Стивен Манчестер - Год длиною в жизнь

Брови ее еще выше взлетели на лоб.

– Я давно подумываю о том, чтобы вернуться в свой старый район, – признался я. – Мне бы хотелось провести несколько минут наедине со своими воспоминаниями… хорошими, по крайней мере. Сдается мне, они этого заслуживают.

Брови сдались, признавая поражение, и на их место пришла улыбка.

– Значит, туда ты и должен поехать, – заявила она.

Я поцеловал ее и, благодарно кивнув, вернулся к головоломке.

Но прежде чем уехать, нам с Беллой предстояла очередная встреча с доктором Райс. Просматривая результаты моих последних анализов крови, она спросила:

– Как вы себя чувствуете?

– Бывало и лучше, – честно признался я.

Она вскинула голову.

– Боли настолько сильные?

Я коротко кивнул.

– Не знаю, с чем их можно сравнить, но да… Впрочем, я не собираюсь жаловаться. Просто… – Я замялся и умолк, подбирая слова.

– Просто что? – поинтересовалась она, откладывая в сторону папку с историей болезни и перенося все внимание на меня.

– Просто в данный момент меня больше интересует, что я могу сделать, чтобы продлить свое пребывание здесь. – Покосившись на жену, я в упор взглянул на доктора Райс. – Вы уверены, что нет такого лекарства, которое могло бы… – Я вновь смешался и оборвал себя на полуслове.

Она села за стол и заговорила, обращаясь к нам обоим.

– Сорафениб и цисплатин являются химиотерапевтическими препаратами, способными замедлять развитие злокачественной печеночно-клеточной карциномы на несколько месяцев по сравнению с отсутствием лечения. Если говорить коротко, они мешают раку образовывать новые кровеносные сосуды. – Она помолчала, заметив, что в моих глазах вспыхнула надежда. – Но побочные эффекты достаточно серьезны… боли в груди, затрудненное дыхание, сыпь, аномальное кровотечение… в дополнение ко всему остальному, что уже причиняет вам страдания.

– И все это ради каких-то нескольких месяцев, верно?

Белла покачала головой, а доктор Райс, напротив, согласно кивнула.

– Есть еще доксорубицин, антибиотик, который вводится инъекциями. Но и его побочное действие столь же неприятно… боли в горле при глотании, лихорадка, изъязвление полости рта и…

– Нет уж, спасибо, – перебил я, чувствуя себя столь же разбитым и опустошенным, как и жена.

– Но есть и другие способы замедлить развитие рака.

Я выразительно приподнял брови, призывая ее уточнить, что имеется в виду.

– Правильное питание имеет куда большее значение, нежели вы полагаете. Вам нужно в обязательном порядке включить в свой ежедневный рацион фрукты, овощи и цельные зерна. В них содержатся витамины, минералы, клетчатка и антиоксиданты, которые помогут затормозить развитие рака. Далее. Если вам захочется выпить, то не более одного стаканчика в день. Полноценный ночной сон и физические упражнения также очень важны.

Я изо всех сил стиснул зубы, чтобы не фыркнуть, но у меня все-таки вырвался презрительный смешок.

Она улыбнулась.

– Разумеется, физическими упражнениями не следует злоупотреблять. Скажем, ежедневные прогулки… насколько у вас хватит сил.

– Заодно и решу проблему с лишним весом, – неловко пошутил я, намекая на свое катастрофическое похудение.

Естественно, никто не рассмеялся, а Белла даже шлепнула меня по руке.

Порекомендовав на прощание принимать кальциевые добавки и витамин D, доктор Райс протянула мне очередной рецепт на болеутоляющее.

– Спасибо, – поблагодарил я, но, подойдя к дверям, оглянулся. – Итак, вы действительно полагаете, что изменение режима питания и ежедневные прогулки смогут подсыпать лишнего песка в мои песочные часы?

Она мягко улыбнулась.

– Чем больше стараний вы приложите, тем дольше продлится ваша жизнь.

– Можете считать, что он уже начал, – заверила ее Белла.

Мне никогда и в голову не приходило, что я захочу вернуться в свое прошлое, но я тем более не желал, чтобы жизнь попросту промелькнула у меня перед глазами, когда настанет момент проститься с ней.

– Хочешь, я составлю тебе компанию? – поинтересовалась Белла, когда я принялся собирать небольшую сумку-холодильник в дорогу.

– Разве ты не обедаешь у Райли?

– Обедаю, но мы можем перенести встречу на другой день. Она поймет.

Я покачал головой.

– Нет, не надо ничего переносить. Сейчас ей нужно побыть с тобой… чтобы ты помогла ей принять то, что должно произойти. Да и я собирался съездить туда всего на один день.

– Ты точно не возражаешь против того, чтобы я осталась дома? – продолжала она упорствовать.

– Со мной все будет в порядке, – ответил я. – Лучше помоги нашей дочери. А я и сам смогу найти дорогу домой.

Белла поцеловала меня.

– Смотри не заблудись. – Ласково похлопав меня пониже спины, она протянула мне куртку и перчатки. – И не слишком задерживайся.

– Постараюсь, – пообещал я и вернул ей поцелуй.

Я уже миновал два города и съел на ходу ленч, яблоко и два батончика мюсли, когда мне вдруг пришло в голову, что еще никогда в жизни я не отъезжал так далеко от дома. Собственно, я вообще никуда не ездил и ничего не видел. И сейчас, пока я безмятежно сидел за рулем, память начала потихоньку подбрасывать мне картинки из прошлого…

Вот я стою на задней лестнице нашей квартиры, одной рукой обхватив мать за ногу, а второй держа мягкую игрушку. Солнечный луч просачивается сквозь балюстраду, словно символ свободы, поджидающей за стенами тюрьмы. Моему брату Джозефу – который старше меня ровно на год – позволили идти с отцом, если только он «будет держаться за перила и смотреть под ноги». Когда он ушел, я не стал задаваться вопросом, куда он направился, а подумал о том, вернется он или нет. Жизнь маленького ребенка – в общем-то, простая штука.

А еще его звали Джозефом – не Джо или Джоуи, упаси Господь! – а только и исключительно Джозефом, в строгом соответствии с тем, как нарек его отец. И это имя он с гордостью пронес через всю жизнь. Обладая сложением пожарного гидранта, мой единственный близкий родственник нес бетонную башку на широченных плечищах, так что места для шеи у него не нашлось. Волосы у него были черными как вороново крыло, и ходил он с важным и довольным видом человека, знающего себе цену. С самого детства он, подражая отцу, разговаривал, как самый настоящий гангстер, и носил длинные баки. Хотя мы оба были горбоносыми, его темные глаза-бусинки были посажены ближе друг к другу, чем у меня, придавая ему облик юного бандита из нью-йоркской шайки. Обладая от природы чудовищной силой, он отличался неизменной лояльностью, а к роли старшего брата относился с крайней серьезностью – хотя, следует признать, что за этим строго следил мой отец, представитель старой школы, так что особого выбора у него не было. И, хотя я никогда ему не завидовал, он считался гордостью отца.