Джеймс Фрей - Вызов

– И я уже почти закончил с ветровым стеклом, – перечислив все фишки и переведя дыхание, добавляет Ренцо. – Когда закончу, у нее будет цифровая скорлупа. Она показывает карты, ситуацию на дорогах – все, что пожелаете. А, да, и ночное видение. Чуть не забыл сказать про ночное видение.

– И это мне? – спрашивает Яго, как будто не верит в собственную удачу. Он бросает взгляд на Сару. – Для нас?

Ренцо кивает:

– Не радуют меня все эти дела с Последней Игрой. Я надеялся, что умру раньше, чем она начнется. Я богат. Жизнь прекрасна, – драматично вздыхает Ренцо, и Сара едва сдерживает смех. – Эта машина – самое меньшее, что я могу сделать для Игрока моей Линии. Ты сохранишь Ренцо жизнь. Передать эту машину тебе – большая честь для меня.

Яго хлопает Ренцо по руке:

– Для меня большая честь принять ее, брат.

Они ужинают бараниной на гриле с мятой и рисом. Едят на десерт сочные фиги, политые сладким сиропом. Пьют чай. Обсуждают, как доберутся на «307-м» до Италии: через Турцию, Болгарию, Сербию, Хорватию и Словению. Нужно проехать 2341,74 мили. Но пока они делают все возможное, чтобы расслабиться. Ренцо на пассажирском сиденье машины проводит диагностику. Яго смотрит канал «Аль-Джазира» с выключенным звуком, вытянувшись на кожаном диване. Сара стоит над большой картой мира.

Она расставляет маленькие серебристые шестигранные гайки в разных точках на карте. Некоторые – совсем случайные: пятнышко в юго-западной части Сибири, точка рядом с японскими островами Рюкю, крупинка на южном побережье Южной Африки. Другие предсказуемы до банальности: пирамиды в Гизе, Мачу-Пикчу Стоунхендж. И еще одна, одновременно случайная и предсказуемая, – и, что приятно, недалеко отсюда.

Сара склоняется над картой.

Вводит несколько чисел в поисковик «гугл» на маленьком ноутбуке.

Результаты выскакивают быстро.

– Кто-нибудь слышал о Гёбекли-Тепе?

Слово «гёбекли» Саре знакомо, на кахокийском оно означает «холм с круглой вершиной». Так обычно называют древние погребальные курганы. Но что это слово может значить в связи с какой-то местностью на юге Турции, Сара понятия не имеет.

– Нет, – отвечает с дивана Яго.

– Гёбекли-Тепе? Конечно! – кричит из машины Ренцо.

– Что это?

– Древнее место раскопок в Турции. Это довольно близко отсюда. Кто и как его обустроил, неизвестно, хотя с ним связано много теорий и легенд. Легенд о том, когда люди начали строить города, когда начали поклоняться в храмах, почему и кому они поклонялись. И тому подобное.

Яго оживляется:

– Прямо как в Последней Игре.

Ренцо вылезает из машины:

– Верно.

Сара кладет локти на стол. Смотрит на пятнышко коричневой суши вокруг шестигранной гайки.

– Думаешь, стоит туда съездить? – спрашивает Яго.

Сара размышляет как раз об этом. Ренцо вытирает руки тряпкой и подходит поближе к телевизору.

– Не знаю, – наконец говорит Сара. – В первую очередь нам нужно встретиться с этим Мустерионом из Италии.

Яго кивает:

– Согласен.

Ренцо указывает на телевизор – там идут новости:

– Можешь включить звук?

Яго поднимает пульт и нажимает кнопку. Ренцо придвигается ближе к экрану и переводит с арабского:

– Авиакатастрофа. Пассажирский рейс. «Катар Эйруэйз», № 832 летел из Чанчжоу в Дубай.

– Где он упал? – спрашивает Сара.

– В Аравийском море.

– Выжившие есть? – интересуется Яго.

– Вроде бы поймали сигнал с портативного передатчика. Оманская спасательная команда уже пути. Других сигналов нет. Ситуация прояснится, только когда они доберутся до места.

– Чанчжоу, – медленно повторяет Сара.

– Думаешь, этим самолетом летел кто-то из остальных?

– Не исключено. Может быть, он именно поэтому и разбился, – размышляет Сара. – Но ведь тебя не слишком огорчит потеря нескольких Игроков?

– Нет, – говорит Яго. – Не особенно. – И снова выключает звук.

Ренцо возвращается к машине и вновь принимается за работу.

– Еще пара дней, и эта малютка будет готова выйти в прокат, – сообщает он.

И в этот момент звонит телефон Сары. Она выуживает его из рюкзака – определившийся номер указывает на спутниковую связь. Сара отключает аппарат, в глубине души надеясь, что это был Кристофер. Она до сих пор не ответила ни на один его звонок: им не по пути. Но она рада знать, что он есть. Возможно, это эгоистично, но ей нравится, что он все еще думает о ней.

– Кто это был? – спрашивает Яго.

– Не знаю, – говорит Сара. – Но вполне возможно, что за нами следит Ань. Нужно избавиться от этой штуки, Фео.

– Оставь его здесь, – предлагает Ренцо. – Я сотру с него все, а на ваши новые телефоны поставлю переадресацию, которую невозможно перехватить.

Сара возвращается к карте:

– Спасибо, это было бы великолепно.

Яго, развалившись на диване, потихоньку засыпает.

Ренцо возится с какими-то проводами.

Сара бросает взгляд на Яго.

Он неплохо смотрится в этой позе – вытянувшись во весь рост.

Такой умиротворенный. Сара ловит себя на внезапном желании прилечь рядом. Ей не хочется быть одной в этом мире. По крайней мере до тех пор, пока мир не сошел с ума окончательно.

Посмеиваясь над собой, Сара возвращается к карте. Но еще через пару минут снова поднимает глаза: Яго выглядит все так же уютно, и ей по-прежнему хочется к нему присоединиться. «А что такого, в самом деле?» – бормочет она себе под нос, подходит, ложится рядом и мгновенно согревается в тепле его тела.

Приятно. Так хорошо!

Никто на Земле не знает наверняка, что такое:

Пирамиды в Гизе.

Геоглифы Наски.

Моаи.

Стоунхендж.

Сфинкс.

Мачу-Пикчу.

Гёбекли-Тепе.

Карнак.

Араму Муру.

Зиккурат в Уре.

Теотиуакан.

Ангкор-Ват.

Пума Пунку.

Терракотовая армия.

Пирамиды в Мероэ.

Саксайуаман.

Анта-Гранде-ду-Замбужейру.

Никто на Земле не знает этого наверняка.

Но кто- ТО , что- ТО , где- ТО – знает…

Плот в 120 км от побережья Пакистана

Кристофер сворачивается калачиком в углу плота. Мать и дочь спят. Кала спит. Море спокойно. Ясное темное небо исколото звездами. Кристофер в жизни не видел столько звезд, даже когда ходил в поход в Небраску.

Он смотрит на часы. Самолет утонул 4,5 часа назад. Передатчик включен. Кала отказалась вызывать помощь по спутниковому телефону: если, мол, их не спасут до рассвета, тогда можно будет позвонить, а до того лучше сделать ставку на передатчик. Теперь, когда самолета уже нет, Кристофер никак не может перестать думать о крушении. Когда все это происходило, оно не казалось таким ужасным, но теперь, когда все закончилось, ужас обрушился на Кристофера с невыносимой силой. Он пережил авиакатастрофу.