Антонио Ортис - Хроники Эспартания (калейдоскоп судеб)

Первая проблема, казалось, была решена. Оставался вопрос о том, кто поведет грузовик. Подойдя к этому пункту, Каоба, другой паренек из Эль-Рольо, выступил с очень рискованным предложением.

– Я готов повести грузовик.

– Но, Каоба, единственное, что ты водил в жизни, была ослица твоего отца, – сказал ему Антоньете, один из ребят.

– Послушай, умник, ежели ты не знаешь, то однажды, не так давно, я водил машину в Бульясе. Мне позволил Перико, шофер Гонсало Агуабравы. Не так уж это и сложно. К тому ж Перико сказал мне, что все машины водятся одинаково.

– Да ты знаешь, что говоришь? Мы толкуем о грузовике, и мы должны доехать до Мадрида, – сказал Мануэль Слепой.

– Ежели у кого-то есть идея получше, пускай ее выскажет. Я выступаю добровольцем. И, ежели я говорю, что мы приедем в Мадрид, то, черт побери, мы приедем, яйцами клянусь.

– Ладно, думаю сейчас у нас нет иного решения, – сказал Дамиан. – Ежели до завтра мы не найдем другого водителя, доверимся Каобе. И еще, пускай каждый приготовит теплую одежду на ночь, хоть сейчас и лето, мы не знаем, сколько все это продлится. Надо также надеть самую добротную обувь, которая есть, взять одеяло для каждого человека и еды достаточно для того, чтобы добраться до Мадрида и провести там несколько первых дней, пока не увидим, куда нас распределят. Мы возьмем с собой столько ружей, сколько сможем. Тот, у кого нет, пускай попросит у своего отца. У них есть запасные, я-то уж знаю.

По окончании собрания Яд и Антоньете обратились к Дамиану.

– Дамиан, ты должен поговорить с Мануэлем. Он только тебя послушает. Мы не можем его с собой взять. Мы будем стрелять, а он слепой. Мы не можем взять на себя ответственность за него. К тому ж как только его увидят в Мадриде, отправят обратно сюда, одного, при этом никто о нем не позаботится.

– Ладно, я тоже об этом подумал, но не мог решиться. Пойдемте со мной.

Они подошли к Мануэлю, который все еще сидел, разговаривая с Каобой.

– Мануэль, есть к тебе разговор, – сказал Дамиан.

– В чем дело? – с тревогой спросил Мануэль.

– Ты должен понять, что не можешь поехать с нами. Мы будем стрелять и не знаем, что произойдет, когда приедем в Мадрид, ежели приедем… короче… ты не сможешь поехать.

– Ничего себе, вы решили оставить меня здесь. Я от вас этого не ожидал. Я слеп, но это не значит, что я труслив. Я не смогу стрелять сам, поскольку не вижу, но я смогу выстрелить туда, куда вы мне скажете, к тому ж кто-то должен будет готовить еду. Я также могу заряжать ружья, покуда вы убиваете этих подлюк.

– Это несерьезно, и ты это знаешь.

– Ты должен посмотреть на это с другой стороны. Мы оставляем тебя за главу организации в Эль-Рольо, – сказал Яд иронично.

– Во Яд дает, мать твою, еще и с иронией. Вы меня оставляете за главного и за вояку. На самом деле я остаюсь один. Ладно, больше это не обсуждается. Я остаюсь. Но, чтоб вы знали, вы отнимаете у меня мечту моей жизни. Хоть я все понимаю или притворяюсь, что все понимаю.

Больше этот вопрос не поднимался.

В день отъезда Мануэль остался в Эль-Рольо. Он попрощался со своими товарищами на площади посёлка вместе с остальными и вернулся домой, терзаемый чувством одиночества и безделья, которые никогда ранее в своей жизни не испытывал.

