Филип Дик - Убик (сборник)

– А вы чем занимаетесь? – поинтересовался Гаррет Кессельман.

– Я работаю в газете.

– Вот это здорово! – воскликнул Гаррет. – В школе я два года изучал журналистику.

Миссис Кессельман вернулась с подносом, на котором стояли три низких бокала и обычной формы бутылка.

– Кукурузное виски из Теннесси. Старейшего разлива. Марка «Черный Джек Дэниэлс».

– Никогда о таком не слышал, – признался Рэгл. – Но звучит хорошо.

– Великолепное виски. – Гаррет протянул Рэглу бокал. – Наподобие канадского.

– Обычно я пью пиво, – сказал Рэгл, попробовал кукурузного виски и добавил: – Отлично!

Все замолчали.

– Неудачное время для поисков приятеля, – начала миссис Кессельман, когда Рэгл налил себе еще. – На эту гору люди стараются заезжать исключительно днем.

Она сидела напротив Рэгла. Сын примостился на спинке кресла.

– Я поссорился с женой. Больше не мог этого вынести. Вот и поехал.

– Вам не позавидуешь, – посочувствовала миссис Кессельман.

– Даже не собрал вещи, – продолжал Рэгл. – Не знал, куда поеду. Потом вспомнил про этого друга и решил: может, удастся какое-то время у него перекантоваться, пока все не образуется. Я его несколько лет не видел. Может, он вообще давно отсюда уехал… Как мерзко, когда рушится семейная жизнь. Будто конец света.

– Да. – Миссис Кессельман кивнула.

– Могу я у вас переночевать? – спросил Рэгл.

Мать и сын переглянулись. Потом, смутившись, одновременно заговорили. Общий смысл сводился к отказу.

– Мне надо где-то переночевать, – настаивал Рэгл. Он вытащил из кармана кошелек, открыл его и пересчитал деньги. – Здесь у меня около двухсот долларов. Я вам заплачу за причиненные неудобства.

– Нам надо посоветоваться, – сказала миссис Кессельман.

Поднявшись, она кивнула сыну, и оба вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Отсюда нельзя уходить, подумал Рэгл. Он налил себе еще виски и вернулся к камину. Этот пикап с приемником, наверное, тоже принадлежит им, иначе в нем не было бы радио. И заправщик тоже один из них.

Вот и доказательство, сам себе сказал Рэгл. Радио – это доказательство. Не выдумка, а факт.

По плодам вашим узнают вас, подумал он. Их плоды – это радио. Они общаются по радио.

Дверь открылась, вошли миссис Кессельман и ее сын.

– Мы посоветовались, – начала она, присев на краешек дивана. – Мы понимаем, что с вами случилась беда. – Сын стоял рядом с ней и хмурился. – Разрешаем вам остаться, поскольку вы в безвыходном положении. Мы не хотим знать всю правду. Ваша ситуация сложнее, чем вы рассказываете.

– Вы правы, – произнес Рэгл.

Кессельманы переглянулись.

– Я ехал с намерением покончить с собой, – продолжал Рэгл. – Разогнаться и крутануть руль. Но не смог. Нервы.

Кессельманы в ужасе уставились на гостя.

– Только не это. – Миссис Кессельман подошла к Рэглу. – Мистер Гамм…

– Я не Гамм, – запротестовал Рэгл, но было ясно, что его узнали. Причем с самого начала.

Весь мир меня знает. И нечему тут удивляться.

– Я сразу поняла, кто вы, – сказала миссис Кессельман. – Просто не хотела вас смущать, раз вы по какой-то причине не назвались.

– Прошу прощения, – не выдержал Гаррет, – но кто вы, мистер Гамм? Я понимаю, что должен вас знать, однако не припомню, где слышал ваше имя.

– Мистер Гамм, дорогой, – это человек, который постоянно побеждает в конкурсе «Газетт», – ответила ему мать. – Помнишь, на прошлой неделе мы смотрели про него фильм по телевизору? – Повернувшись к Рэглу, она добавила: – Я почти все о вас знаю. В тысяча девятьсот тридцать седьмом я принимала участие в конкурсе «Старое золото». И дошла до самого конца. Разгадала все до последней головоломки.

– Да, только ты мошенничала! – Сын улыбнулся.

– Это правда, – призналась миссис Кессельман. – Мы с подружкой бегали к старому газетчику, и он за пять долларов просовывал нам под прилавком шпаргалку.

– Надеюсь, – сказал Гаррет, – вы не станете возражать, если мы предложим вам веранду. Собственно говоря, это даже не веранда, а дополнительная квартира. Несколько лет назад мы ее полностью переделали. Теперь там есть туалет и ванная. Обычно мы предлагаем ее гостям, которые задерживаются допоздна и не рискуют ехать через гору.

– Вы ведь больше не собираетесь… покончить с собой, нет? – спросила миссис Кессельман. – Вы правда выбросили это из головы?

– Не собираюсь, – ответил Рэгл.

Женщина облегченно вздохнула:

– Ну и слава богу. Я ведь тоже участвую в конкурсе и желаю вам дальнейших побед.

– Подумать только! – воскликнул Гаррет. – Мы войдем в историю как люди, которые удержали… – он запнулся, – мистера Гамма от импульса самоуничтожения. Нас будут вспоминать в связи с его именем. Это слава!

– Слава, – повторил Гамм.

Разлили еще по одной порции кукурузного виски. Три человека сидели в гостиной, пили виски и смотрели друг на друга.

Звякнул дверной колокольчик. Джуни Блэк отложила журнал и пошла открывать.

– Телеграмма мистеру Уильяму Блэку, – объявил молоденький почтальон в форме «Вестерн юнион». – Здесь распишитесь, пожалуйста.

Он протянул ей карандаш и блокнотик. Джуни расписалась, взяла телеграмму и, закрыв дверь, пошла к мужу.

– Тебе.

Билл Блэк развернул бланк так, чтобы она не могла прочитать написанного.

«Мотоцикл упустил грузовик. Гамм проехал закусочную. Ваш ход».

Поручили мальчику мужское дело, подумал Билл Блэк. Он посмотрел на часы: десятый час, вечер.

– Что там? – спросила Джуни.

– Ничего.

«Интересно, найдут они его или нет? – подумал Блэк. – Хорошо, если найдут. Потому что иначе завтра в это время многие из нас будут мертвы. Один бог знает, сколько сотен тысяч трупов. Наши жизни зависят от Рэгла Гамма. От него и от проклятого конкурса».

– Что-то страшное? – Джуни не унималась. – Да? Я вижу по твоему лицу.

– Дела, – ответил Блэк. – Муниципальные проблемы.

– Муниципальные? – усомнилась Джуни. – Слушай, не лги мне. Я знаю, это связано с Рэглом.

Неожиданно она выхватила у него телеграмму и выскочила из комнаты.

– Ну да! Я так и знала! Что ты задумал? Нанял кого-нибудь убить его? Я знаю, что он пропал, я звонила Марго, она говорит…

– Ты понятия не имеешь, о чем идет речь! – Билл отобрал телеграмму, едва контролируя себя.

– Не волнуйся, имею! Когда Марго мне сказала, что Рэгл исчез…

– Рэгл никуда не исчезал. – Билл сдерживался из последних сил. – Он просто ушел.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Знаешь, потому что ты в этом виноват.

«В каком-то смысле она права, – подумал Билл. – Я действительно виноват. Решил, что они с Виком шутили, когда с винтовкой выскочили из сарая».

– Хорошо. Виноват я.

Глаза Джуни изменили цвет. Зрачки почти исчезли.