Энн Агирре - Анклав

– Но это значит, что их ведут не только инстинкт и голод…

Тяжело дыша, я отирала кинжалы о лохмотья мертвого Урода.

– Думаешь, они нам поверили?

Я вздохнула:

– Если не поверили, нам придется несладко.

– Ну, Шелк же говорила – поведение Уродов изменилось. И нам велено узнать, почему.

Я удивилась:

– Ты действительно думаешь, это реально?

– Я думаю, они думают не об Уродах. Они просто хотят нас сломать.

Я огляделась – кругом грязь и кровь. И трупы. И поняла – наверное, Невидимка прав. И принялась собирать вещи. Надо бы поесть перед дорогой – но не здесь. Здесь стояла такая вонь, что меня бы сразу вырвало. Словно подслушав мои мысли, Невидимка выбросился из окна – головой вниз. Я заорала было – «стой, придурок!», но крик замер на губах: он перевернулся в воздухе и приземлился на обе ноги. Потом оглянулся на меня – и улыбнулся.

– Выпендриваемся, значит, – пробормотала я.

Ну, у меня с балансом тела не так хорошо, так что трюк мне бы всяко не удался. Мне бы откуда повыше прыгнуть – тогда бы приземлилась как положено. Я повыбивала торчавшие в окне осколки стекла и сиганула по-нормальному – ногами вниз. Вообще-то, хватать меня и удерживать от падения было необязательно, но хорошо, что он так поступил.

Его прикосновение оказалось неожиданно нежным:

– Ты мне жизнь спасла.

– Работа такая.

Вот ведь ситуевина… Как неудобно-то…

Даже в тени я видела, как он пристально смотрит на меня своими черными глазищами:

– А ты действительно хорошо дерешься. Насчет тебя Шелк была права.

Я чуть не лопнула от самодовольства. Ура! Больше он не будет обзывать меня «салагой». И подкалывать насчет того, что я умею, а что нет. Может, и впрямь мы с ним сработаемся.

Я отвернулась, с трудом выдавив хрипловатое:

– С-спасибо…

– Я думаю, мы сейчас в безопасности.

«Безопасность». Слово с таким относительным значением. Вокруг валялись расчлененные тела. Все заляпано кровью, из окон она вообще потоком лилась – брр, какая мерзость. Некоторые руки-ноги обожраны до кости. Я много тренировалась, но никакие тренировки к такому не готовят.

Очень хотелось плюхнуться на задницу и заорать – потрясение давало о себе знать. Невидимка провел меня через усеянное трупами поле боя и помог удержаться на ногах. Без него я бы, наверное, не сумела встать и пойти. И мы снова побежали – с короткими передышками. Но в этот раз я хотя бы немного поспала. И сегодня уже не было ощущения, что вот еще шаг – упаду и умру. Хотя при любом звуке сердце так и подпрыгивало к горлу. Мы зашли очень далеко от анклава, и отсюда ситуация виделась совсем иначе: Уроды вовсе не досадная помеха охоте, нет. Уроды – серьезная опасность, грозящая поселению.

Мы, похоже, добрались раньше, чем ожидалось, и очень, очень обрадовались, когда на пути стали попадаться знаки, выставленные обитателями Нассау – надписи, предупреждающие о ловушках. «Вы на территории Нассау. Будьте осторожны, смотрите под ноги». Пару силков мы обошли, и чем ближе мы подходили к поселению, тем больше я мрачнела: ловушки уже несколько дней никто не проверял. В некоторых зверьки успели не только умереть, но даже разложиться.

Последний поворот – и мы вышли к Нассау. Нас накрыла такая вонь, что по коже побежали мурашки. К темноте и холоду я привыкла, но к такому смраду готова не была. Воняло, как от Уродов, только в тысячу раз сильнее. Невидимка положил мне руку на плечо – стой. И жестами показал – держись ближе к стене и иди тихо-тихо. Я молча кивнула.

Сначала мы обнаружили развороченную баррикаду. Часового не было. В самом поселении копошились и бродили Уроды. Толстые и упитанные – по сравнению с теми, что встретились нам на пути. Я вся заледенела от ужаса. Нет, нет, не может быть! В голове не осталось ни единой мысли – ее затопило всепоглощающее молчание смерти.

Спасать здесь некого. А наши старейшины убили единственного выжившего гражданина Нассау. Это значило, что ближайшая застава, с которой можно вести торговлю, в четырех днях пути в противоположную от Нассау сторону. Невидимка потянул меня за руку и кивнул, мол, назад. Да, пора возвращаться. Здесь нас ждет только смерть.

Я очень устала, но страх подгонял и придавал сил. Мы крадучись отошли на приличное расстояние – и я тут же перешла на быстрый бег. Ноги молотили в землю. Бежать, бежать прочь от этого ужаса! В Нассау не готовились к нападению. Они думали, что Уроды не представляют серьезной угрозы. Бедные их мелкие! Как они плакали! А Производители? Кричали, наверное, отчаянно! А все потому, что их подвели Охотники.

Но мы не такие. Мы не подведем. Мы доберемся до дома и предупредим старейшин.

Невидимка повел нас обратно другим путем. Здесь туннели были у́же, и ни следа Уродов. У меня открылось второе дыхание, мы перешли на шаг, и я все шла и шла вперед. Но когда мы остановились передохнуть, руки и ноги у меня дрожали.

Невидимка повернул в какой-то коридор и пошел вверх по ступеням. Я замедлила шаг, напряженно вглядываясь во тьму. Годы обучения привили мне инстинктивный страх перед ступенями. Лестница – это плохо. Лестницы ведут на Поверхность.

– Ну, чего встала? – нетерпеливо понукнул меня Невидимка.

Я вся дрожала, но возражать не решилась. И полезла вверх. Он выбрался на площадку и пошел по узкому петляющему коридору. Коридор упирался в комнату, полную смутных теней. К величайшему моему удивлению, Невидимка что-то такое сделал, и вспыхнул свет. Нет, мы, конечно, и раньше раскапывали и притаскивали из туннелей лампы – но у нас не было энергии для их питания. А в этой трепыхался огонек.

– Как ты ее зажег?

– Это старый фонарь. Он работает на бензине.

Ух ты! Вот бы такой в анклаве заиметь! Мы-то пользовались факелами, но факелы сильно коптили. Невидимка закрыл дверь и что-то повернул, а я стояла и оглядывалась. Комната выглядела так, словно здесь никто ничего не трогал – полно предметов из старого мира, и на них лежала густая пыль. Она покрывала все – полки, стол, но вещи просматривались прекрасно. А еще я увидела четыре высокие тонкие книги, очень яркие и с картинками. Протянула было к одной руку, но тут же отдернула и оглянулась на Невидимку.

– Ничего страшного, – отозвался он. – Я никому не скажу, что ты их пролистала, прежде чем сдать Хранителю слов.

Ладно, подумала я, если сдам сразу, как вернемся, это же не будет считаться присвоением важного имущества. И я сняла с полки книжку и в изумлении уставилась на страницы. На картинке было нарисовано, как в ярко освещенном туннеле едет вот такой ящик, и не один, а прицепленный к другим, причем едет по металлическим полосам. А внутри сидят люди – веселые такие. Кто-то читает, кто-то разговаривает.

– Выходит, раньше вот так жили, – пробормотала я.