Элайн Нексли - Плененная фаворитка

Ощутив запах родного селения, девушка с облегчением вздохнула. Она, выглянув в оконце кареты, увидела прекрасный, тонувший в сумерках, пейзаж. Они проезжали мимо реки, в которой Арабелла очень любила купаться. На закате листва не была уже ярко-зеленой, от нее веяло золотисто-багровым оттенком. А вода…. Она так и манила к себе бурным журчанием.

– Остановите карету! – приказала мадемуазель. Кучер, подав руку дочери герцога, вежливо поинтересовался:

– Вы себя хорошо чувствуете? Что случилось, сударыня?

– Ничего, все в порядке. Просто мне захотелось погулять по берегу в полном одиночестве.

– Извините, но мне был отдан приказ не оставлять Вас одну, к тому же, уже почти ночь.

– Не забывайте, что я не Ваша рабыня, и Вы не можете мне указывать. Тем более, я нахожусь в родной окрестности. Здесь никто не причинит мне вреда. Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь, – с этими слова Арабелла вскарабкалась на равнину. Пройдя через густую листву деревьев, молодая женщина оказалась на побережье. Камешки скользили под ногами, и девушка едва не упала. Присев, француженка положила подбородок на колени, обхватив их влажными ладонями. Рука Арабеллы машинально коснулась теплых брызг освежающей воды.

Девушке захотелось покупаться в реке, вновь почувствовать нежные прикосновения волн, что скользили по каждому изгибу тела. Поднявшись, молодая женщина стала медленно снимать платье. Одежда волной покатилась по ногам, как шелковистая змея. Переступив через наряд, лежавший на земле, девушка нырнула в объятия воды. Прохладная река поглотила ее тело, принялась ласкать, гладить, возбуждать каждый кусочек хрупкого, стройного тела. Ноги едва касались песчаного дня, течение было довольно сильным, но дочь герцога не боялась утонуть, ибо в плаванье ей не было равных.

Погрузившись в воду еще глубже, молодая женщина впервые в жизни задумалась над своей судьбой. Что это – человеческая доля? Решение Всевышнего, Свиток о жизни рабов Его, Послание ангелов? Или же путь человека, который он выбрал своими ушами, глазами, речью, действиями и чувствами? Может ли простой смертный поменять порядки, установленные предками, изменить вековые традиции и законы? Может ли восторжествовать справедливость, существовать любовь между обычной провинциалкой и самим королем Франции?

Эти вопросы, как огонь, бушевали в сердце Арабеллы, как лед, опустошали ее душу, и, как стрелы, вонзались в разум.

Повернув голову к горизонту, девушка взглянула на воду. На сиянии заката она казалась багрово-алой, как свежая кровь, и золотистой, как чистое золото . «Возможно, сам Бог Воды подал мне этот знак. Золото в крови…. Что это означает?» – подумала голубоглазая красавица.

Арабелла вспомнила детство, то время, когда она еще девочкой купалась в этой реке со своими друзьями. Тогда жизнь казалась француженке безмятежной, спокойной, полной красок и надежд. Но то время, счастье, безмятежность прошли…и больше никогда не повторятся.

Небо померкло, солнце скрылось за горизонтом, подул ледяной ветер, на землю, подобно покрывалу, сшитым руками тьмы, опускались бархатные, перламутровые сумерки. Первый раз Арабелла почувствовала страх перед этой удушливой темнотой. Обычно молодая женщина любила купаться в реке поздно ночью, когда сияние луны затуманивало сверкание звезд, а вода напоминала бездну, которая, подобно змеям, поглощала и дарила наслаждение. Девушка внезапно поняла, как изменилась после первого роскошного бала, после первой ночи любви….

Вода похолодела. Она стала похожа на непробиваемый, острый лед. Дочери герцога показалось, что волны, подобно кинжалу, причинили нестерпимую боль. Вынырнув «фаворитка» лихорадочно натянула на себя запыленную одежду. Спустившись с равнины, молодая женщина остановилась. За кустами расхаживал взволнованный кучер. Увидев свою госпожу, мужчина радостно подбежал к ней, пытаясь сдержать взволнованную мину: – Леди, где Вы были? Я… – молодой человек не успел договорить, как Арабелла с хриплым возгласом покачнулась, вцепившись в протянутую руку слуги. Грудь девушки, тщательно спрятанная под плотной тканью платья, нервно подранивалась, а из уст вырвалось некое подобие кашля. Придерживая француженку за озябшие плечи, кучер помог ей взобраться в карету и взволнованно спросил: – Вы вся дрожите, и такая бледная….

– Спасибо, но со мной все в порядке. Я просто замерзла. Давайте побыстрее уедим отсюда, – кучер мгновенно занял свое место и пришпорил лошадей, а Арабелла продолжала неподвижно сидеть, вслушиваясь в бешеное биение сердце.

Через полчаса перед глазами путницы восстала родная деревня, окутанная хрупкой пеленой тишины. Молодая женщина сладостно вздохнула. Здесь воздух был наполнен ароматами цветов, что распускались, подобно сочным плодам, чистые улочки и закоулки тонули в раскидистой зелени, кусты свежего шиповника украшали длинные аллеи деревни.

Француженка подошла к родному дому. Огромная луна, похожая на яркий светильник, освещала своим сиянием двор. Арабелла де Фрейз тихо открыла ветхую дверь. Коридор тонул во мраке, и лишь на втором этаже едва дребезжал свет одной единственной свечи. Девушка окинула холл задумчивым взглядом: тюфяки с соломой, старые сундуки с многочисленными безделушками, связки дров, куски ткани…все это укрывало собой крохотный вестибюль, здесь пахло деревенской, тяжелой, но такой родной жизнью, а не отполированным, как драгоценный камень, существованием в роскоши и богатстве. Поднявшись по ступенькам, молодая женщина зашла в маленькую комнатушку. В соломенном кресле, похрапывая, спала Антония, укрывшись рваной шалью. Свеча освещала пожелтевшее лицо старухи и Арабелла понимала, что неизвестная болезнь поедает несчастную изнутри, хоть та и старается это скрыть. Подойдя к приемной матери почти вплотную, девушка тихо проговорила, касаясь ее плеча: – Мамочка, милая, проснитесь.

Старая дама неохотно открыла глаза: – Арабелла, доченька, это ты?

– Да, мама, я пришла. Как Вы себя чувствуете?

– Я медленно чахла без тебя, дитя мое, но ты пришла, и все словно засветилось солнцем, – женщина обняла свою воспитанницу: – Где ты была два дня?

Арабелла опустила глаза. Гнев на Антонию прошел, но француженка не решалась сказать своей матери и госпоже о том, что знает о ее прошлом. Дама воспитала дочь герцога в строгости и повиновении, не позволяла девушке касаться щепетильных тем любви и близости даже в таком возрасте.

– Мама, не стоило волноваться за меня. Я…, – запнулась голубоглазая красавица: – Я осталась во дворце короля. Бал длился долго, и я решила немного погостить у повелителя. Да и его величество попросил меня остаться. Как я могла ему отказать? К тому же, Вы сами хотели, чтобы я поехала туда.