Меган ДеВос - Верность

– Мне вообще не верится, что она может так долго здесь находиться. Я знаю Грейс, – скептически произнес первый голос. – Она бы давным-давно сбежала из их лагеря.

Страх кинжалом кольнул мне в сердце. Налетчик произнес ее имя. Дыхание Грейс согревало мне спину. Она еще плотнее прижалась ко мне, словно к барьеру.

– Говорю тебе, это была она. И с нею их главный.

Шаги налетчиков стихли. Похоже, люди из Грейстоуна перестали шарить вслепую и решили обсудить ситуацию. Мои глаза привыкли к темноте. Лучика лунного света, проникавшего сквозь крышу, вполне хватало, чтобы увидеть все вокруг.

Кулак Грейс слегка стукнул меня по спине. Потом она убрала руку. Мое сердце всколыхнулось, обеспокоенное этим молчаливым жестом, а главное – его смыслом. Я опустил пистолет и рискнул обернуться. Грейс сразу же отпрянула. Ее брови были сведены, зубы стиснуты. Блеск ее глаз был виден даже в почти полной темноте. Я всматривался в них, безуспешно пытаясь прочесть ее мысли. Меж тем налетчики возобновили разговор.

– Их главного зовут Хейден, – сказал более спокойный голос. – Откуда ты знаешь, что это был он?

Услышанное мне очень не понравилось. Налетчики знали, как я выгляжу. Анонимность в нашем мире весьма ценилась.

– Знаю, раз говорю, – прорычал второй голос. – Поверить не могу, что Грейс так глупо попалась.

– Ее бы не захватили, если бы ты тогда не бросил ее.

Слушая эти слова, я невольно дернул головой. Они очень напоминали мои собственные, которые Грейс услышала от меня в первый день. Сейчас она слушала, не выказывая ни малейшего удивления. Она сразу узнала этот голос.

Налетчики, явившиеся сюда, не были людьми случайными. Голос того, кто сердито оправдывался, принадлежал не кому-нибудь, а ее брату Джоуне.

Я знал, что в душе у Грейс идет молчаливая борьба. Она поняла, что я догадался насчет ее брата. Грейс находилась всего в нескольких дюймах от меня, но мне вдруг показалось: она вот-вот ускользнет из моей жизни. Ее дыхание стало чуть громче. Положение, в каком она оказалась, требовало принять решение. Грейс пыталась смотреть на меня, но чувствовалось, ей хочется отвести взгляд.

– Сколько можно? – огрызнулся Джоуна. Судя по тону, эти слова он слышал далеко не в первый раз. – Можешь мне не верить, но я не меньше твоего хочу, чтобы она вернулась.

Первый голос произнес что-то неразборчивое, зато Грейс все поняла и изменилась в лице. Она зажмурила глаза, раздула ноздри и сделала глубокий вдох, словно хотела успокоиться. Не могу даже вообразить, какие чувства ее захлестнули. Находиться совсем рядом с членом твоей семьи и не сметь шагнуть к нему. Какую душевную муку она сейчас испытывала! А как бы я действовал на ее месте?

У меня не осталось родных, но, если бы был хоть кто-то, я бы не раздумывая бросился к ним. То, что Грейс по-прежнему стояла рядом со мной и вела внутренний спор о том, как ей поступить, говорило очень о многом. Я почувствовал себя виноватым, поскольку только из-за меня Грейс не предпринимала никаких действий. Она сознавала: стоит ей откликнуться, налетчики обнаружат и меня, а чем это кончится, никто не знал.

Грейс явно заботилась обо мне, отчего ее разрывало между мною и братом.

Зная, каково ей сейчас, я все равно хотел, чтобы она осталась. Очень хотел.

Все это время Грейс смотрела на меня и прекрасно видела мои реакции. Она чуть наклонилась, будто хотела выскочить из ванной. Но ее кулаки оставались плотно прижатыми к бокам, словно она удерживала сама себя. Я медленно качал головой, умоляя ее не двигаться.

