорох шелка заставил его поднять голову. Юбка Флер упала к ее ногам. Хмуро уставившись на дальнюю стену, она быстро расстегнула блузку, а потом – лифчик. Тяжелая грудь освободилась. Груди у нее оказались пышнее, чем у ее матери. Тахион не мог решить, нравится ли ему это. От волнения у него пересохло во рту. Он смотрел, как, играя ямочками на ягодицах, она забирается на кровать.

– Подожди, – выдавил он.

– Давай это сделаем.

В качестве приглашения это звучало не очень убедительно. Он сунул руки в карманы и быстро прошелся по комнате, отметив, что эрекция снова к нему вернулась.

– Мне страшно.

Упершись локтями в колени и свесив кисти рук между ног перед темным треугольником волос, Флер сухо отметила:

– Это была моя реплика.

– Помоги мне немного?

– Как?

– Раздень меня. Будь со мной ласкова.

Она встала с кровати и взялась за шелковый шейный платок, завязанный у него на шее. Расстегнула ему рубашку и спустила с плеч. Тах, стоящий с закрытыми глазами, ощущал, как ее волосы касаются его кожи. Аромат ванили и пряностей окружил его. «Шалимар». Духи Блайз. Это ярко напомнило ему прошлое. То жаркое лето сорок восьмого, хруст нижней юбки, когда он обнял Блайз, запах и вкус духов «Шалимар» на его губах, исследующих ее шею.