Йенни Йегерфельд - Двухмерный аквариум для крошечных человечков
- Название:Двухмерный аквариум для крошечных человечков
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Лайвбук»
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-904584-89-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Йенни Йегерфельд - Двухмерный аквариум для крошечных человечков краткое содержание
Мысли загоняют на дно, где тихо и безлюдно. Вот только сердцу все время кто-то нужен. Сердца ведь такие и есть. Несовершенные. С изъянами.
Приходится бить стекла.
Двухмерный аквариум для крошечных человечков - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Все будет в порядке. Честное слово.
Но папа не ответил на мою улыбку. Морщинка над переносицей, похоже, поселилась там навсегда. Он недоверчиво прищурился. Когда он так делал, ему и в самом деле можно было дать его сорок два, невзирая на модную футболку и потертые джинсы. Как ни странно, мне это нравилось.
Потом он встал и обреченно произнес:
– Ладно, пойду позвоню.
– Смотри, тапочки от радости не потеряй!
Он сделал вид, что не расслышал.
Я включила телевизор и, стараясь двигаться максимально осторожно, прилегла на диван. И все равно стоило затылку коснуться подушки, как голову пронзила такая боль, будто мне звезданули прямо по шишке. К горлу подкатила тошнота, рот наполнился слюной с металлическим привкусом. Пришлось повернуться на бок. Стало немного легче.
Я рассеянно щелкала пультом, перед глазами мелькали картинки. Серые мужчины в костюмах неестественно улыбаются и пожимают друг другу руки, танцующие девушки вызывающе шлепают друг друга по попам под ритмичную музыку, лев медленно крадется в высокой траве. Я взглянула на руку. Большой палец левой руки, столь старательно забинтованный медсестрой, ныл от боли под белоснежной повязкой. Я попыталась найти для руки положение поудобнее, но, как я ни изворачивалась, боль была такая, словно мне под ноготь загнали ржавый гвоздь. Вспомнилась вибрация пилки, шлифующей кость, и я вновь ощутила тошноту – на этот раз подкатившую к самой гортани. Я пожалела, что не потребовала общего наркоза, надо было настоять. Вечно я строю из себя сильную, все-то мне по плечу. Как ни странно, больше всего меня мучила не адская боль, а мысль о том, что я лишилась части тела. Кусок моей плоти вдруг стал чем-то отдельным и теперь валяется на какой-нибудь помойке на площади Св. Йорана, выброшенный недрогнувшей рукой. От этого я себе казалась… неполноценной, что ли. Калекой.
Я по привычке взяла со стола мобильный, вошла в интернет и залезла в папину почту. Интернет дико тормозил, но и я никуда не торопилась. Я забила пароль – папа, понятное дело, не стал париться, выбрав самое очевидное – «майя» (конечно же, с маленькой буквы), – и пролистала письма. В основном рабочие мейлы. Какой-то редактор с редактурой папиной статьи. Папин ответ. Я зашла в его «Фейсбук». Ничего интересного, кроме упоминания его приятелем Улой какой-то телки по имени Дениз, с которой папа, судя по всему, познакомился на выходных – девица, по мнению Улы, была «совсем без башни».
«Совсем без башни».
И почему меня это ни капли не удивляет?
Когда папа снова вошел в комнату, я поняла, что отрубилась. Может, потеряла сознание? Ну или просто уснула, если не драматизировать.
Он прочистил горло и почесал отросшую щетину.
– Она не отвечает.
Мне захотелось снова закрыть глаза.
– Может, она занята, – пробурчала я.
– Занята? По-твоему, такое возможно? Я ей сказал, что ты отрезала палец. Оставил сообщение на автоответчике. Очень странно, – добавил он, терзая ногтями щетину. – Я еще по дороге в больницу ей позвонил. Она и тогда не ответила. Обычно она всегда отвечает.
«Обычно»? Можно подумать, они созваниваются каждый день, а не раз в полгода. Или я чего-то не знаю?
