Колин Маккалоу - Первый человек в Риме

И тут, мой дорогой Публий Рутилий, грянул гром. Кажется, до Авла Альбина дошли слухи о том, что в нумидийской крепостце Сутуле хранятся огромные сокровища. Дождавшись, пока брат-консул уедет в Рим, откуда наверняка не вернется до окончания выборов, Авл вторгся в Ну мидию! Во главе трех слабых и неопытных легионов – как тебе это нравится! Осада Сутула, конечно, провалилась – жители города попросту закрыли ворота и посмеялись над Авлом с городских стен. Но вместо того, чтобы признать свою неспособность провести даже непродолжительную осаду, не говоря уже о целой кампании, – что же сделал Авл Альбин? Вернулся в Римскую провинцию? – слышу я твой ответ, мнение здравомыслящего человека. Так поступил бы ты, будь ты на месте Авла Альбина, но Авл Альбин решил иначе. Он снял осаду и двинулся маршем в Западную Нумидию! Опять же во главе все тех же трех неопытных легионов. Югурта атаковал его на середине пути ночью, где-то возле Каламы, и нанес Авлу Альбину такое сокрушительное поражение, что младший брат нашего консула сдался нумидийцу безоговорочно. Югурта прогнал под ярмом каждого римлянина и каждого союзника из легионов Авла Альбина, заставляя признать свое поражение. После этого Югурта получил подпись Авла Альбина под договором, согласно которому Югурта получает все, чего не мог добиться от Сената!

Мы, в Риме, узнали об этом не от Авла Альбина, а от Югурты, который прислал в Сенат копию договора с сопроводительным письмом. В нем он резко обвиняет Рим в предательстве, во вторжении в дружественную страну, которая даже пальцем никогда не погрозила Риму. Когда я говорю, что Югурта написал в Сенат, я имею в виду, что он набрался наглости написать своему старейшему и злейшему врагу, Марку Эмилию Скавру, занимающему пост принцепса Сената. Разумеется, это было сделано как преднамеренное оскорбление – выбрать принцепса Сената в качестве адресата подобной эпистолы! Как же разгневался Скавр! Он немедленно собрал Сенат и заставил Спурия Альбина выложить многое из того, что прежде было скрыто. Включая и тот факт, что Спурий все-таки знал о планах своего младшего брата, хотя сначала и утверждал обратное.

Сенат был в шоке. Сенаторы обозлились. Сторонники Альбина покинули его, оставив в полном одиночестве. Он признался, что узнал новость из письма Авла, которое получил несколько дней назад. Спурий также сообщил нам, что Югурта приказал Авлу вернуться в римскую Африку и запретил ему переступать границы Ну мидии. В результате жадный Авл Альбин ждет указаний своего брата. Что ему еще остается?

Марий вздохнул, пошевелил затекшими пальцами. Он не любил писать письма. Что доставляло Рутилию Руфу удовольствие, для него было сущей пыткой. «Ну, продолжай же, Гай Марий», – приказал он себе. И продолжил.

Естественно, больнее всего было то, что Югурта прогнал римскую армию под ярмом. Такое случается редко, но всегда вызывает бурную реакцию всего города, от мала до велика. На моем веку это происходит впервые. Я чувствую себя униженным и опустошенным, как и все истинные римляне. Смею сказать, для тебя это тоже было бы невыносимо. Поэтому я рад, что тебя здесь нет и ты не видишь всего этого: людей в темных одеждах, рыдающих, рвущих на себе волосы… всадников без пурпурных полос на туниках, сенаторов с узкой полосой вместо широкой … Вся территория у стен храма Беллоны завалена требованиями проучить Югурту. Фортуна преподнесла Свинке хорошенькую кампанию на следующий год! Нам с тобой предстоят маневры – при условии, конечно, если мы сможем поладить со Свинкой в качестве нашего командира.

Новый народный трибун Гай Мамилий жаждет крови Постумиев Альбинов. Он хочет, чтобы Авл Альбин и Спурий Альбин были исключены за предательство. И еще за то, что Спурий оказался настолько глуп, назначив Авла губернатором в свое отсутствие. Фактически Мамилий выступает за проведение специального суда и хочет, чтобы был допрошен каждый римлянин, который когда-либо имел сомнительные дела с Югуртой, начиная со времен Луция Опимия. Подумай только! Настроение сенаторов таково, что, похоже, он добьется своего. Все в основном возмущены тем, что Авл позволил прогнать себя под ярмом, и сходятся на том, что армия и ее командующий должны были умереть на поле боя, а не подвергать свою страну такому унижению! С этим я не согласен – конечно, как и ты. Я думаю, армия хороша только при хорошем командующем, как бы ни был высок ее изначальный потенциал.

Сенат послал Югурте жесткое письмо, ставя его в известность, что Рим не может признать и ни за что не признает договор, заключенный с человеком, не обладающим властью и не имеющим полномочий от Сената и народа Рима.

И последнее, но не менее важное. Гай Мамилий получил мандат от плебейского собрания устроить специальный суд. Всех, кто имел какие-либо дела с Югуртой, или тех, кто только подозревается в этом, будут судить за предательство. Это постскриптум, написанный в самый последний день старого года. На этот раз Сенат одобрил законодательную инициативу плебеев. Скавр занят тем, что составляет список людей, которые предстанут перед судом. Ему с радостью помогает в этом Гай Меммий – наконец-то реабилитированный. И более того, на этом специальном суде Мамилия шансы быть осужденным за предательство куда выше, чем на традиционном, проводимом центуриатными комициями. Пока рассматриваются дела Луция Опимия, Луция Кальпурния Бестия, Гая Порция Катона, Гая Сульпиция Гальбы, Спурия Постумия Альбина и его брата. Однако происхождение сказывается. Спурий Альбин собрал внушительное число адвокатов, чтобы доказать Сенату: что бы его брат ни сделал, он не может легально подвергаться суду, потому что никогда легально не обладал властью. Из этого ты можешь сделать вывод, что Спурий Альбин собирается принять на себя долю вины Авла – и будет, конечно, осужден. Странно, что если все случится так, как я предполагаю, главный виновник – Авл Альбин – выйдет сухим из воды с незапятнанной карьерой!

Кстати, Скавр будет одним из трех президентов комиссии Мамилия, как именуют этот новый суд. Он примет этот пост с готовностью.

Вот и все, что произошло в уходящем году, мой Публий Рутилий. Все говорят, что это был очень важный год. После узкого залива голова моя вынырнула наконец на просторную поверхность политических вод Рима и держится на плаву благодаря моей женитьбе. Метелл Свинка обихаживает меня, и люди, которые раньше проходили мимо, теперь говорят со мной как с равным. Будь осторожен по пути домой и скорее возвращайся. Прощай.

Гай Юлий Цезарь