Алексан Аракелян - Байки от дяди Гриши. Ностальгия

Уважаемые дамы и господа, которые покинули нашу страну, но которые хотят знать, что происходит здесь у нас, ибо, как бы вы ни чувствовали себя там, но «там» будет родина ваших детей, но не ваша. Если разобраться, мы все покинули одну Родину – СССР, а вторая – это земля, и еще то, что связано с этой землей. Мы хотели, чтобы Вы не забывали о ней.

Сказать, что все изменилось – ну, наверно, нет, или как везде. Постоянными остались электрички, поменялись скамейки в электричках, но остались те же вокзалы, поменялись немного фасады, но народ и очереди в часы пик остались, почти также как и двадцать, тридцать лет назад. Почти те же лица, какие вы покинули… Хотя, пожалуй, они немного изменились, изменилась мораль, раньше ехали в Москву за продуктами, теперь – за работой, количество людей не поменялось, а даже увеличилось, при том, что в Москве нет производств. Поменялись темы, но осталось среда, которая может быть только у нас в России.

Мы расскажем вам об одной из линий Москва – Подмосковье. Эти линии не похожи. Они отличаются лицами, и мы выбрали такую, на какой лица выглядят не так задумчиво, достаточно пристойно, и в там есть еще остатки интеллигенции, той интеллигенции, которая имела все, чтобы стать всем, и сделала все, чтобы все потерять, в этом отличие нашей отечественной интеллигенции от всех остальных. Вы понимаете, о чем мы. Другие линии имеют еще с тех времен пролетарское происхождение. Скажем так, мы выбрали достаточно интеллигентную линию, на которой, после того, как вышел на пенсию, путешествует в Москву и обратно в Подмосковье к себе на дачу дядя Гриша, выбивая из себя в пути тот зуд молчания, который накапливался в нем в советские годы. И еще в связи с тем, что мы рассчитываем, что нас будут читать, слушать наши соотечественники за рубежом, а для «зарубежа» мы также, по странному обычаю стараемся выдать продукцию в красивой обертке, мы и выбрали эту линию, но внутри, поверьте, все наше:

Дядя Гриша, интеллигент советской эпохи, который знает все, и имеет суждение обо всем. Ему около 70 лет.

Сидя в вагоне, он дремлет, но услышав фразу или суждение, бесцеремонно влезает в разговор, не обращает внимание на реакцию собеседников, толкает речь, ведет допрос, приводит доводы, а потом, не обращая внимания на, в основном, недовольную реакцию вынужденных собеседников, садится на место и снова начинает подремывать.

Вагон электрички, скамейка, на одной стороне сидит дядя Гриша, на другой – две женщины. Женщинам за сорок.

Конец разговора, женщина:

– …И идет не струей, а брызгает!

Дядя Гриша:

– Вот правильно брызгают, поколения не те! Мужиков не стало, чтобы струей, а откуда детям, скажите, взяться, если только брызгают. Не то, что в наше время, брал женщину – знал для чего, и не лейкой, а брандспойтом, пожар можно гасить только брандспойтом, чтобы дети получились. А там пожар, будь здоров. Войну погасили, вернулись и начали гасить, поэтому после войны одни мужики рождались. Сейчас все искусственное, поэтому и не могут ничего, поэтому и брызгают. Экологии нет.

Женщина вторая:

– Да как вы смеете, в Ваши годы, – с возмущением. – Мы говорили…

Дядя Гриша:

– Вот-вот, я это могу делать в мои годы, и не брызгать. Вот что значит – наше поколение, правда выборочно, а раньше все гасил, как только чувствовал этот запах.

Женщина (с возмущением) :

– Вы что, какой запах?!

Дядя Гриша:

– Женщины. Мужики, если мужики не чувствуют, что хочет женщина, и у нее все горит, то это не мужики, поэтому этих развелось, как их, геи… Вот. А кругом пожары, или разврат. Брызгалкой, тьфу, лейкой, попробуй потушить!.. Не потушишь.

Женщина (возмущенно) :

– Да Вы…

Дядя Гриша отворачивается и закрывает глаза.

Поезд. Стук колес. Дядя Гриша сидит и делает вид, что подремывает. Из под пальцев виден один глаз, который внимательно смотрит на попутчиков, потом закрывается, начинается беседа между пассажирами, и в удобный момент врывается в беседу дядя Гриша.

Сначала открывается один его глаз, он оценивает попутчиков, потом снова закрывает глаз и ждет подходящего момента, чтобы вступить в разговор.

– Добрый день, наши далекие и не очень далекие соотечественники, которых интересуют новости с Родины, потому что, нежась в тепле и слушая чужую речь, улыбаясь без конца на «здравствуйте» и «до свидания» незнакомых людей, вы начинаете тосковать по Родине, потому что, когда все хорошо, остается только тоска по Родине, или по молодости, а лучше всего об этом напоминают наши электрички. Потому что такие, как эти, остались только у нас да, говорят еще в Нигерии и в северных районах Китая. Когда произошли перемены, люди хотели, наверно, ездить как в Европе, в мягких креслах, немного покачиваясь от скорости и пьянея от вида пейзажей за окном – ухоженных городов и полей, и чтобы он можно было сидеть и думать о вечном или о любви.

У нас остались те же пейзажи: ржавые станции, покосившиеся ржавые заборы с дырками, куда устремляется население, недовольное тарифами и своим положением, сойдя с электрички. Раньше их называли зайцами, но при капитализме они, безусловно – представители хаотического протеста. Смотря на задумчивые и мрачные лица, которые никогда с вами не поздороваются просто так, потому что «просто так» как явление исчезло не только с общественных и политических отношений, но и из семейных, определяющих взаимную любовь и уважение между мужем и женой. Это наша страна, куда вы уже не вернетесь. А мы постараемся напомнить вам, почему.

Зайдем в вагон, чтобы вы ощутили неповторимую атмосферу вашего прошлого, потому что наше прошлое было связано с электричками, а также с новыми темами, которые значительно изменились со тех времен, когда мы думали о мире, о зарплате, колбасе, и об очередях…

Дядя Гриша сидит перед двумя женщинами, которые держат перед собой журналы, просматривают картинки и обмениваются мнениями друг с другом… Женщинам лет за сорок, они полные, сильно накрашенные, на лицах покой и довольство. Они сидят напротив дяди Гриши.

Первая женщина говорит второй достаточно громко, потому что дядя Гриша вздрагивает, и вроде просыпается от сладкого сна, и пытается еще, не открыв глаза, сосредоточиться на теме, которую они обсуждают.

– У Градского такой голос, – говорит первая женщина второй, делая ударение на первом слоге фамилии, что должно, видимо, говорить о достаточно высоком общем образовании и просмотров ток шоу первого канала.