Он бросил телефон на стол и воскликнул:
– Черт, что ж так чешется-то? Все, я в душ! И бриться!
И папа исчез в ванной. Я протянула руку к его телефону. Поиграла кнопками. Заскорузлая от крови рубашка царапала грудь. Вообще, если кому-то здесь и следовало принять душ, так это мне, только вот где взять сил? Это ведь надо напрячься, а напрягаться совсем не хотелось.
Из ванной послышался плеск воды, папа что-то напевал себе под нос. Принимая душ, он тоже не считает нужным закрывать дверь, хотя я уже пять лет капаю ему на мозги. Понятия о приличиях для этого человека – пустой звук.
Немного поколебавшись, я набрала мамин номер. В трубке послышались гудки, затем включился автоответчик. Я набрала еще раз, затем еще.
Но на том конце никто не отвечал.
Пятница, 13 апреля
Даешь шлюх!
– Даже спрашивать не буду… Ну, это, больно тебе или нет. Сам понимаю. Еще бы, пилой оттяпать, кошмар какой-то… столько кровищи! Говорят, ее потом целый час отмывали, твою парту, так толком и не отмыли, она теперь, типа, вся розовая. Даже дверь в крови. Боль, наверное, адская… Не, ну я сам все понимаю, конечно. Чего уж тут спрашивать…
Энцо, как всегда, запутался в собственном потоке сознания. Вспомнив о вчерашнем, я машинально прижала руку к груди.
Пила. Пронзительный оглушительный визг.
Стук металлических зубцов о камень.
Я содрогнулась и попыталась взять себя в руки. Отделаться от навязчивой картинки. Это было непросто.
Плоть. Обнаженная, беззащитная.
Кровь – ручьем, струей, брызгами.
Нет, невозможно.
Разрыв снаряда. Боль.
Я натянуто улыбнулась – так, что заныло в уголках рта.
Мы шли по узкому коридору стремительно заполнявшемуся учениками. С воплями и дебильным гоготом они высыпали из своих классов. На часах было без двадцати десять, первая перемена.
– Нет, я это… сам понимаю, не дурак! Тут и спрашивать нечего… Ну, то есть, больно или нет.
– Да брось ты, хочешь – спроси.
– Э-э, ну ладно…
Он повернулся ко мне со смущенной улыбкой. Его по-детски мягкие щеки напоминали ванильные пастилки, такого же светло-бежевого цвета. Мне захотелось погладить его по круглой щеке, но я удержалась. Наши отношения таких телячьих нежностей не предусматривали.
– Ну давай, спрашивай!
– Больно?
– Блин, больно, конечно, совсем дурак, сам, что ли, не понимаешь?!
Я изо всех сил старалась изобразить возмущение, выпучив глаза и приоткрыв рот в праведном гневе, но вскоре не выдержала и расхохоталась так, что пришлось схватиться за живот.
– Ой, не могу! Прости, Энцо! – задыхаясь, хохотала я. – Но видел бы ты свое лицо – это было неподражаемо!
Энцо попытался заехать мне учебником математики по голове, но я уклонилась, и тот просвистел мимо.
– Свинья ты, – ответил он.
Я все смеялась не в силах остановиться, просто умирала со смеху, но Энцо молчал, и я напряглась: не зашла ли я слишком далеко?
– Эй, Энцо-бенцо! Не горбись!
Вот блин. Этот голос ни с чем не спутаешь. Высокий и резкий, прямо-таки с подвизгиванием. Вендела. А с ней – дебил Ларе, с неизменной банкой колы в руке, которого я про себя называла ФАС-Ларе. Вообще-то ФАС – это фетально-алкогольный синдром, случающийся у детей, когда мать пьет во время беременности. Мы это проходили по биологии, и у Ларса все симптомы совпали один в один. Маленькая голова, плоское лицо, курносый нос, гиперактивность и низкий интеллект. Последние два пункта – прямо как у меня, только с точностью до наоборот: ноль активности и гиперинтеллект. Понятно, что мы не сошлись.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: