Аластер Рейнольдс - Пространство Откровения. Город Бездны

Орудие с тайного склада уже наверняка полностью зарядилось. Его гравитационные излучения не улавливаются кораблем – так человек не слышит свист, который переходит за ультразвуковой предел. В любую секунду оно может выстрелить. Кто его сдерживает? Может быть, Мадемуазель? Почему ей так важно, чтобы Хоури была на ее стороне? Если пушка не выстрелит, Хоури опять станет единственным средством для достижения цели?

– Одумайся, – произнесла Мадемуазель. – Одумайся, Хоури. Ты уже должна была понять, что Похититель Солнц – нечто совершенно чуждое людям. А ты ему помогаешь!

Усилия, понадобившиеся для подсознательного озвучивания этих слов, были изнурительны для Хоури.

– Ладно, я готова поверить тебе, что он чуждый. Вопрос в другом: а сама ты нам что, своя?

– Хоури, нет времени выяснять отношения.

– Извини, но мне кажется, данная минута ничуть не хуже любой другой, чтобы внести полную ясность. – Формулируя мысли, Хоури не прекращала борьбу, хотя часть ее – та часть, которая была потрясена увиденным в воспоминаниях, – уговаривала сдаться и предоставить Мадемуазели полный контроль над орудием с тайного склада. – Ты хочешь убедить меня, что Похититель Солнц был привезен Силвестом из-за завесы?

– Нет, не хочу. Ты сама видела факты и сама сделала из них логический вывод.

– Черта с два! – Хоури снова набирала силу, хотя ее все еще было недостаточно, чтобы перетянуть чашу весов. – Ты все лезешь вон из кожи, чтобы стравить меня с Похитителем Солнц. Может, он и в самом деле подонок и олицетворение зла, но это ведь еще требуется доказать. Откуда ты можешь знать правду? Разве что сама инопланетянка.

– Хорошо, давай на минуту согласимся, что дело обстоит именно так.

Что-то новое привлекло внимание Хоури. И хотя в поединке с Мадемуазелью ей приходилось нелегко, все же стоило уделить толику внимания изменившейся ситуации.

В борьбу включился еще один участник!

Он находился вне оперативного пространства ЦАПа. Это было не виртуальное существо, а вполне материальное. Только что оно отсутствовало или пряталось, а теперь вдруг объявилось на поле боя. В тот момент, когда Хоури его обнаружила, оно находилось вблизи корабля. Вблизи – не то слово. Оно казалось не то частью корабля, не то его паразитом, вроде рыбы-прилипалы.

Размером с очень маленький космический корабль, не больше десяти метров в длину, оно больше всего напоминало толстую ребристую торпеду, из которой торчали восемь суставчатых ног. И шагали эти ноги прямо по поверхности корабля. Самое странное, что штатная артиллерия по нему не стреляла, хотя еще недавно она без всяких колебаний уничтожила шаттл.

– Илиа! – воскликнула Хоури. – Илиа, уж не задумала ли ты… – И тут же: – Черт, ты же именно это и задумала!

– Какая глупость! – вторила ей Мадемуазель.

«Паук» отделился от корпуса корабля; все восемь ног одновременно отцепили свои клешни от брони. Поскольку корабль продолжал сбрасывать скорость, казалось, что «Паук» падает вперед, причем со значительным ускорением. Как объясняла в свое время Вольева, для таких ситуаций модуль имел собственные маневровые двигатели, позволяющие восстановить контакт с кораблем. Но сейчас «Паук» все отдалялся от «Ностальгии», а ракеты не включались.

Хоури наблюдала за происходящим как бы с разных точек зрения и в таких ракурсах, которые были просто невозможны для человека без имплантатов ЦАПа, связанных с камерами, расположенными на корпусе корабля. Поэтому Хоури ясно увидела, как вдруг выбросили бело-фиолетовое пламя отверстия в средней части «Паука» – там, где торпедовидное тело крепилось к турели с бесполезными сейчас ногами. Сияние выбросов освещало эти ноги поочередно быстрыми вспышками, когда «Паук» прекращал свое падение. Сейчас он вполне мог бы вернуться и занять прежнее место на корпусе. Но Вольева использовала двигатели вовсе не для этого. Через несколько секунд «Паук» уже снова летел, но теперь в направлении орудия с тайного склада.

– Илиа… Я не думаю, что…

– Доверься мне, – донесся голос триумвира и вошел в мозг ЦАПа таким слабым, будто Вольева находилась в другой половине Вселенной, а не в нескольких километрах от Хоури. – У меня кое-что есть – можно это снисходительно назвать планом. Или, скажем, возможностью продолжать драку.

– Не могу сказать, что мне это нравится.

– Мне тоже, если тебя это успокоит. – Вольева сделала паузу. – Между прочим, Хоури, когда все это кончится, если обе будем живы, что сейчас трудно гарантировать… нам придется выкроить время для разговора по душам.

Может, она просто так болтает, чтобы заглушить чувство страха?

– По душам?

– Ну да, надо потолковать обо всех этих делишках. О проблемах с ЦАПом. Для тебя это будет шанс избавиться… от крошечных секретов, которые так тебя тяготят и которыми надо было поделиться со мной гораздо раньше.

– Например?

– Ну, для начала, кто ты на самом деле.

«Паук» быстро преодолевал расстояние до мятежной пушки, притормаживая маневровыми двигателями, но он все еще находился относительно близко от корабля, поскольку их скорости пока еще совпадали. Даже с растопыренными лапами модуль был как минимум втрое короче орудия. Сейчас он очень мало походил на паука, скорее на злосчастную каракатицу, готовую исчезнуть в пасти медленно плывущего кита.

– Тогда это будет долгий разговор, – ответила Хоури, думая о том, что таить свою подноготную от Вольевой бессмысленно.

– Ничего страшного. А теперь извини, я тут собираюсь кое-что предпринять на грани рискованного и невозможного.

– Она имеет в виду самоубийство, – прокомментировала Мадемуазель.

– Скажи, тебе ведь нравится все это? – спросила Ана Вольеву.

– И еще как! Учитывая, что я здесь больше ничего не контролирую.

Вольева остановила «Паука» вблизи торчащего вперед из орудия острого выступа. Она подошла близко, но все-таки недостаточно, чтобы растопыренные шевелящиеся ноги «Паука» могли ухватиться за гладкую поверхность монстра. А пушка между тем пришла в движение, медленно и неритмично закачалась из стороны в сторону с помощью собственных маневровых двигателей. Она явно старалась избежать столкновения с Вольевой, хотя попытки были ограничены инерцией движения. Казалось, адское чудище испугалось крохотного паучка. Хоури услышала четыре хлопка подряд, они практически слились в один звук – это было похоже на очередь из автоматического пулевого оружия.

Хоури видела, как из тела «Паука» выскочили четыре абордажных крюка и бесшумно опустились на поверхность пушки. Эти крючья обладали способностью мгновенно пробуривать металл на глубину нескольких десятков сантиметров, а затем внутри распускаться как цветок, так что цель уже не могла отцепиться. Тросы, соединенные с крючьями, натянулись и засверкали в выхлопах маневровых двигателей. Они стали сокращаться, «Паук» подтягивался к орудию, которое все еще двигалось, неуклюже пытаясь избежать столкновения с ним.