Омар Хайям - Да пребудет со мною любовь и вино

© М. Рейснер, предисловие, 2014

© Г. Плисецкий, перевод. Наследники, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Во всем мире Омара Хайяма знают и чтут как поэта, автора изящных и точных по форме и глубоких по мысли рубаи, создателя знаменитого «Рубайята». Однако у себя на родине поэт стал известен сначала как выдающийся ученый-астроном, математик, физик и философ. Не случайно уже при жизни поэта земляки награждают его почетными титулами «Доказательство Истины» и «Царь философов Запада и Востока», а в средневековых исторических сочинениях и ученых трактатах, упоминающих Хайяма, он называется «мудрецом». Очевидно, поэтому большинство сведений о Хайяме касается прежде всего его ученых занятий, карьеры придворного астролога. Достоверными же фактами о творческом пути Хайяма его биографы не располагают. Даже легендарных историй о Хайяме-поэте, являющихся неотъемлемой частью биографической литературы о знаменитых стихотворцах на мусульманском Востоке, не сохранилось. Естественно, возникает законный вопрос: считается ли вообще Хайям у себя на родине поэтом? Нет, его не признавали, хотя вообще обойти молчанием поэтическое творчество средневековые историки не смогли, ограничиваясь скупыми высказываниями типа «у него много хороших арабских и персидских стихов», «ему принадлежат всему свету известные трактаты и несравненные стихи». В то же время в исторических и биографических сочинениях приводятся всего лишь одно большое стихотворение и шесть его четверостиший.

Таким образом, главным источником для жизнеописания поэта могут служить лишь книги, известные в средневековье как «истории мудрецов». Вместе с «тазекере» – поэтическими антологиями – «истории мудрецов» явились разновидностью средневековой биографической литературы, весьма, впрочем, своеобразной. Наряду с достоверными данными здесь приводились легендарные истории и анекдоты, призванные внести в сухой биографический очерк элемент занимательности, что, впрочем, не исключало веры рассказчика и читателя в их абсолютную подлинность.

Для современных читателей Хайяма эти сведения интересны тем, что они раскрывают перед нами некоторые черты психологического облика создателя «Рубайята», дают ключи к пониманию его взаимоотношений с миром, углубляют представления о том, как оценивали личность Хайяма люди его эпохи. Используются материалы «историй мудрецов» и в предлагаемой ниже биографии Хайяма.

Омар Хайям родился в 1048 или несколькими годами раньше в восточноиранском городе Нишапуре. О том, кто были его родители и чем занимались, никаких сведений не сохранилось. Однако литературное имя поэта – Хайям, что в переводе означает «палаточник» или «палаточных дел мастер» [1] «Палаточниками» называли ремесленников, занимавшихся изготовлением палаток и шатров. , – указывает на то, что будущий поэт происходил из сословия ремесленников. Впрочем, семья, как видно, располагала достаточными средствами, чтобы обеспечить способному мальчику возможность получать образование в престижных учебных заведениях того времени. Омар Хайям закончил в Нишапуре высшее духовное заведение типа семинарии ( медресе ), которое по тем временам считалось одним из лучших в Иране и готовило в своих стенах священнослужителей и чиновников высокого ранга. Свое образование Хайям продолжил потом в Самарканде и Балхе, крупных культурных центрах Средней Азии и Хорасана.

За годы учения Хайям овладел всеми науками, традиционно включаемыми в круг средневековой образованности, – математикой, физикой, астрономией, философией, теософией, правоведением, а также историей, корановедением и основами стихосложения. Сохранились также свидетельства о том, что поэт был сведущ в науке врачевания и искусен в предсказаниях по звездам. В совершенстве изучив арабский язык, который являлся языком священного писания мусульман, языком книжности и науки, Хайям со временем стал настоящим знатоком арабской и персидской поэзии. Увлекался поэт и изучением теории музыки.

Следует заметить, что тогдашняя система образования была построена на запоминании и заучивании наизусть. И обладающий незаурядной памятью Хайям, чтобы усвоить такой объем знаний, был вынужден прибегать к специальной тренировке, о чем и повествуется в одной из легенд о нем. Рассказывают, что в годы своего учения Омар отправился в Исфахан, где молодого ученого привлекла возможность познакомиться с очень важным для его занятий научным трудом (поздние исследователи утверждают, что это был арабский перевод «Альмагеста», основополагающего труда древнегреческого астронома и географа Птолемея). Будучи не в состоянии приобрести ценную рукопись, Хайям решил хотя бы снять с нее копию. Историк XI века Бейхаки говорит об этом так: «…он внимательно прочел… книгу семь раз подряд и запомнил ее наизусть, а возвратившись в Нишапур, он продиктовал ее, и, когда сравнили это с подлинником, между ними не нашли большой разницы». Помимо Птолемея, Хайям изучал также научные труды Архимеда, Евклида и Аристотеля. Работы корифеев античной науки переводились на арабский язык и комментировались выдающимися мусульманскими учеными-энциклопедистами ал-Фараби, Абу Али ибн Сина (Авиценна), которого Хайям даже считал своим учителем.

Первый успех на научном поприще пришел к Хайяму в двадцатипятилетнем возрасте, после написания «Трактата о доказательствах проблем алгебры и ал-мукаббалы». Это серьезное исследование поставило его в ряд выдающихся математиков того времени. Сразу же Хайям становится придворным ученым, которому оказывают покровительство правители-меценаты. До 1074 года он служит при дворе наследного принца в Бухаре, а затем получает приглашение ко двору могущественного правителя династии Сельджукидов Малик-шаха (правил в 1072–1092 гг.) в Исфахан, бывший в то время столицей персидского государства. Здесь, в Исфахане, и начинается двадцатилетний период наиболее плодотворной научной деятельности Хайяма. По настоянию шахского визиря, умного и просвещенного Низам ал-Мулка, в распоряжение Хайяма передается одна из крупнейших в средневековом мире обсерваторий – исфаханская. Здесь Хайяму с группой «лучших астрономов века» удается разработать новый календарь, в основу которого был положен тридцатитрехлетний период, включавший восемь високосных годов, которые следовали семь раз через четыре года и один раз через пять лет.