Филип Дик - Убик (сборник)

Экскаватор взвыл, затрясся и с болезненным стоном остановился, еще несколько секунд в нем теплилась жизнь, потом она прекратилась.

Несколько мгновений Барни молча сидел за пультом машины. Старый марсианский шакал сидел неподалеку, не спуская с него глаз.

– Ладно, – сказал ему Майерсон. – Иду.

Он выскочил из кабины, размахивая тяжелым ключом.

Зверь бросился на него.

В пяти футах от Барни он заскулил, внезапно свернул в сторону и промчался мимо, не коснувшись его, Барни обернулся, глядя на шакала.

«Нечистый», – думал зверь, остановившись на безопасном расстоянии и со страхом глядя на человека.

– Ты нечистый, – с отвращением сообщил он.

«Нечистый, – подумал Барни. – Как это? Почему?»

«Просто нечистый, – мысленно ответил хищник. – Посмотри на себя. Я не могу тебя съесть, я бы заболел».

Зверь не двигался с места, глядя на него с разочарованием и отвращением. Он был испуган.

– Может быть, мы все для тебя нечистые, – сказал Барни. – Все земляне чужие для этого мира. Все пришельцы.

– Нет, только ты, – угрюмо сказал зверь. – Взгляни только на – тьфу! – свою правую руку. С тобой что-то не в порядке. Как ты можешь так жить? Ты не можешь каким-то образом очиститься?

Барни не утруждал себя разглядыванием своей руки, в этом не было необходимости.

Спокойно, со всем достоинством, на которое он был способен, он двинулся по рыхлому песку к своему бараку.

Ночью, когда он укладывался на свою узкую койку, кто-то постучал в дверь.

– Эй, Майерсон! Открой.

Он надел халат и открыл дверь.

– Этот корабль опять прилетел! – возбужденно крикнул Норм Шайн, хватая его за рукав. – Ну, знаешь, тот, с людьми из «Чуинг-зет». У тебя еще остались скины?! Если так, то…

– Если они хотят меня видеть, – сказал Барни, высвобождая рукав, – им придется спуститься сюда. Можешь им так и передать.

Он закрыл дверь.

Норм ушел, громко топая.

Барни сел за стол, достал из ящика пачку – последнюю – земных сигарет и закурил; он сидел и размышлял, слыша наверху и вокруг топот ног соседей.

«Как большие мыши, – подумал он, – почуявшие приманку».

Дверь его комнаты открылась. Барни, не поднимая глаз, продолжал рассматривать крышку стола, пепельницу, спички и пачку «Кэмела».

– Мистер Майерсон…

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – ответил Барни.

Войдя внутрь, Палмер Элдрич закрыл дверь, сел напротив Барни и сказал:

– Все верно, друг мой. Я отпустил тебя сразу же перед тем, как это произошло, перед тем, как Лео выстрелил во второй раз. Это было тщательно продуманное решение. У меня было достаточно времени, чтобы его принять, – чуть больше трех столетий. Я не скажу тебе почему…

– Меня не волнует почему, – прервал его Барни.

Он все еще не поднимал глаз.

– Ты не можешь смотреть на меня? – спросил Палмер Элдрич.

– Я нечистый, – сообщил Барни.

– КТО ТЕБЕ ЭТО СКАЗАЛ?

– Зверь в пустыне. Он никогда меня до этого не видел, он узнал об этом, когда подошел ближе.

«С расстояния в пять футов, – подумал он. – Этого хватило».

– Гм. Может быть, у него были свои причины…

– У него не было никаких причин. Собственно говоря, даже наоборот. Он был полуживой от голода и мечтал о том, чтобы меня съесть. Поэтому он говорил правду.

– Для примитивного разума, – сказал Элдрич, – нечистый и святой – это одно и то же. Это просто табу. Ритуальное…

– О, черт побери! – со злостью сказал Барни. – Он говорил правду, и ты прекрасно об этом знаешь. Я жив, и я не умру на том корабле, но я осквернен.

– Мной?

– Подумай – и поймешь.

Помолчав, Палмер Элдрич пожал плечами и сказал:

– Ладно. Меня изгнали из одной планетной системы… не буду говорить из какой, поскольку это не имеет никакого значения, – тогда я вселился в этого сумасшедшего, желающего быстро разбогатеть представителя вашего вида. Небольшая часть меня перешла и в тебя. Однако лишь небольшая. Постепенно, с течением времени ты от этого избавишься. Другие колонисты ничего не заметят, поскольку это затронуло и их; это произошло, когда они приняли средство, которое я им дал.

– Мне хотелось бы знать, – сказал Барни, – чего ты намеревался достичь, снабжая нас чуинг-зет.

– Вечности, – спокойно ответило сидевшее напротив него существо.

Барни поднял глаза:

– Размножение?

– Да, единственным доступным мне способом.

Охваченный отвращением, Барни сказал:

– Боже мой. Мы все были бы твоими детьми.

– Теперь уже не о чем беспокоиться, – сказало существо и весело, совсем по-человечески рассмеялось. – Занимайся своим огородом, копай оросительную систему. Я, честно говоря, с нетерпением жду смерти и буду рад, когда Лео Булеро сделает то, о чем он сейчас думает… что он планирует сейчас, когда ты отказался принять токсин, отравляющий мозг. Во всяком случае, я желаю тебе счастья здесь, на Марсе; мне бы такая жизнь вполне подошла, но что делать… не вышло.

Элдрич встал.

– Ты мог бы вернуться в прежнее состояние, – сказал Барни. – Вернуть себе тот облик, в котором ты пребывал, когда тебя встретил Элдрич. Тебе незачем торчать здесь, в его теле, когда Лео откроет огонь по твоему кораблю.

– Мог бы? – насмешливо сказал тот. – Может быть, тогда меня ожидало бы нечто худшее. Ты не можешь этого понять, ты – существо, жизнь которого относительно коротка, а короткая жизнь означает намного меньше… – Он замолчал, задумавшись.

– Не говори, – сказал Барни, – я не хочу этого знать.

Когда он снова поднял глаза, Палмера Элдрича уже не было.

Он закурил следующую сигарету.

«Что за болото, – подумал он. – Значит, так мы реагируем, когда наконец встречаем в Галактике другое разумное существо. И так ведет себя оно, так же глупо, как и мы, а со многих точек зрения и намного хуже. И этого никак не изменить. Уже не изменить.

А Лео думал, что конфронтация с Элдричем с помощью этого токсина дает нам какой-то шанс. Забавно.

И вот он я, не сделавший того, что должен был сделать, чтобы помочь суду. Физически и психически нечистый.

Может быть, Энн сумеет что-то для меня сделать, – вдруг пришло ему в голову. – Может быть, существует какой-то способ вернуться в предыдущее состояние – прежде чем нынешнее станет постоянным».

Он пытался что-то вспомнить, но он так мало знал о неохристианстве. Во всяком случае, стоило попытаться; всегда есть какая-то надежда, а в предстоящие годы она будет ему необходима.

Тем не менее существо, обитающее в глубинах космоса, а теперь принявшее облик Палмера Элдрича, в определенной степени было подобно Богу, а если даже оно и не было Им, решил Барни, то, во всяком случае, оно было частью Его творения. Так что часть ответственности лежала на Нем. Барни был убежден, что Он должен отдавать себе в этом отчет.