Джордж Мартин - Хроники тысячи миров (сборник)

– Не псионин, – посоветовала Меланта Йхирл. – Попробуй эсперон.

– Не учи меня моей работе, женщина!

– Прости. – Меланта скромно пожала плечами. – Но мне кажется, я вижу чуть дальше, чем ты. Эсперон может помочь ему избавиться от этих видений, верно?

– Да, но…

– Он может помочь ему сосредоточиться на опасности, которую он якобы чувствует, так?

– Я хорошо знаю характеристику эсперона, – осторожно сказала псипсих.

Меланта улыбнулась поверх бокала с бренди.

– Не сомневаюсь, и все же послушай. Похоже, всех вас здорово беспокоит Ройд. Вы не можете вынести того, что не знаете, какую тайну он скрывает. Роян неделями придумывает теории и уже готов поверить в любую из них. Элис так взволнована, что отрезала себе палец. Все мы постоянно ссоримся. Такой настрой не поможет нам в общей работе. Нужно с этим кончать, и это довольно легко. – Она указала на Лесамера. – Вот сидит телепат первого класса. Усилим его мощь эспероном, и он опишет нам биографию капитана с такой точностью, что нам надоест его слушать. А при случае справится и со своими собственными демонами.

– Он на нас смотрит, – тихо сказал телепат.

– Нет, – сказал Кэроли Д’Бранин. – Тэйла нужно постоянно подавлять.

– Кэроли, – заметил Кристоферис, – это зашло уже слишком далеко. Некоторые из нас на грани нервного срыва, а этот парень в ужасе. По-моему, нужно прояснить ситуацию и покончить с тайной Ройда Эриса. На этот раз Меланта права.

– Мы не имеем права, – защищался Д’Бранин.

– Но это нам необходимо, – сказала Ломми Торн. – Я согласна с Мелантой.

– Да, – подтвердила Элис Нортвинд. Двое лингвистов кивнули.

Д’Бранин с грустью вспомнил об обещании, данном Ройду. Однако выбора у него не было. Глаза его встретили взгляд псипсиха.

– Сделайте это, – вздохнул он. – Дайте ему эсперон.

– Он хочет меня убить! – крикнул Тэйл Лесамер. Он вскочил на ноги, а когда Ломми Торн положила ладонь ему на плечо, пытаясь успокоить, схватил чашку с кофе и швырнул ей в лицо. Потребовались усилия трех человек, чтобы его удержать.

– Скорее! – рявкнул Кристоферис. И Марий-Блек вышла из кают-компании.

Когда она вернулась, остальные подняли Лесамера и заставили его лечь на стол, откинув длинные светлые волосы, чтобы они не загораживали артерию на шее.

Марий-Блек подошла к нему сбоку.

– Перестаньте, – сказал Ройд. – Это ни к чему.

Дух появился, мерцая, в пустом кресле во главе стола. Псипсих, вставлявшая ампулу эсперона в зарядник шприца, замерла, а Элис Нортвинд вытаращила глаза и выпустила одну из рук Лесамера. Телепат не вырывался. Он лежал на столе, тяжело дыша и вглядываясь стеклянными глазами в голограмму Ройда, как будто парализованный его внезапной материализацией.

Меланта Йхирл подняла бокал с бренди.

– Фи, – сказала она. – Ты опоздал на обед, капитан.

– Ройд, – сказал Кэроли Д’Бранин, – мне очень жаль.

Дух невидящим взглядом смотрел на противоположную стену.

– Отпустите его, – потребовал голос из коммуникаторов. – Я выдам свои великие тайны, если их существование так вас беспокоит.

– Он действительно следил за нами, – сказал Дэннел.

– Мы слушаем. – В голосе Нортвинд звучало подозрение. – Кто ты?

– Мне понравилась твоя идея насчет газовых гигантов, – сказал Ройд. – К сожалению, действительность менее драматична. Я обычный гомо сапиенс средних лет. Шестьдесят восемь стандартных, если быть точным. Голограмма, которую вы видите, является настоящим Ройдом Эрисом, по крайней мере таким, каким он был несколько лет назад. Теперь я старше, но пользуюсь старым компьютерным изображением, чтобы показываться гостям.

– Да? – Лицо Ломми Торн покраснело в местах, обожженных кофе. – А зачем эта таинственность?

– Я начну рассказ со своей матери, – ответил Ройд. – «Летящий сквозь ночь» был когда-то ее кораблем, построенным на заказ по ее проекту на одной из верфей Ньюхолма. Моя мать была свободным торговцем, довольно удачливым. Она родилась в трущобах мира с названием Весс, который находится очень далеко отсюда, хотя, возможно, некоторые из вас о нем слышали. Ступень за ступенью она поднималась вверх, пока не приобрела собственный корабль. Вскоре у нее уже было состояние, полученное за то, что она всегда была готова принимать необычные грузы, летать вдали от главных торговых путей и забирать посылки, адресованные на световые годы дальше областей, куда их обычно возили. Такого типа занятия более рискованны, чем полеты по почтовым трассам, но и лучше оплачиваются. Мою мать не заботило то, как часто она и ее экипаж появлялись дома. Ее домом были корабли. Она забыла о Вессе сразу после отлета и редко посещала один и тот же мир дважды, если этого можно было избежать.

– Авантюристическая натура, – сказала Меланта Йхирл.

– Нет, социопатическая. Видишь ли, моя мать не любила людей. Совершенно. Экипаж ей не симпатизировал, и она отвечала им тем же. Ее мечтой было полное освобождение от необходимости иметь на борту людей, и, став достаточно богатой, она это сделала. Результатом явился «Летящий сквозь ночь». Войдя на борт в Ньюхолме, она никогда больше не коснулась человека и не поставила ногу на поверхность планеты. Все свои дела она совершала с помощью визиофонов или лазерных коммуникаторов из помещений, которые теперь принадлежат мне. Вы могли бы назвать ее безумной и были бы правы. – Дух бледно улыбнулся. – Однако она вела интересную жизнь даже после добровольной изоляции. Кэроли, какие миры она видела! Она могла бы рассказать тебе о вещах, от которых твое сердце разорвалось бы. Однако ты не услышишь этих рассказов – она уничтожила большинство своих записей из страха, что другие люди после ее смерти воспользуются ее опытом. Вот такая она была.

– А ты? – спросила Элис Нортвинд.

– Ей пришлось коснуться по крайней мере одного «другого» человека, – улыбаясь, добавила Линдрен.

– Вообще-то я не должен называть ее своей матерью, – сказал Ройд. – Я ее клон противоположного пола. После тридцати лет одиночных путешествий на корабле она почувствовала скуку. Я должен был стать ее товарищем и любовником. Она могла сформировать меня так, чтобы я стал идеальным разнообразием в ее жизни. Однако у нее не было терпения и желания лично меня воспитывать. Закончив клонирование, она поместила меня в инкубатор и подключила к компьютеру. Он и был моим учителем до рождения и после. Собственно, рождения не было. Я оставался в инкубаторе еще долго после того времени, когда рождается обычный ребенок. Я рос и учился, остановленный во времени, слепой и полный снов, кормимый искусственными пуповинами. Меня должны были выпустить, когда я достигну периода созревания, поскольку она решила, что тогда я буду подходящим для нее спутником.