Гарри Гаррисон - Планета райского блаженства (сборник)

– Кепи можно засунуть в карман, форму не будет видно под плащом. Но надо чем-то прикрыть шею. У вас найдется шарф?

– Есть у папы, только верните потом.

Через два часа они выехали на двух машинах. Дао сел вместе со Спиро, от того крепко несло последним «чуть-чуть».

– Едем на «Браун-филд». Где это, знаешь?

– Я очень тщательно изучил присланные вами карты. Это южнее Сан-Диего, примерно в четырнадцати милях. Мили две от океана и почти столько же к северу от мексиканской границы.

– Все правильно. Там прокат самолетов. Есть четырехместный, как ты и просил. Я уже заплатил авансом и заполнил полетный план, будто бы мы направляемся в Сан-Франциско. Все будет тип-топ.

Последнее прозвучало скорее как вопрос, нежели как утверждение, и Дао заметил, что водитель до белизны суставов сжал баранку.

– Да, все будет хорошо, – сказал вьетнамец, надеясь, что его голос звучит безмятежно. – Как только я сяду в самолет, ваша работа будет закончена. Со случившимся никто вас не свяжет.

– У нас насчет этого все схвачено. Мы с Дэйвом… в смысле, с Диком… Черт, забудь имя, ладно? Мы с Диком как бы в Аризоне живем, в палаточном городке. Даже не как бы, у нас припасены квитанции оттуда. Сюда приехали вчера вечером и двинем назад, как только ты вылетишь. Так что и правда на нас никто не подумает.

Они свернули на узкую дорогу, что петляла по обжигаемым солнцем низким холмам. «Браун-филд» служил в годы Второй мировой учебным аэродромом для флотской авиации, а потом достался гражданским, и пользовались им мало. Автомобиль миновал тихую поблекшую столовую и ряды пустующих казарм; наконец этот унылый пейзаж сменился летным полем с красочными рядами легких самолетов. Спиро запарковался так, чтобы машину не было видно с территории аэродрома, и они медленно двинулись к административному зданию с большой вывеской «Прокат» наверху. Когда вошли, из-за стола на них уставился жующий сигару мужчина средних лет.

– Морган моя фамилия, я звонил насчет аренды, деньги по почте отправил…

– Да-да, подождите. – Администратор порылся в лежащих перед ним папках. – Давайте лицензию.

Спиро протянул ее, стараясь вести себя как можно непринужденнее, и заметил, что у него дрожат руки. Рядом стоял молчаливый Дао, он сохранял полнейшее спокойствие, и американцу это немного помогло.

Человек по ту сторону стола несколько секунд щурился на лицензию, затем что-то записал в своем бланке. Вот он уже возвращает документ… но замирает и снова подносит его к глазам. Спиро казалось, у него сейчас остановится сердце.

– До истечения срока действия меньше трех недель, вы в курсе? – спросил администратор.

– В курсе. – Собственный голос показался парню незнакомым. – Всего на два дня лечу, как вернусь, сразу продлю.

Лицензия возвратилась к нему, бланки тоже придвинулись по столу. Едва не раздавив авторучку в пальцах, Спиро поставил тщательно отработанную подпись.

– Красный «команч», – сказал администратор. – Третий в первом ряду. Полный бак, альтиметр обнулен на нашем поле. Вот ключи.

Спиро, уже и вовсе утративший способность говорить, кивнул и вышел, заставляя себя идти помедленней. Дао не отставал ни на шаг.

– Вам надо сесть за штурвал, – сказал вьетнамец. – Сделать вид, будто проверяете приборы. А я займусь вторым комплектом органов управления.

Они забрались в кабину, и Дао без спешки, предельно методично проверил приборы, подвигал вперед-назад штурвал, поднял и опустил элероны. Спиро между тем в тихой истерике лупил кулаком о ладонь. Едва вьетнамец сунул ключ в замок зажигания, послышался частый приближающийся топот, а затем их громко позвали.

Обмерев, они сидели и молча ждали. К ним поднялся запыхавшийся администратор.

– Копию договора! Берите и больше не забывайте.

– Больше не забудем, вы уж нас простите, – ответил Спиро, чувствуя, как его бросило в пот, и надеясь, что администратор этого не замечает.

Тот, однако, вгляделся в лицо парня и нахмурился. Но потом слегка пожал плечами и ушел в свою контору.

Дао и впрямь был опытным пилотом. Он завел двигатель, дал хорошенько раскрутиться пропеллеру, отпустил тормоза и порулил на взлетную полосу. С башни поступило разрешение; самолет разбежался на старенькой залатанной бетонке и взмыл в небо.

– Я уж думал, окочурюсь от страха, – прокричал Спиро сквозь рев мотора.

– Так ведь обошлось. Куда летим?

– Чего? А, на восток. Куда дороги ведут. Это недалеко.

– Не разумней ли взять сейчас на север, к Сан-Франциско, и повернуть, когда нас не будет видно с аэродрома?

– Ага, толково. Я скажу, когда поворачивать.

Ранчо стояло за прибрежной равниной и покатыми холмами, почти у подножия Сьерра-Невады, – горстка почерневших в пожаре зданий и пыльная взлетка. В ее конце маячила машина, возле нее ждали трое. Самолет пролетел вдоль полосы – Дао нужно было убедиться, что она в рабочем состоянии, – затем пошел вверх, на крутой разворот. Идя навстречу ветру, «команч» сбросил скорость и аккуратно приземлился на три колеса. Вьетнамец подвел его к автомобилю и выключил двигатель.

– Как у вас, все получилось? – Пэт была бледна – отважный замысел по мере его реализации все больше повергал девушку в ужас.

– Они же здесь, разве этого недостаточно? – сердито проговорил Мартин-Лютер. – Мы все выкопали и переложили в машину.

Дао и Спиро сошли на землю и заглянули в открытый багажник седана.

– Галлоновые банки из-под краски, – пояснил Дик. – В каждой пять фунтов пороха. Сверху залепили гипсом.

– А запалы? – спросил Дао.

Дик ухмыльнулся, но как-то невесело.

– С этим было посложнее. В смысле, у меня не вышло то, что заказывали. Но я нарезал обычного бикфордова шнура. Замедление будет пятнадцать секунд, как и задумано…

Он смущенно умолк, увидев холодную ярость в глазах Дао. Трясущимся от возмущения пальцем тот указал на банки.

– Вы что хотите этим сказать? Что изменили конструкцию, не посоветовавшись с нами? И теперь из-за вашей дурости операция на грани провала? Сколько у меня рук, а? Три? Одна рука на штурвале, вторая дергает кольцо терочного воспламенителя. Но как одной рукой управлять самолетом, а второй держать спичку и банку? Как…

Он задохнулся от бессильной злости. Сжимая кулаки, Дик буравил взглядом землю. Вьетнамец переводил взгляд с одного американца на другого, и никто ему не отвечал.

– Сами понимаете, это невозможно. Как теперь быть? Слишком многое уже сделано, чтобы сейчас взять и прекратить операцию. Я поведу самолет. Один из вас должен лететь со мной и поджигать шнуры.

Помощники краснели от стыда, торопливо придумывая причины для отказа. Тран Хунг Дао, профессиональный воин, мрачно выслушивал одного за другим. Ему-то говорить уже было не о чем. Но он заметил, что Мартин-Лютер не оправдывается, а потому не удивился, когда тот зло и презрительно плюнул товарищам под ноги: