Ли Брэкетт - Черная амазонка Марса

Он вскочил, содрогаясь от жуткого ужаса, и поднял руку, чтобы отбросить талисман. Но та его часть мозга, которая с большим трудом и болью научилась быть цивилизованной, заставила его остановиться и подумать.

Он снова сел. Орудие гипноза? Возможно. И все же это мимолетное прикосновение зрения и звука не было его собственным, из его собственных воспоминаний.

Теперь он был искушаем, очарован, как ребенок, играющий с огнем. Талисман каким-то образом носили: но как? На груди? На лбу?

Он попробовал первый вариант, но безрезультатно. Затем он прикоснулся плоской поверхностью линзы ко лбу.

Огромная каменная башня чудовищно вздымалась к небу. Она была цела, и в ней были бледные огни, которые шевелились и мерцали, и она была увенчана мерцающей темнотой.

Он лежал снаружи башни, на животе, и его переполняли страх и великий гнев, и отвращение, которое превращает кости в воду. Снега не было. Лед был повсюду, поднимаясь до половины высоты башни, покрывая землю.

Лед, холодный, чистый, прекрасный и смертельно опасный.

Он пошевелился. Он скользил по гладкой поверхности, как змея, с бесконечной осторожностью. Башня исчезла, и далеко внизу был город. Он видел храмы и дворцы, сверкающий прекрасный город под ним во льду, расплывчатый, сказочный и странный, сон, наполовину видимый сквозь хрусталь.

Он видел тех, кто жил там, медленно двигался по улицам. Он не мог видеть их ясно, только смутное сияние их тел, и он был рад.

Он ненавидел их ненавистью, которая победила даже его страх, который был действительно велик.

Он не был Эриком Джоном Старком. Это был Бан Круахом.

Башня и город исчезли, унесенные бурным приливом.

Он стоял под выступом черной скалы, зазубренной одним проходом. Скалы нависали над ним, нависая своей огромной громадой, словно собираясь раздавить его, а узкий вход в ущелье был полон злого смеха там, где дул ветер.

Он двинулся вперед, в проход. Он был совершенно один.

Свет на дне этой расщелины был тусклым и странным. Маленькие завесы тумана ползли и цеплялись между льдом и скалой, сгущались, становились все плотнее по мере того, как он продвигался все дальше и дальше в ущелье. Он ничего не видел, а ветер говорил на многих языках, свистя в расщелинах скал.

Внезапно в тумане перед ним возникла тень, неясная гигантская фигура, которая двинулась к нему, и он понял, что смотрит на смерть. Он вскрикнул....

Это был Старк, который кричал в слепом атавистическом страхе, и эхо его собственного крика заставило его встать, дрожа всем телом. Он уронил талисман. Он лежал, сверкая, на снегу у его ног, и чужие воспоминания исчезли, и Камар был мертв.

Через некоторое время Старк присел на корточки, тяжело дыша. Ему не хотелось снова прикасаться к линзе. Та его часть, которая научилась бояться чужих богов и злых духов, примитивный абориген, живший так близко под подкоркой его разума, предупреждала его оставить кристалл, убежать, покинуть это место смерти и разрушенного камня.

Он заставил себя поднять талисман. Он даже не взглянул на него. Он завернул его в кусок шелка, вставил обратно в железный тайник и застегнул пояс на талии. Затем он нашел маленькую фляжку, лежавшую рядом с его вещами у огня, сделал большой глоток и попытался рационально обдумать случившееся.

Воспоминания. Не его собственные, а воспоминания Бан Круаха, жившего миллион лет назад, на заре мира. Воспоминания о ненависти, тайной войне против нечеловеческих существ, которые жили в хрустальных городах, вырезанных в живом льду, и использовали эти разрушенные башни для каких-то своих темных целей.

Не в этом ли смысл талисмана, заключенной в нем силы? Неужели Бан Круах с помощью какой-то древней и забытой науки заключил отголоски своего собственного разума в кристалл?

Почему? Может быть, как предупреждение, как напоминание о вечной, чуждой опасности за вратами смерти?

Внезапно один из зверей, привязанных снаружи разрушенной башни, с шипящим рычанием пробудился ото сна.

Мгновенно Старк замер.

Они бесшумно ступали на своих мягких ногах, стройные горные звери, грациозно двигаясь через растянувшиеся руины. Их всадники тоже молчали—высокие мужчины со свирепыми глазами и рыжеватыми волосами, одетые в кожаные плащи и несущие по длинному прямому копью.

Вокруг башни в ветреном сумраке собралось человек двадцать. Старк даже не потрудился вытащить пистолет. Он очень рано понял разницу между храбростью и идиотизмом.

Он направился к ним, медленно, чтобы кто-нибудь из них не вздрогнул и не пронзил его копьем, но все же недостаточно медленно, чтобы показать свой страх. И он поднял правую руку и приветствовал их.

Они не ответили ему. Они сидели на своих беспокойных лошадях и смотрели на него, и Старк понял, что Камар сказал правду. Это были всадники Мекха, и они были волками.

Старк подождал, пока они не устанут от собственного молчания.

Наконец один из них спросил, – из какой ты страны?

– Меня зовут Н'Чака, человек-без-племени.

Это было имя, которое они дали ему, аборигены-полулюди, которые вырастили его среди пламени, грома и горьких морозов Меркурия.

– Незнакомец, – сказал предводитель и улыбнулся. Он указал на мертвого Камара и спросил, – ты убил его?

– Он был моим другом, – ответил Старк. – я привез его домой умирать.

Двое всадников спешились, чтобы осмотреть тело. Один из них крикнул вождю, – он был из Кушата, если я знаю эту породу, Торд! И он не был ограблен. Он сам позаботился об всем.

– Незнакомец, – повторил предводитель Торд, – направляется в Кушат, с человеком из Кушата. Что ж. Я думаю, ты пойдешь с нами, незнакомец.

Старк пожал плечами. Он не сопративлялся, когда, угрожая острым копьем, высокий Торд забрал у него все кроме одежды и бедного пояса Камара, который не стоил кражи. Торд презрительно отшвырнул пистолет.

Один из мужчин вывел зверей Старка и Камара оттуда, где они были привязаны, и землянин сел верхом как обычно, несмотря на яростный протест существа, которому не нравился его запах. Они вышли из-под укрытия стен, навстречу яростному ветру.

Остаток ночи, весь следующий день и ночь, последовавшую за ним, они ехали на восток, останавливаясь только для того, чтобы дать животным отдохнуть и подкрепиться вяленым мясом.

Для Старка, ехавшего верхом в качестве пленника, это была северная страна, за полмира от Марса космических кораблей, торговли и гостей с других планет. Будущее никогда не касалось этих диких гор и бесплодных равнин. В их прошлом было чем гордиться.

На севере горизонт странно и призрачно мерцал там, где вздымалась гигантская барьерная стена полярной стаи на фоне неба. Ветер дул с ледяных вершин, через горные ущелья, через равнины, не переставая. Тут и там возвышались загадочные башни, разбитые каменные монолиты. Старк вспомнил видение талисмана: огромное сооружение, увенчанное жуткой темнотой. Он смотрел на руины с отвращением и любопытством. Люди Мекха ничего не могли ему рассказать.