Марисса Мейер - Лунные хроники. Мгновенная карма

– В смысле, рада за тебя.

– Очень убедительно, сестренка. – Он смотрит в затылок Квинту. – Ты, правда, хочешь попробовать пересдать?

– Да, но Квинт отказывается. Ладно, я что-нибудь придумаю. Он ведь не может помешать мне представить мою часть проекта, не так ли?

– Квинт или мистер Чавес?

– И тот и другой. – Хмурясь, я складываю руки на груди. – Видимо, моему проекту недостает науки . Что ж, тогда я под завязку напичкаю его научными выкладками. Туристический сектор Фортуна-Бич настолько погрязнет в науке, что жители по умолчанию получат степени магистров.

– Отлично. Это сэкономит мне кучу денег на оплату обучения.

Джуд достает альбом и начинает рисовать окровавленных, истерзанных сражениями эльфов. Он умеет расслабляться – еще бы, с такими-то оценками.

К концу урока мистер Чавес возвращает нам проверенные домашние задания. Последние оценки в этом году. За своего морского черта я получаю «А» с плюсом. Но это не успокаивает.

Как только раздается звонок, я бросаю Джуда, не дожидаясь, пока он уберет свой альбом в рюкзак, и бегу за Квинтом и Эзрой, спешащими к выходу.

– Подожди! – Я хватаю Квинта за предплечье.

Нет… за… бицепс?

Боже правый.

Квинт поворачивается ко мне. Он явно удивлен, но выражение его лица быстро сменяется невозмутимостью.

– Ты, кажется, в отчаянии.

Я его почти не слышу. Что там у него под рубашкой?

– Пруденс?

Возвращаясь к реальности, я отдергиваю руку. Жар приливает к щекам.

Квинт подозрительно прищуривается.

– Пожалуйста, – бормочу я. – Мне никак нельзя иметь «удовлетворительно» в табеле.

Квинт криво ухмыляется, словно мои мелкие проблемы его забавляют.

– Ты говоришь так, будто тебе светит тюрьма. Это всего лишь биология за десятый класс. Ничего, переживешь.

– Я все слышу! – кричит мистер Чавес, вытирая доску.

– Мистер Чавес, пожалуйста! – умоляю я. – Скажите ему, что он должен сделать эту работу со мной, или… или разрешите мне выполнить ее в одиночку!

Мистер Чавес поднимает глаза и пожимает плечами.

Черт .

– Послушай. – Я поворачиваюсь к Квинту. – Я знаю, что это не конец света, но у меня никогда не было троек. И я так усердно работала над макетом! Ты даже не представляешь, сколько труда я вложила в этот проект. – Глаза наполняются слезами, что застает меня врасплох. Я крепко зажмуриваюсь, пытаясь сдержать эмоции, чтобы не дать Квинту повода для новых насмешек над трудоголичкой Пруденс.

– Ты права, – говорит он.

От удивления я открываю глаза.

– Я действительно понятия не имею о том, сколько сил ты вложила в этот проект. – Он делает шаг назад, пожимая плечами. – Потому что мне не доверяли настолько, что просто к нему не подпускали.

Тебе не доверяли ? Мне хочется кричать. Ты даже не пытался помочь!

– К тому же, – добавляет он, – у меня есть более важные планы на лето.

Я фыркаю.

– Что, например? Видеоигры? Или серфинг?

– Ага, – со злостью усмехается он. – Ты отлично меня знаешь.

Квинт поворачивается и идет прочь.

Я чувствую, что все возможности исчерпаны. Меня охватывает беспомощность, еще сильнее разжигая гнев. Не люблю чувствовать себя беспомощной.

Глядя на удаляющуюся спину Квинта, я сжимаю кулаки и представляю себе, как земля разверзается под ним и поглощает его целиком.

– О, постойте, мистер Эриксон! – окликает его учитель.

Квинт замедляет шаг.

– Чуть не забыл. – Мистер Чавес роется в бумагах и вытаскивает папку. – Вот ваше дополнительное задание. Отличная работа. Фотографии действительно впечатляют.

Лицо Квинта смягчается, и он с улыбкой забирает папку.

– Спасибо, мистер Ч. Хорошего вам лета.

Я ошеломленно смотрю, как Квинт выходит из класса.

Что это было?

Я поворачиваюсь к мистеру Чавесу.

– Подождите. Вы позволили ему выполнить дополнительное задание? Но мне нельзя ничего сделать, чтобы повысить свой балл?

Мистер Чавес вздыхает.

– У него были смягчающие обстоятельства, Пруденс.

– Что еще за обстоятельства?

Он открывает рот, но колеблется. И пожимает плечами.

– Может, тебе стоит спросить об этом своего напарника.

Я издаю разъяренный стон и иду обратно к столу, чтобы собрать свои вещи. Джуд смотрит на меня с беспокойством, вцепившись в лямки рюкзака.

Мы – единственные, кто остался в классе.

– Это была доблестная попытка, – говорит он.

– Лучше молчи, – бормочу я в ответ.

Джуд, как никто понимающий меня, больше ничего не говорит, просто ждет. Я запихиваю папку в сумку и хватаю макет.

Такое чувство, словно мироздание меня разыгрывает.

Остаток учебного дня не отмечен ничем особенным. Понятно, что учителя так же, как и мы, жаждут летних каникул и попросту отбывают последние часы. На уроке испанского мы смотрим какую-то дурацкую теленовеллу. На истории играем в то, что мистер Грюнер называет «полуобразовательными» настольными играми – «Риск», «Линкор», «Поселенцы Катана». На английском мисс Уайтфилд зачитывает нам несколько непристойных шекспировских цитат. Там много оскорблений и юмора ниже пояса, и ей приходится переводить это для нас со старомодного английского, но к концу урока мои одноклассники уже хихикают и обзывают друг друга нарывающими гнойниками и сметаннолицыми шутами .

Это действительно очень веселый день. Мне даже удается на время забыть о провале с биологией.

Провожая нас с последнего урока, миссис Данн вручает нам пакеты, полные мармеладных мишек и крекеров-рыбок, как будто мы шестилетки, отправляющиеся на пикник. Думаю, это приз за то, что мы потрудились прийти в школу в такой день.

– Sayonara! Adieu [18] Sayonara ( япон .), adieu ( фр .) – Прощайте! ! Пока! – распевает она на разных языках, в дверях вручая нам подарки. – Ведите себя хорошо!

Джуд ждет меня на крыльце. Ученики выплывают волнами, наэлектризованные свободой. Впереди ждут недели, полные возможностей. Солнечные пляжи, неспешные дни, марафоны Нетфликс, вечеринки у бассейнов и праздношатание по набережным.

Джуд, получив подарок миссис Данн раньше меня, жует крекеры-рыбки из пакетика. Я машинально протягиваю ему свои снеки, не вызывающие у меня ни малейшего аппетита. Мы сидим в дружеском молчании. Вот чем хороши близнецы. Мы с Джудом можем молчать часами, и у меня останется ощущение самого задушевного разговора. Мы не ведем светских бесед. Нам не нужно развлекать друг друга. Мы можем просто быть рядом, оставаясь самими собой.

– Полегчало? – спрашивает он. И, поскольку мы впервые видимся после урока биологии, я сразу понимаю, о чем он говорит.

– Ни капельки, – отвечаю я.

Он кивает.

– Я так и думал. – Доев крекеры, Джуд комкает пакетик и целится им в ближайшую урну, но промахивается и, ворча, подходит и поднимает его с земли.