Карл Ольсберг - Черный Дождь

– Может быть, нам все-таки стоит обратиться в полицию?

– Глупости! – отрезала Нора. – Сейчас я ему задам!

Она достала из кармана газовый баллончик и спрятала руку за спину. Прежде чем Фабьен успела остановить ее, Нора позвонила в дверь. Ее лицо выражало безжалостную решимость.

– Да? – спросил Паули, открыв дверь.

Нора наставила на него баллончик.

– Где моя дочь? – закричала она, – Что ты с ней сделал, свинья?

Паули отреагировал мгновенно. Он схватил и выкрутил ей руку. Баллончик упал на пол.

– Радуйтесь, что я не тот, кого вы ищете, – спокойно сказал он.

– Отпустите меня! – крикнула Нора. – Вы делаете мне больно!

Фабьен решила воспользоваться шансом.

Отстранив его, она протиснулась в квартиру.

– Ивонна!

– Эй! – возмутился он. – Что вы делаете? Вы не имеете права этого делать!

Не обращая внимания на его протесты, Фабьен открыла дверь в конце небольшого коридора. Гостиная выглядела пустой и нежилой. Из мебели были только диван, журнальный столик и пара низких книжных шкафов. На подоконнике в горшке зеленело одинокое растение. Рядом с цветком лежала пара биноклей и продолговатая черная штуковина с похожей на пистолет рукояткой, соединенная с небольшим электрическим устройством. Чем-то эта штука напомнила ей фильмы о секретных агентах.

– Ивонна?! – снова позвала она, но никто не отозвался. Полуоткрытая дверь вела в спальню. Постель была застелена, окно закрыто, а тяжелые темные шторы задернуты, из-за чего в комнате царил полумрак. Тянуло затхлостью. На стене рядом с дверью стоял небольшой стол с ноутбуком и лазерным принтером. Вся стена над столом была увешана фотографиями, приколотыми к обоям из древесной стружки. Фабьен поморщилась, вглядываясь в фотографии. Она скорее почувствовала, чем услышала шаги Паули у себя за спиной. Он стоял, склонив голову. Вошла Нора и с любопытством посмотрела на фотографии.

– С ума сойти! – воскликнула она.

– Что это? – спросила Фабьен.

– Это… не то, что вы думаете, – замялся Паули. – Я просто наблюдаю. Я ничего никому плохого не делаю. Честно!

– Ты извращенец! Вуайерист! – закричала Нора, хотя ни на одной из фотографий не было обнаженного тела.

Паули опустился на кровать.

– Я… – начал он. Затем резко мотнул головой. – Вам не понять.

Он сидел на кровати, виновато опустив глаза. И глядя не него, Фабьен вдруг поняла, как он одинок и изолирован от всех людей, за которыми наблюдает. В ее памяти всплыла и легла на его образ одна из карт Таро. Фабьен вдруг показалось, что перед ней на кровати – старик с посохом в одной руке и фонарем – в другой.

– Я ошиблась, – сказала она. – Это был не он.

– Откуда ты знаешь? – возразила Нора, явно не желая мириться с тем, что они не продвинулись ни на шаг.

– Этот извращенец тайно следил за нами несколько месяцев! Вот, там ее фотография. Макс на ней тоже есть! Его место – в психушке!

– Возможно, я смогу помочь вам найти вашу дочь, – тихо сказал Паули.

Нора недоверчиво посмотрела на него.

– Помочь? Как вы нам поможете.

Он поднял голову. Ему было стыдно, и это читалось в его глазах, но он выдержал ее взгляд.

– Я детектив, работаю в фирме по защите от промышленного шпионажа. Я долгое время наблюдал за жителями этого квартала, изучил их привычки и ритм жизни. Я признаю, что это сомнительно с моральной точки зрения, но уж так оно есть.

– Ты знаешь, где Ивонна, или нет? – воскликнула Нора.

– Точно не знаю. Но есть подозреваемый.

– Кто? Где она?

