Джошуа Слокам - Один под парусами вокруг света (сборник)

4 сентября ветер, все еще свежий, дул с северо-северо-востока и море так же играло со шлюпом. Около полудня на горизонте я увидел пароход, направлявшийся на северо-восток, в самый центр урагана. Я просигналил ему, но ответа не получил. Он погружался носом в море и шел таким странным образом, что можно было сказать, будто у руля стоит дикий бык.

Утром 6 сентября я нашел на палубе три летающие рыбы, а четвертую – внизу возле переднего иллюминатора, очень близко к сковородке. Пока это был лучший улов, он позволил мне роскошно позавтракать и пообедать.

Теперь «Спрей» был в полосе попутных пассатных ветров. Позже в тот же день я увидел другой пароход, который шел так же плохо, как и его предшественник. В этот раз я не сигналил, но, проходя мимо с подветренной стороны, составил о нем самое худшее мнение. На этом пароходе перевозили скот! Бедные животные, как они ревели!

Было время, когда экипажи кораблей, повстречав друг друга в море, закрепляли марселя, поднимались друг к другу на палубу, а на прощание давали залп из пушек, но эти добрые старые времена прошли. В наши дни у людей нет возможности поговорить даже на безбрежных просторах океана, где новости – это новости, а что касается салюта из пушек, то они не могут позволить себе тратить на это порох. Нет более на море поэзии, воспевающей грузовые корабли, есть будничная жизнь, когда у нас нет времени даже на то, чтобы пожелать друг другу доброго утра.

Мой кораблик, идущий сейчас полным ходом, предоставил мне возможность отдохнуть и восстановить свои силы. Я использовал это время для чтения книг и ведения записей, чинил паруса и приводил в порядок такелаж судна. Как всегда, приготовление пищи не требовало много времени, так как мое меню состояло преимущественно из летающих рыб, горячих булочек со сливочным маслом, картофеля, кофе и сливок – блюд, которые легко готовятся.

10 сентября «Спрей» проходил вблизи острова Св. Антонио, или Санту-Антан, северо-западного из островов Зеленого Мыса. Я подошел к суше абсолютно точно, хотя и не определял долготу места. Когда мое судно приблизилось к острову, дул шквалистый северо-восточный ветер, но я, зарифовав паруса, ушел в открытое море, подальше от берегов Санту-Антан. Когда острова Зеленого Мыса остались за кормой, я обнаружил, что снова очутился один в безбрежном океане и нахожусь в одиночестве посреди этой изумительной пустыни. Даже когда я спал, мне снилось, что я один. Это чувство не оставляло меня, но, во сне или наяву, мне всегда нужно было знать местоположение моего судна, поэтому картина перемещений моего «Спрея» все время стояла передо мной.

Однажды вечером, когда я сидел в каюте, окружающую меня глубокую тишину нарушили человеческие голоса! Я мгновенно выскочил на палубу, свой испуг я не в силах вам описать. Совсем близко с подветренной стороны, как призрак, шел белый барк под всеми парусами. Моряки на борту работали на реях и были слишком заняты, чтобы увидеть одинокую мачту шлюпа, которая пронеслась мимо. Никто из команды не пытался приветствовать «Спрей», но я услышал, как кто-то сказал, что видел огни на шлюпе и что все посчитали меня рыбаком. Долго я потом сидел на палубе под звездным небом, размышляя о кораблях и проделанных ими путешествиях.

Наследующий день, 13 сентября, большой четырех-мачтовый корабль прошел на каком-то отдалении с наветренной стороны, направляясь к северу.

Шлюп сейчас стремительно приближался к экваториальной штилевой полосе, и сила пассатов явно уменьшилась. Я мог видеть рябь, которая показывала появление встречного течения. Я прикинул, и его скорость получалась примерно шестнадцать миль в день. В центре встречного потока скорость была больше, меня стало сносить к востоку.

14 сентября со своей мачты я увидел большой трехмачтовый корабль, идущий на север. Этот корабль, и тот, который я видел вчера, прошли от меня на слишком большом расстоянии, чтобы обменяться со мной сигналами, но мне было уже хорошо только от того, что я вижу их. На следующий день на юге показались тяжелые дождевые облака, заслонившие солнце – это был зловещий признак штилевой полосы вдоль экватора. 16 сентября «Спрей» вошел в эту мрачную область, где он мог либо бороться со шквалами, либо подвергнуться влиянию полного безветрия, ибо таков характер полосы, расположенной между областями северо-восточных и юго-восточных пассатов, где попеременно с каждого дует ветер, образовывая завихрения воздуха, дующие во всех направлениях. Чтобы досадить мореплавателям еще больше, поверхность моря покрывается мелкой рябью, которую образуют водовороты течений. И все-таки будто чего-то не хватает для завершения картины дискомфорта моряка, поэтому сверху и днем и ночью дождь льет как из ведра. Так на протяжении десяти дней «Спрей» боролся и метался, продвинувшись по курсу всего лишь на триста миль. Но я ему ничего не сказал!

23 сентября нам повстречалась шхуна «Нантакет» из Бостона, шедшая с грузом леса с реки Бир в устье Ла-Платы. Обменявшись несколькими словами с ее капитаном, мы поплыли дальше врозь. Так как днище шхуны «Нантакет» сильно обросло ракушками, то за ней ушла вся рыба, любящая следовать за такими судами. «Спрей» же не имел таких запасов рыбьего корма. Рыбы будут всегда преследовать обросший корабль. Только брошенный на произвол судьбы и волочившийся за «Спреем» лаг представлял интерес для глубоководных рыб. Одним из немногочисленных спутников «Спрея» был дельфин, который следовал за нами уже добрую тысячу миль и был доволен, получая объедки с моего стола, которые я выбрасывал за борт; будучи ранен, он не мог далеко уплывать в море, чтобы охотиться на других рыб. Я привык уже к этому дельфину, узнавал его по шрамам и был всегда рад, когда он после далеких прогулок возвращался ко мне. Однажды после нескольких часов отсутствия он вернулся в компании с тремя желтохвостками – дальними родственницами дельфинов. Эта маленькая компания держалась все время вместе, за исключением случаев, когда им угрожала опасность или когда уходили на охоту в море.

Их жизни часто угрожали голодные акулы, подходившие прямо к моему судну и не раз дельфины чудом спасались бегством. Их способы спасаться от преследования меня очень заинтересовали, и я мог часами наблюдать за ними. Они бросались врассыпную так, что морской волк – акула, преследуя одного, теряла из виду остальных; затем через некоторое время они все возвращались под одну или другую сторону шлюпа. Дважды я обманывал их преследователей, направляя их за жестяной кастрюлей, которую тащил на буксире за кормой шлюпа и которую хищники ошибочно принимали за яркую рыбу, и, в то время как акула, разинув пасть, пыталась сожрать свою добычу, я стрелял ей в голову.