Питер Банзл - Механическое сердце

Лили кашлянула, но сосед не шелохнулся. Может, и впрямь спит? Газету он точно не читал – казалось, она вот-вот выпадет у него из рук. Лили показала ему язык, и губы его сложились в короткую, хищную улыбку.

– Я снова вынужден извиниться. – Мужчина убрал «Механический вестник». – Понимаю, как неловко делить купе с незнакомцем.

Лили слабо кивнула, но тот решил, что это приглашение продолжить разговор:

– Странно, что мы с вами в одном купе, когда в дирижабле столько свободных мест. Должно быть, проводник ошибся.

Мадам Вердигри отложила вышивку.

– Примитивные механоиды – это просто кошмар, вы не находите? То и дело ошибаются и постоянно дерзят – видимо, из-за искусственных эмоций. И потом, их так часто приходится заводить… Как они вообще умудряются работать?

– Не могу не согласиться, мадам. Тут вы попали в яблочко. – Человек улыбнулся. – В самую его серд цевину .

Мадам Вердигри звонко рассмеялась, хотя Лили не увидела в этих словах ничего смешного. Тут она поняла, что он уже дважды назвал домоправительницу «мадам», а не «мисс» или «миссис». Откуда он знает, что она предпочитает именно это обращение?

Мужчина подался вперед, и его серебряные глаза сверкнули, отражая свет.

– Дамы, позвольте представиться. Меня зовут мистер Роуч.

Мадам Вердигри кивнула ему.

– Bonsoir [15] Добрый вечер (фр.). , мистер Роуч. Я – мадам Вердигри, а это моя подопечная, мисс Хартман.

– О, как в статье? – Мистер Роуч указал на газету.

Мадам Вердигри скорбно кивнула.

Лили стиснула зубы. Мадам ведь запретила рассказывать, кто она такая!

– Вы наверняка расстроены, юная леди, – сказал мистер Роуч. – Оно и понятно.

– Я в порядке, – ответила Лили.

– Я могу вас кое-чем порадовать.

Мистер Роуч запустил руку в карман, вытащил оттуда бумажный пакет и протянул его Лили. Она заглянула внутрь. К стенкам пакета прилипли растаявшие полосатые леденцы. Сколько же недель они провели у него в кармане?

– Спасибо, сэр, я не хочу.

– Попробуй, они мятные. – Роуч потряс пакетом у Лили перед лицом, но та отвела взгляд. – Почему? Не любишь мятные леденцы? Не будь я таким добродушным, то обиделся бы. Хотя ты, наверное, думаешь: «Лучше бы он ел морковку – для зрения полезнее». – Он рассмеялся и постучал пальцем по своему зеркальному глазу.

Лили почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Нет, – ответила она, пытаясь разгадать выражение его непроницаемого лица. – Дело не в этом, просто…

Девочка не знала, как тут повежливее выразиться, но тут ей на помощь пришла мадам Вердигри:

– Сэр, поймите правильно, мисс Хартман учится в Академии мисс Скримшоу, а там наставляют не брать сладости у незнакомых людей.

– Извините, – добавила Лили.

Мистер Роуч нахмурился, и его серебряные глаза сузились. Он крепче сжал пакет.

– Разве я все еще незнакомый человек, мисс Хартман? Я ведь представился. Не думаю, что это правило стоит соблюдать в таких обстоятельствах. К тому же мятные леденцы еще никому не навредили. Наоборот, они даже помогают при воздушной качке.

Лили покорно запустила руку в пакет. Губы мистера Роуча тронула победная улыбка. Леденец оказался вкусным, но некоторое время спустя девочка почувствовала усталость и сонливость.

Она прислонила голову к заиндевевшему иллюминатору и смотрела, как запотевает от дыхания дребезжащее стекло. Прежде чем уснуть, Лили услышала слова мадам Вердигри:

– Как же в этих дирижаблях шумно! Гораздо приятнее путешествовать в повозке или на воздушном шаре.

– Нововведения поначалу никому не нравятся, – отвечал мистер Роуч. – Но со временем люди к ним привыкают. Знаете, мадам Гортензия, у меня есть предчувствие, что вскоре ваша жизнь круто изменится. А в лучшую или в худшую сторону – зависит от вас. Я буду внимательно за вами следить.

Лили пыталась понять, что значит эта фраза, но смысл слов ускользнул от нее, а потом ее и вовсе окутал сон.

Когда девочка проснулась, дирижабль уже заходил на посадку, а мистера Роуча в купе не было. Лили вдруг вспомнила, что он говорил с мадам как со старой знакомой и что в его последней фразе будто таилась угроза.

– Куда делся наш сосед? – спросила девочка, пытаясь подавить зевоту.

– Он вышел из купе пару минут назад. Сказал, что ему надо первым покинуть дирижабль, чтоб успеть на важную встречу.

– А откуда он знал ваше имя?

– Что, прости? – заметно смутилась мадам. Она воткнула иголку в край канвы, и Лили заметила, что глаза у купидонов вышиты серебряной нитью. – Я слышала, как он назвал вас по имени. А еще он обращался к вам «мадам» – причем до того, как вы представились.

– До чего же странные вещи ты говоришь. Тебе, наверное, это приснилось. – Мадам выдавила смешок и убрала рукоделие в сумку. – Ты так долго спала, Лили. У тебя вся прическа растрепалась. Может, приведешь себя в порядок, пока мы не сели?

Лили хотела было продолжить разговор, но тут дирижабль начал снижаться, и вскоре за окном показалась старая светящаяся вывеска аэростанции «Бракенбридж».

Девочка надела пальто, завернулась в шарф, и через несколько минут они с мадам спустились на скромную местную платформу. На них сразу же обрушился ледяной ветер.

У входа на станцию стоял знакомый паромобиль, а рядом с ним – Капитан Спрингер, механический водитель папы. Лили сразу же узнала его по согбенной спине и широко расставленным кривым ногам. Мадам Вердигри завела Капитана, и, очнувшись, он сразу же подскочил к Лили и крепко обнял, звякая шестеренками.

– Клянусь своим заводным ключом, как же я рад тебя видеть, Лили! – воскликнул он.

Затем он с пыхтением, фырканьем, скрипом и стуком деревянных ног засунул сумки в багажник и помог мадам сесть в машину.

Забравшись в салон, Лили оглянулась на остальных пассажиров дирижабля, тепло закутанных, чтобы защититься от холодного ветра. Но мистера Роуча среди них не было – он будто растворился в вечерней темноте.

Дорога домой заняла менее получаса. Лили больше не хотелось спать и всю дорогу она думала о человеке с серебряными глазами и о том, как он связан с мадам.

Наконец Капитан Спрингер остановился во дворе поместья Бракенбридж. Лили и мадам вышли из машины на заледеневшую тропинку. По пути к входной двери девочка разглядывала голые черные деревья в саду, а потом по привычке посмотрела на окно на втором этаже – там был папин кабинет. Отец часто работал допоздна и не выключал лампу. В глубине души Лили надеялась увидеть свет в окне, но в кабинете было темно.

Резкий порыв ледяного ветра подбросил вверх последние опавшие листья. Почувствовав ноющую боль в сердце, Лили с усилием сглотнула и последовала к крыльцу за мадам Вердигри и Капитаном Спрингером.