Джордж Мартин - Хроники тысячи миров (сборник)

Почти все из них в течение нескольких дней привыкли к бесплотному голосу, доносившемуся из коммуникатора, и голографическому «призраку» во главе стола, однако только Меланта Йхирл и Кэроли Д’Бранин чувствовали себя в его присутствии совершенно свободно. Остальные, напротив, то и дело оглядывались по сторонам. Ройд имел глаза и уши даже в санитарных помещениях.

Он смотрел, как они работают, едят, спят, занимаются любовью, постоянно прислушивался к их разговорам. За неделю он узнал их – всех девятерых – и начал замечать вещи, которые были их маленькими стыдными тайнами.

Кибернетик Ломми Торн разговаривала со своими компьютерами и, казалось, предпочитала их общество обществу людей. У нее был живой ум, подвижное выразительное лицо и небольшое мальчишеское тело. Большинство членов группы считали ее привлекательной, однако она не любила, когда к ней прикасались. Она занималась сексом только раз – с Мелантой Йхирл. Носила юбки из мягкотканого металла и имела в запястье имплантат, позволявший ей непосредственно связываться с компьютерами.

Ксенобиолог Роян Кристоферис был озлобленным, сварливым мужчиной, циником, с трудом контролирующим свое презрение к коллегам. Напивался в одиночку. Был высоким, сутулым и некрасивым.

Двое лингвистов, Дэннел и Линдрен, были любовниками напоказ: в присутствии других они постоянно держались за руки и прижимались друг к другу. Когда же оставались одни, ссорились почти непрерывно. Линдрен испытывала нездоровое удовольствие, тыкая в наиболее уязвимое место Дэннела, – насмехалась над его профессиональной компетентностью. Оба они часто занимались сексом, но всегда только друг с другом.

Агата Марий-Блек, псипсих, была ипохондриком, переживающим черную депрессию, которая еще более усилилась в тесных замкнутых помещениях «Летящего сквозь ночь».

Ксенотех Элис Нортвинд постоянно ела и никогда не мылась. Ее квадратные ногти всегда имели ободки грязи, первые две недели путешествия она носила один и тот же комбинезон, снимая его только для занятий сексом, да и то ненадолго.

Телепат Тэйл Лесамер был нервным человеком, у которого постоянно менялось настроение. Он боялся всех вокруг, однако имел склонность к приступам дерзости, во время которых провоцировал своих товарищей обрывками мыслей, уловленных из их разумов.

Ройд Эрис наблюдал за всеми, изучал их, жил с ними рядом и смотрел сквозь них. Он не забывал никого, даже тех, кого считал наиболее отталкивающим, однако не прошло и двух недель движения «Летящего» в режиме после перехода на гиперпривод, как двое из них привлекли его наибольшее внимание.

– Из всех вопросов, которые можно задать о них, я больше всего хочу знать: ПОЧЕМУ? – сказал ему Кэроли Д’Бранин искусственной ночью на вторую неделю после вылета с Авалона.

Светящийся дух Ройда сидел в затемненной кают-компании возле Д’Бранина, наблюдая, как ученый пьет горький шоколад. Остальные члены группы уже спали. На корабле понятия дня и ночи утратили смысл, хотя «Летящий» поддерживал традиционный цикл и большинство пассажиров приспособились к нему. Старый Д’Бранин, администратор, координатор и глава экспедиции, был исключением. Он придерживался собственного расписания, предпочитал работать, а не спать, и больше всего любил говорить о своей навязчивой идее – расе волкринов, за которой охотился.

– ЕСЛИ – не менее важно, Кэроли, – сказал Ройд. – Ты уверен, что эти твои чужаки действительно существуют?

– Я уверен, – ответил Д’Бранин.

Он был худощавым, невысоким мужчиной с пепельно-серыми, всегда старательно уложенными волосами. Его туника отличалась идеальной чистотой, однако широкие жесты во время разговора и взрывы неконтролируемого энтузиазма противоречили его решительному и трезвому внешнему виду.

– Этого хватит, – продолжал он. – Если бы все прочие были так уверены, мы имели бы здесь вместо твоего маленького «Летящего» целый флот исследовательских судов. – Он отхлебнул шоколада и довольно вздохнул. – Ройд, ты знаешь что-нибудь о Нор Т’алуш?

Ройд никогда не сталкивался с таким названием, однако получение информации из бортовой библиотеки заняло у него лишь мгновение.

– Раса чужаков, живущая на противоположной – почти не занятой человеком – стороне пространства, за мирами Финдии и Дамуш. Скорее всего – мифологическая.

Д’Бранин захохотал:

– Нет, нет, нет! Твоя библиотека устарела, ты должен пополнить ее во время очередного визита на Авалон. Это вовсе не легенды. Они совершенно реальны, хотя и так далеки. У нас мало информации о Нор Т’алуш, но мы уверены, что они существуют, хотя ни ты, ни я скорее всего никогда не встретим никого из них. Они явились началом этого мира.

– Расскажи мне об этом, – сказал Ройд. – Мне интересно, чем ты занимаешься.

– Когда-то я кодировал для компьютеров Академии пакет информации, который после двадцати стандартных лет дошел с Дам Туллиан. Часть его составлял фольклор Нор Т’алуш. Я не знал и не знаю, как долго эта информация шла до Дам Туллиан, а также того, как она туда попала, но это не имело значения – так или иначе, фольклор находится вне времени, а это был пленительный материал. Ты знаешь, что я получил за него магистра по ксеномифологии?

– Да? Я не знал. Пожалуйста, продолжай.

– Один из мифов Нор Т’алуш содержал рассказ о волкринах. Он удивил меня – в нем говорилось о разумной расе, отправившейся из какого-то таинственного места в центре галактики, движущейся к ее границам, а затем, предположительно, в межгалактическое пространство, ранее не садившейся на планеты и редко приближавшейся к звездам ближе чем на световой год. – Серые глаза Д’Бранина сверкали, руки были разведены в стороны, словно он хотел обнять всю галактику. – И все это без гиперпривода, Ройд, это просто чудо! Они путешествовали на кораблях, которые двигались медленнее света! Это поразило меня больше всего. Насколько же они должны быть иными, мои волкрины, мудрыми и терпеливыми, долговечными и дальнозоркими, не имеющими в себе ничего от торопливости и страстей, в которых сгорают низшие расы. Подумай, насколько старыми должны быть эти корабли волкринов!

– Очень старыми, – согласился Ройд. – Кэроли, ты сказал «корабли». Значит, их было больше одного?

– О да, – ответил Д’Бранин. – По данным Нор Т’алуш, они появились на внутренней границе их пространства, сначала один или два корабля, но потом прибыли другие. Их были сотни, и каждый двигался отдельно от других, а все вместе они летели наружу, всегда наружу. Направление их полета было всегда одно и то же. Они летели сквозь звездные системы Нор Т’алуш пятнадцать тысяч стандартных лет, а потом начали покидать их. Легенда говорит, что последний корабль волкринов покинул пределы этих звездных систем три тысячи стандартных лет назад.