Грейс бесшумно вздохнула. У нее дрогнул подбородок. Видимо, она старалась совладать с эмоциями. Я не знал, какой выбор она сделает, но молил всех богов, чтобы она осталась. Левой рукой я коснулся ее щеки. Пальцы погладили кожу и поднялись к ее волосам. От моего прикосновения она чуть обмякла. Решимость ее тоже несколько ослабла. Грейс закрыла глаза.

– Я всего лишь хочу, чтобы моя маленькая девочка вернулась.

От этих слов Грейс еще крепче зажмурилась. Конечно же, она сразу узнала оба голоса. Для меня части головоломки только сейчас легли в нужные места. Вместе с ее братом сюда пришел Селт – ее отец и лидер Грейстоуна.

Все надежды, какие я питал, рухнули в одно мгновение. Если ей приходится делать выбор, то с ее придурком-братом я еще мог соперничать. Но с отцом, о котором она всегда говорила с таким восторгом и по которому наверняка очень скучала? Здесь у меня не было никаких шансов. Непонятно, почему она так долго ждала.

Когда она снова открыла глаза, ее зрачки расширились настолько, что почти поглотили зеленые ободки. Ее губы разомкнулись и снова сомкнулись, будто она хотела что-то сказать. Грейс смотрела на меня. Моя рука оставалась на ее щеке – единственная молчаливая просьба остаться. Воздух между нами едва не трещал от напряжения. Мы находились в странном мире, где время остановилось. Я никак не мог выдохнуть. Такого беспокойства я не испытывал очень давно.

Грейс по-прежнему считалась моей пленницей, но я не мог отрицать: теперь она значила для меня гораздо больше. Никогда и ни к кому я не испытывал таких чувств, как к ней. Никогда еще мне так отчаянно не хотелось заботиться о чьем-то благополучии. Честное слово, мне было совестно считать ее пленницей. Если она захочет уйти, я не смогу удержать ее силой. Да, если Грейс решит уйти, я ее отпущу, хотя ее уход разорвет мне сердце.

– Знаю, – отозвался на отцовские слова Джоуна. Его голос стал менее сердитым, будто искренние слова Селта проникли ему в душу. – Уходим отсюда. Мы ее разыщем.

– Хорошая идея, – спокойно ответил сыну Селт.

Открылась входная дверь. Они ушли. Пока они находились в хижине, Грейс решала, остаться ли со мной или выбежать навстречу единственным родным людям, какие остались у нее в этом мире.

Моя рука, казалось, примерзла к ее щеке. Большой палец замер, ожидая решения Грейс. Я затаил дыхание. Ее взгляд пронизывал меня с головы до пят. Выражение лица у Грейс было, прямо скажем, страдальческое. Брови хмурились над красивыми зелеными глазами. Эмоции струились из нас обоих, сталкиваясь и смешиваясь вокруг.

Мы молчали, ведя разговор на уровне мыслей и непроизнесенных слов. Он был захватывающим и одновременно душераздирающим. Я прекрасно знал, что́ сказать и о чем ее попросить, однако произнести это вслух не мог. Пусть решает сама, а мое хрупкое сердце будет ждать, готовое разлететься на куски от одного слова.

Останься. Грейс, останься. Пожалуйста.

Казалось, наше гнетущее молчание растянется на целую вечность. Правильнее сказать, наш молчаливый разговор. Я ощущала тяжесть непроизнесенных слов. Они заполняли пространство и оседали у меня на коже. В этот момент решалось мое будущее. Хейден не делал попыток меня удержать – ничем, кроме молчаливой мольбы в глазах. Я ощущала его напряженность, видела отчаяние, сквозившее в его взгляде, хотя он и пытался это скрыть. Слышала, как громко стучит его сердце в ожидании моего решения.