Стивен Манчестер - Год длиною в жизнь

Закончив, Белла с улыбкой повернулась ко мне.

– Все готово, – сказала она.

Я кивнул.

– Отлично… Что ж, идем на прогулку, которую прописала мне доктор Райс.

Надев толстые свитера и держась за руки, мы отправились на свою первую прогулку по Мэйн-стрит в Винъярд-Хейвен. По обеим сторонам узкой улочки выстроились заведения, которых, казалось, не коснулось время: картинные галереи, сувенирные лавочки, антикварные магазины, продающие мебель и коллекционные предметы. Мы прошли мимо французского ресторанчика. Я покосился на Беллу.

– Быть может, сегодня вечером?

Но она лишь покачала головой.

– Я рассчитывала на что-нибудь более непринужденное.

– А заодно и здоровое? – поддразнил я.

Она кивнула.

Рядом с магазином деликатесов, в который сразу же устремилась Белла, виднелась еще одна мини-гостиница. В магазинчике же обнаружились все ингредиенты, которые были ей нужны для приготовления брускетты.

– Вот это – совсем другое дело, – одобрительно заметила она. – Завтра мы обязательно вернемся сюда, чтобы прикупить еще кое-что.

Спешить нам было некуда, и потому мы попросту глазели по сторонам. Кое-где еще попадались навевающие ностальгию кондитерские, в которых до сих пор сворачивали морские ириски [7] Морские ириски – конфеты, впервые придуманные еще в 1880 году в Атлантик-Сити. Своим названием они обязаны тому, что начали продаваться в приморских городах. – всевозможных пастельных тонов – прямо на витрине, на виду у прохожих. Сливочные помадки тоже лепили вручную. Словом, все было, как в старые добрые времена. Мы купили полфунта шоколадных помадок с орехами и двинулись дальше, на ходу передавая бумажный кулек друг другу. Время от времени нам попадались на глаза ювелирные лавки, сувенирные магазины и магазины одежды. Повинуясь своей любознательной жене, я покорно заходил в каждый и бездарно растратил весь день. Пройдя мимо лавчонки золотых дел мастера, фотомастерской и риэлторской конторы, мы вышли к гостинице «Мэншен-Хаус-Инн» на углу. И вот уже настала пора поворачивать обратно, что мы и сделали, перейдя на другую сторону улицы.

Театр «Айленд», закрытый на реконструкцию, навевал сладкие воспоминания о прошлом. Завидев книжный магазин «Виноградная гроздь», теперь уже я потащил Беллу на другую сторону улицы, чтобы заглянуть в него.

Это был деловой и независимый магазин, который, казалось, вобрал в себя дух острова. Мы немного походили вдоль полок. Здесь было множество изданий об острове, начиная от путеводителей по туристическим тропам до кулинарных книг и альманахов местных поэтов. Атмосфера отличалась каким-то домашним уютом и умиротворением, и потому покупка превращалась в удовольствие, от чего уже давно отказались крупные сетевые магазины. Поднявшись на второй этаж, я обнаружил небольшой зал, в котором выступали местные авторы и поэты. К сожалению, литературных чтений в расписании на этот уик-энд не значилось. Я приобрел томик «Элегия Ревир-Бич» Роланда Мерулло и вышел вслед за Беллой на нежаркое весеннее солнышко.

Следующий час мы провели, сравнивая цены в нескольких семейных сувенирных магазинчиках. Каждый из них предлагал на выбор одинаковые товары, способные соблазнить самого искушенного покупателя: украшения из морских ракушек и слоновой кости, поделки, привезенные из Кейп-Код (в большинстве своем с рубиновыми стеклами), раковины с колокольчиками внутри, старые ловушки для омаров, переделанные в столики, и буйки всевозможных цветов и размеров. Уже совсем собравшись купить головоломку с видами острова, я одернул себя: «Скорее всего, у тебя не хватит времени сложить ее», – и постарался побыстрее прогнать эту мысль. Даже не знай я этого заранее, определить, что мы попали в квартал художников, было очень легко. Повсюду виднелись статуэтки, рисунки акварелью и чудесные поделки из металла. От корзин с плавучих маяков Нантакета и золотых подвесок-талисманов я перешел к белым плетеным браслетам, которые дети мочили в воде, а потом приклеивали к коже. К концу лета они чернели, и перед школой их приходилось срезать, открывая белые полоски незагорелой кожи на запястьях. Я немедленно приобрел два для внуков.

– Давай купим остальные сувениры перед отъездом, чтобы сейчас не носить их с собой, – предложила Белла.

Заплатив за белые браслеты, я опустил их в карман и проворчал:

– Пойдем поедим. Умираю с голоду.

Мы прошли два квартала до «Черного пса», исторической и легендарной таверны, всемирно известный логотип которой олицетворял собой легкий и непринужденный стиль жизни Винъярда. Разумеется, это была ловушка для туристов, тем не менее я с радостью убедился, что фирменные блюда готовятся из только что пойманной рыбы и включают превосходные десерты. После того как мы съели у незажженного очага густую рыбную похлебку и котлетки из моллюсков, я заказал яблочный пирог с ванильным мороженым. Расплачиваясь чеком за заказ, Белла заодно купила две одинаковые толстовки и наклейку на бампер автомобиля.

– Смотри не надорвись, когда понесешь все это добро, – пошутил я.

Она скорчила мне рожицу.

– Ничего, справлюсь.

Мы зашагали домой. Похолодало, и улицы заполнила толпа туристов, вышедших на поиски развлечений. Среди них попадались весьма интересные личности, и уж чем-чем, а застенчивостью я не страдаю, но сегодняшний вечер принадлежал только мне и Белле. Посему нас вполне устраивало общество друг друга, и, держась за руки, мы шагали рядышком в уютном молчании.

Поглазев на роскошный закат, я опустился на колени и начал молиться. «Отец Небесный, благослови мою семью – Беллу, Райли, Майкла и детей – и даруй им крепкое здоровье духа и тела. Пусть ангелы твои оберегают их покой, и дай им жить в мире и согласии. Благослови тех, кто уже покинул этот мир. Пусть живут они вечно в твоем присутствии. Прости нам грехи наши и помогай нам в трудах наших на стезе к тебе. Аминь».

Я вдруг понял, что впервые с тех пор, как узнал о своей болезни, молился не о себе, а о тех, кого люблю. На душе у меня полегчало.

– Спокойной ночи, – сказал я.

– Спокойной ночи… и не забудь принять лекарство перед сном.

«Как же можно забыть об этом, – подумал я, – если у меня весь день болел живот?»

Из шкафчика я достал запасное одеяло и укрыл им Беллу, чтобы не закрывать окна на ночь. Приняв таблетки, я улегся спать. Мне всегда нравился запах океана и рокот волн, они убаюкивали меня, и вскоре я заснул.

На следующее утро, съев несколько кусочков дыни с пшеничными гренками, мы взяли напрокат ярко-красный конвертибль [8] Конвертибль – автомобиль с откидывающимся верхом. . Это была идея Беллы, благослови ее Господь.