Юные добровольцы проехали через Сьесу по дороге на Мадрид и выехали на шоссе Мадрид-Картахена. Они прибыли на постоялый двор «Вента-дель-Оливо». Там друзья остановились и купили табака и еще немного вина. Они никому ничего не говорили, и их никто ни о чем не спрашивал. Друзья направились к перевалу Пуэрто-де-ла-Мала-Мухер в горной цепи Кабеса-де-Асно. Грузовик трясся на откосах моста, Каоба все никак не мог уяснить, как переключать скорость. Они уже проехали дома у перевала, когда в них начали стрелять с левой стороны шоссе. Это были выстрелы из винтовок, а не из ружей. Никто не вышел к ним, чтобы остановить их или попросить у них объяснений. Просто начали стрельбу. Несколько пуль вцепились в кузов грузовика. Яд почувствовал жжение в ноге. Это была царапина от ослабевшей пули, которая прошла через один из слоев дерева в прицепе грузовика. Страх, охвативший ребят, предупреждал о том, что их ждет. Они не стали прятаться и начали стрелять из своих ружей. Проблема была в том, что они не знали точно, откуда исходили выстрелы. Каоба прибавил скорости, добавил газу грузовику, который продвигался как черепаха. Он чуть было не остановил машину, переключившись на другую скорость. Наконец, ребята смогли выехать из зоны, где в них стреляли, и увидели, как на склоне горы напротив домов у перевала двигались огни. Друзья решили не останавливаться. Они боялись, что их экспедиция прямо там и закончится, всего в нескольких километрах от того места, откуда они начали свой путь. Каоба поддал газу, и грузовик уехал в темноте ночи с погашенными на всякий случай фарами.

Хотя парни этого и не знали, то были мужики из Эльина и Альбасете, из шайки повстанцев. Они разместились в стратегическом пункте, коим стал перевал Пуэрто-де-ла-Мала-Мухер, чтобы контролировать любое передвижение в тот важный период. Неожиданное появление грузовика в неурочный час застало их врасплох. В ту самую ночь они только начали копать траншеи и еще не были готовы. Несколько дней спустя, когда этот вооруженный заслон уже был хорошо организован, а траншеи, которые и сегодня видны на земле, вырыты, за эту позицию развернулся кровавый бой. Повстанцев выгнали, и значительная их часть погибла в столкновении. Те, кто остался в живых, убежали по горной цепи Кабеса-де-Асно, и о них больше никто никогда ничего не слышал. Кажется, они перешли в банду мятежников где-то в провинции Гранада несколько недель спустя.

После этого противостояния грузовик приехал в Мадрид без осложнений. Друзья оказались в гуще хаоса. Они не знали ни куда идти, ни к кому обращаться. Ребята расспросили о расположении штабов Партии, там их ввели в курс происходящего и дали назначения, но другим делом было найти место своего назначения. Они бродили по городу от управления к управлению, совсем не представляя, как ориентироваться в улицах Мадрида. Наконец их определили в один батальон ополченцев. Всех вместе. Разлуки наступили потом. Они были против их воли и на целую вечность.

Друзья были на разных фронтах. Мадрид, Эстремадура, Гуадалахара, Белчите, Теруэль, снова Мадрид… Практически с самого начала Дамиан вместе с Каобой и Ядом были распределены в отделение связи в батальоне, в котором они все состояли. У них была бестолковая ослица, которая несла все снаряжение, необходимое им для выполнения задачи, в основном, провода, много проводов и магнитные телефоны.

Дамиан Красный был единственным в группе, кто умел читать и писать. Товарищи диктовали ему письма, и он к тому же сообщал новости обо всех ребятах в своих письмах, хотя они его об этом и не просили. Парень знал, что все семьи Эль-Рольо собирались в доме дедушки и бабушки, чтобы прочитать письма, когда те приходили. И не важно, кто был получателем. Дамиан рассказывал о радостях и печалях, которые их окружали. О поражениях и победах. Постепенно хорошие новости стали иссякать.