Maurizio Dagradi - Критерий Лейбница

Следующий день Дрю провел за своими обычными лекциями, в то время как Маррон провел время в своей комнате за учебой.

К вечеру в Манчестер прибыл Камаранда. Такси привезло его непосредственно к номеру, зарезервированному прямо в здании Университета. Потом он позвонил Дрю и сообщил ему о своем прибытии. Сходив поужинать, он отправился спать. Следующим утром в ожидании других ученых, которые должны были приехать, он отправился в Sackville Park , находящийся рядом с Университетом, и провел там время за размышлением на скамейке возле статуи Тьюринга 10. Для него это было все равно, что сидеть под баньяном.

Кобаяши, Маоко и Шульц прибыли к обеду, а Новак – к вечеру.

Первое совещание было назначено на следующее утро, в девять, в экспериментальной лаборатории. Приключение начиналось.

Одни участники совещания сидели полукругом на стульях, другие – на табуретках вокруг рабочей поверхности, где прибор, сконструированный Дрю выступал анонимным прототипом некоторых экспериментов электродинамики. Профессор располагался рядом с микрометрическим регулятором, в то время как Маррон сидел за компьютером.

Дрю взял слово.

– Аппаратура, которую вы здесь видите, способна обменивать между собой две части, находящиеся на расстоянии друг от друга. На практике, то, что находится в пункте А, моментально меняется местами с тем, что находится в пункте B.

С этим заявлением Шульц широко распахнул глаза, являя собой образ человека, который вдруг открыл, что все его исследования в области теории относительности смутно это предвидели.

Камаранда оставался сосредоточенным, словно не прекращал свою медитацию, в то время как Кобаяши, усмехаясь, начал разглядывать генератор высокого напряжения и соединения между различными частями прибора. Маоко со своей стороны скептически рассматривала машину.

Новак наблюдала всю эту сцену в холодном молчании без какой-либо реакции, а Брайс, напротив, улыбалась в нетерпеливом ожидании.

МакКинток сидел с перекрещенными руками и ждал.

– Теперь мы продемонстрируем вам эффект. Наш пункт А находится на этой пластине, – продолжил Дрю, показывая в сторону. – Пункт B – это рабочее кресло профессора Брайс в ее кабинете в трехстах метрах отсюда. Мы установили телекамеру, направленную на кресло. Монитор сбоку от пластины подсоединен к телекамере.

Дрю взял из коробки блокнот из белого пластика и положил его на пластину.

– Смотрите на блокнот и на монитор сбоку.

Все направили свои взгляды на указанное место.

Тихим голосом Дрю скомандовал Маррону:

– Поехали!

Маррон нажал на кнопку, и блокнот моментально исчез с пластины, появившись в поле телекамеры, в воздухе, и сразу же упал на кресло профессора Брайс.

Присутствующие ахнули, пораженные. Некоторые вскочили на ноги и приблизились к пластине, с которой только что исчез блокнот.

Новак побледнела. Она стала еще более белой, чем ее типичная норвежская бледность.

Кобаяши больше не усмехался. Нахмурив лоб, он рассматривал прибор, в то время как Маоко стояла, в удивлении раскрыв глаза.

Шульц был доволен. Стоя перед рабочей поверхностью, он смотрел на монитор, будто там показывали рождение его первого сына.

МакКинток был доволен в предвкушении экономической выгоды для Университета, а Камаранда, казалось, уже медитировал над математической моделью того, что он только что увидел.

– Профессор Брайс! – воскликнул Маррон.

Все повернулись в сторону стула, где сидела женщина.

Она была без сознания, откинувшись на спинку, с запрокинутой назад головой и безвольно опущенными руками.

Ректор подскочил к ней и энергично потряс за плечо.

– Меган! Меган! – громко позвал он ее.

Брайс не реагировала, и тогда МакКинток дал ей две энергичные пощечины, снова позвав ее:

– Меган! Меган!

Женщина открыла глаза и вздрогнула, возвращаясь из обморока. Она была бледной, как полотно.

– Что… что случилось? – спросила она.

– Вы потеряли сознание, профессор Брайс, – ответил ректор. – Как Вы себя чувствуете?

– Лучше, спасибо. У меня немного кружится голова, но пройдет. У меня горят щеки. Не понимаю… – потерла Брайс щеки.

МакКинток одарил ее улыбкой, а другие обменялись веселым подмигиванием.

– Маррон, срочно приготовь чашку чая для профессора. С большим количеством сахара, я прошу тебя, – сказал Дрю.

Студент направился в зону отдыха лаборатории и начал возиться с чайником.

– Вы завтракали сегодня, профессор Брайс? Может, у Вас упал сахар? – осведомился Дрю.

– Да, я завтракала, – ответила женщина. – Я потеряла сознание не от падения сахара, а от сильных эмоций, которые я испытала, увидев, как действует эксперимент!

Присутствующие смущенно посмотрели на нее.

– Но неужели вы не понимаете? – воскликнула Брайс. – С таким инструментом мы сможем отбирать образцы из недоступных мест, таких, как максимальные океанические глубины, ядро Земли, внутренности живых существ! И все это без каких-либо усилий. А подумайте о лечении болезней. Не надо будет больше резать живот человека, чтобы удалить неаккуратно опухоли. Достаточно должным образом настроить прибор на форму материала, который должен быть удален, и провести обмен. Опухоль просто исчезнет из тела больного. А он даже не увидит скальпеля. Мы стоим перед новой эрой в области биологии и медицины!

– Вот чай, профессор Брайс, – поставил перед ней чашку чая Маррон, который она с благодарностью взяла.

– Съешьте что-нибудь из этого, профессор, – вмешалась Маоко, предлагая ей печенья, которые находились в ее сумочке. – Они очень питательные.

– Спасибо, мисс Ямазаки, – согласилась Брайс. Взяв несколько печений, она сделала глоток чая, начав грызть их. – Действительно вкусные! Что они содержат?

– Только натуральные продукты, без красителей и консервантов, – невинно ответила Маоко. Она не стала уточнять, что основой была фасоль Адзуки, поскольку знала, что западные жители не особо ценят сладости, которые не содержат зерновой муки.

Профессор Брайс с удовольствием поглощала печенье, а другие меж тем расслабленно вернулись на свои места.

– Я как-то не подумал обо всех этих возможностях, – задумчиво вмешался МакКинткок, который до этого момента думал только о перемещении объектов. – На самом деле, возможности применения очень широкие. Мы сможем произвести революцию в науке и технике с помощью этой системы.

– Мы здесь именно для этого, – повернулся ко всем Дрю. – Мы должны изучить это явление и сделать так, чтобы условия его работы были контролируемыми. В экспериментах, которые мы провели с Марроном, нам удалось варьировать только с формой и размерами перемещаемой материи, но направление, то есть пункт B, до сих пор не варьировался, неизвестно почему. Раздаточный материал, что вы получили утром, содержит схему прибора и детальные данные каждого отдельно проведенного эксперимента с соответствующими установленными параметрами, микрометрическими установками, используемой энергией и полученным результатом. Теперь необходимо понять теоретическую основу явления.