Т. Браун - Зимний цветок

Ровена прекрасно знала, что сестра не захочет гостить у Присциллы Кингсли, поскольку считает ее занудой. Она думала, что Виктория едет навестить Пруденс и Эндрю. Виктория до сих пор не могла отделаться от чувства вины: при прощании прекрасные глаза Ровены налились слезами, но она обняла сестру, попросила передать молодоженам наилучшие пожелания и снабдила сестру двадцатью фунтами на случай, если Пру испытывает недостаток в средствах. Вик так и не придумала, что делать с деньгами, поскольку Сюзи не сказала ей, где живет Пруденс. Если честно, она и не спрашивала. Ей было стыдно признаться, что приложенная к письму посудомойки записка осталась без ответа.

Кит настоял на встрече на вокзале. Виктория пыталась уверить его, что сопровождения не требуется, но в глубине души вздохнула с облегчением. Сначала Кит проводит ее на Лексингтон-плейс, где располагается редакция «Ботанического вестника». Виктория отправила телеграмму Волосатому Герберту, уведомила его о приезде и своей готовности встретиться в середине дня.

С довольным вздохом откинувшись на спинку сиденья, она представляла себе, как поразит редактора знаниями и тот пригласит ее в какой-нибудь модный изысканный ресторан, где обедают серьезные люди.

Но если приглашения не последует, Кит сводит ее в «Колеридж», где она закажет огромный кусок наполеона. Затем Кит проводит ее до квартиры Кейти в… Виктория нахмурилась и нашарила в ридикюле клочок бумаги с адресом бывшей служанки. В Кэмден-Тауне. Она задумчиво прикусила губу. На этом пункте плана зиял жирный пробел. Кейти так и не прислала ответ с подтверждением, но Виктория знала, что все обойдется. Иначе и быть не может. В конце концов, они же подруги. Но если по каким-то причинам Кейти не сможет ее приютить, придется обратиться к стряпчему и попросить оплатить неделю в отеле. Хотя вряд ли дойдет до такого.

Младенец начал издавать булькающие звуки, и Виктория сурово посмотрела на него, так как он прервал ее мысли. Ребенок притих, но затем принялся булькать еще громче. Девушка пожала плечами и выглянула из окна: мимо проносились все те же унылые поля с коричневой прошлогодней травой. Но она не позволит ничему омрачить ее радость. Виктория представила, как гордился бы ею отец. Она покажет всем, что выросла эмансипированной женщиной, в лучших веяниях нового столетия. Пусть себе Ровена хандрит, пока ее не выдадут замуж, пусть Пруденс бежит без оглядки при первом намеке на неприятности. Виктория будет независимой. Может, после встречи редактор предложит ей работу в «Вестнике», и тогда она переедет в Лондон и снимет собственную квартиру. Поживет в городе, пока не наберется опыта, а затем отправится исследовать растения по всему миру или займется чем-то в той же степени потрясающим.

Поезд затормозил с оглушительным скрежетом, отчего женщина с малышом на коленях проснулась и дернулась так сильно, что ребенок едва не слетел на пол. Кембридж, волшебное, по-спартански выдержанное царство шпилей и замковых башен, на фоне серого зимнего неба выглядел суровее обычного. Виктория по-ребячьи показала старинным зданиям язык: она знала, что женщин здесь не жалуют.

При виде возникающего из тумана города потоком нахлынули воспоминания. Вот они с сестрами играют в салочки в парке. Добродушные споры в кругу художников, поэтов и политиков, что числились в друзьях отца. Запомнившийся надолго ужин, когда она, Ро и Пру с распахнутыми от изумления ртами наблюдали, как Уолтер Сикерт [3] Уолтер Ричард Сикерт (1860–1942) – английский художник. разрисовывает стену, чтобы доказать кому-то свою точку зрения. Миссис Таннин пришла в ужас, но отец только смеялся и несколько недель не позволял смывать рисунок. Девушка улыбнулась воспоминаниям и позабыла о волнениях.

Когда поезд со скрежетом остановился на Паддингтонском вокзале, тревоги вернулись с новой силой. Но стоило Виктории шагнуть на перрон, как Кит стиснул ее в медвежьих объятиях:

– Я уже боялся, что ты никогда не приедешь!

– Олух, я же говорила, что приеду. – Виктория улыбнулась.

Костюм лорда Киттреджа сидел безупречно, впрочем как всегда. Молодой человек следил за собой, как настоящий денди, и Виктория ничего не имела против. Ей нравились хорошо одетые мужчины.

Кит взял Викторию за руку, и они стали пробираться сквозь толпу к грузчикам, занятым багажом. Кит протянул носильщику несколько монет, чтобы тот помог донести два больших дорожных чемодана, и повел девушку к выходу.

– Давай пропустим скучную встречу, и я покажу тебе достопримечательности.

Виктория со смехом хлопнула его по руке:

– Я выросла в Лондоне, так что у меня было время насладиться его красотами.

– Да, но ты не наслаждалась ими со мной. Подумай, как весело мы проведем время в Кенсингтонских садах или у Биг-Бена. Могу поспорить, что тебе под силу разговорить гвардейцев ее величества.

– Я еду в издательство! Где твое авто?

– Шофер ждет у входа. А может, сходим проверить, не рухнул ли Лондонский мост? Еще можно навестить дом, где родился Диккенс, или заглянуть в Музей мадам Тюссо. О, я придумал! Давай зайдем в «Хэрродс» и посмотрим, сможем ли мы найти вход в пресловутое Зазеркалье?

Кит распахнул перед Викторией дверцу просторного серебристого автомобиля, обошел капот и прыгнул на сиденье.

– Хватит дурачиться! Мы едем на Лексингтон-плейс. – Виктория перегнулась через переднее сиденье и вручила водителю листок с адресом. – Он немного помялся, – покраснев, добавила она. – Наверное, слишком долго вертела в руках.

– Ничего страшного, мисс. Буквы вполне разборчивы.

Девушка ответила ослепительной улыбкой, и Кит силой оттащил ее назад, на сиденье.

– Перестань смущать шофера и удели внимание мне!

– Бедняга, разве тебе нужно внимание? Неужели поклонницы недостаточно тобой восхищаются?

– Кто наплел тебе подобную чепуху? Хотя можешь не говорить. Передай Элейн, что поклонницы – плод ее воображения, не более. И даже если они существуют, сейчас я провожу время с лучшей подругой, и она выглядит весьма привлекательно.

– Правда?

В вопросе невольно прозвучала обеспокоенность. Виктория выбрала темно-серую вельветовую юбку годе и жакет в тон с каракулевым воротником и витой отделкой. На голове красовалась черная бархатная шляпка с простым пером. С одной стороны, девушке не хотелось одеваться слишком строго, на случай, если Волосатый Герберт (глупый Кит и глупое прозвище) не любит суфражисток, но с другой – ей необходимо выглядеть взрослой, уверенной женщиной.

– Правда. И кому какое дело, что подумает Волосатый Герберт?

– Мне, – оскорбленно шмыгнула носом Виктория. – Крайне важно произвести хорошее впечатление при первой встрече. Я хочу много зарабатывать, чтобы жить в свое удовольствие.