Кажется, отчаяние Норы сменилось приступом внезапной радости. Фабьен боялась, что в следующий момент подруга бросится Паули на шею. Не исключено, что последствия могут оказаться для нее весьма болезненными.

– Нет, так не пойдет, – вдруг твердо заявил он. – Я не пущу вас к нему.

– К кому? – вскричала Нора. – Говори уже, ублюдок!

На это Паули никак не отреагировал.

– Немедленно возвращайтесь к себе. Я буду у вас не позднее чем через пятнадцать минут, либо с вашей дочерью, либо без нее. Но туда я пойду один.

Нора всхлипнула.

– Я не могу этого вынести.

Фабьен обняла ее.

– Все в порядке, пусть он сам сходит. Ты видела, что он способен справиться с соперником.

Она обернулась к Паули.

– Если вы врете, я расскажу всем жильцам, что здесь увидела. Уверена, они не обрадуются.

Паули кивнул в знак согласия.

– Не могу обещать, что найду девочку. Но я попытаюсь, не сомневайтесь!

На одеревеневших ногах Леннард Паули проводил обеих женщин, закрыл дверь, прислонился к ней и сделал глубокий вдох. Его лоб был влажным. Теперь он ничего не мог изменить. В принципе, он всегда знал, что рано или поздно его раскроют. Ему повезло, что о его секрете узнали эти две женщины, а не какой-нибудь ревнивый муж. Впрочем, нет, лучше бы ему намяли бока и выбили пару зубов. Самым ужасным было то, что первой увидела фотографии именно Фабьен Бергер. Худшего он и представить себе не мог. Отвращение, которое читалось в ее глазах, потрясло его до глубины души. (Почему он был настолько глуп, что оклеил снимками стену!) У него никогда не бывало гостей, но ведь стоило ожидать, что кто-то рано или поздно зайдет в квартиру.

Леннард принялся срывать фотографии со стены, как будто от этого что-то зависело. Покончив с этим, он собрал свои инструменты и вышел из квартиры. Его целью была квартира на третьем этаже. На табличке значилось «Штефан Хинтерманн». Он нажал на кнопку звонка, но, как и ожидалось, никто не ответил. Вероятно, Фабьен Бергер уже была здесь и ей тоже никто не открыл. Леннард приложил ухо к двери – изнутри доносилась музыка, кажется, по радио. Он позвонил снова, а через минуту достал устройство, похожее на маленькую дрель на батарейках, и вставил его в замок. Не прошло и пятнадцати секунд, как дверь распахнулась. Домоуправление не позаботилось о том, чтобы снабдить квартиры надежными замками. Убрав инструмент обратно в карман, он тихо проник в маленький коридор. В лицо пахнуло плохо проветриваемым холостяцким жильем. Планировка была точно такая же, как и у его собственной квартиры: ванная – справа, кухонька – слева и проходная гостиная, из которой можно было попасть в маленькую спальню. Всего около пятидесяти квадратных метров за 375 евро.

В коридоре царил беспорядок. Повсюду была разбросана мужская обувь, грязное белье свисало из пластикового ведра, в углу навалены старые газеты. Леннард подкрался к двери гостиной и прислушался. Сквозь электро-поп восьмидесятых он расслышал голос пожилого мужчины:

– Твоя очередь!

И мгновение спустя – звонкий детский голосок.

– Три, четыре, пять! Вам ходить. Ай-ай-ай!

Он оказался прав.

Когда эти женщины стояли перед ним в момент его ужасного фиаско, он отчетливо увидел эту картину. Хинтерманн, стоя на балконе несколько дней назад, смотрел блаженным взглядом вниз, на детскую площадку, и на его губах играла легкая улыбка. В руке он держал маленького розового пластмассового пони с абсурдно длинной гривой. Конечно, он заманил Ивонну сюда этим пони. Выродок! Обжигающая злость захлестнула напряженное тело Леннарда. Он сделал глубокий вдох, стараясь не поддаваться эмоциям.