Ирвин Уэлш - Три истории о любви и химии (сборник)

Глубоко вдохнув, Свит постарался восстановить вид хладнокровного профессионала.

– Разумеется, будет проведено доскональное расследование…

– Вот-вот, – самонадеянно перебил его Клементс, – и пускай меня держат в курсе.

– Естественно… Джеффри… – прошипел Свит сквозь сжатые зубы.

– До свидания, мистер Свит, – закончил разговор Клементс.

Свит сжал в кулаке ручку и нацарапал слово «СУКА» на линованном листке настольного блокнота с такой злобой, что проткнул бумагу на шести страницах и оставил след на десятке листков под ними. Затем он поднял трубку и набрал номер:

– Фредди Ройл?

Страница 156

Лоррейн следовала за графом Денби всю дорогу из города до опиумной курильни в Лаймхаусе, часто посещаемой лордом. В старой одежде и с шарфом, замотанным на лице для маскировки от графа, Лоррейн в глазах окружающих казалась не более чем простой горничной. Маскарад ее оказался успешным и в некотором смысле даже слишком успешным – Лоррейн приходилось сносить назойливые приставания разного рода темных личностей, возвращавшихся домой после разгульной ночи.

Лоррейн тем не менее держалась достойно и продолжала путь до тех пор, пока провожавшие ее ранее своими выкриками двое одетых в военные мундиры настырных молодых парней не преградили ей дорогу.

– Держу пари, эта хорошенькая горничная позабавит сегодня одного молодца, – игриво сказал один из них.

– И кажется, я знаю, кого из молодцов ты имеешь в виду, – похотливо улыбнулся второй.

Лоррейн застыла на месте. Эти пьяные солдафоны приняли ее за простую служанку. Она попыталась заговорить, но тут почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной.

– Предупреждаю вас, не троньте эту леди, – послышался голос.

Лоррейн обернулась и увидела шагнувшего к ней из тени молодого красивого мужчину.

– Да кто ты такой? – прокричал один из молодых парней. – Иди своей дорогой!

Неожиданный спаситель остановился в бесстрастной позе. Лоррейн показалась знакомой слегка презрительная усмешка на устах, несмотря на то что тень от широкополой шляпы скрывала глаза незнакомца. Когда он наконец соблаговолил заговорить, речь его, обращенная к молодым офицерам, была преисполнена сознания собственного превосходства.

– Я наблюдал за вашим разгулом, судари, и должен сообщить, что ваша пьяная болтовня полна непристойности, постыдной даже для самого разнузданного призывника из угольного городка Ланкашира!

Второй солдат, узнав по тону в незнакомце офицера, на этот раз обратился к нему с большей осторожностью:

– А кто вы сами будете, сударь?

– Полковник Маркус Кокс, из рода Крэнборо, из Третьего полка Суссекских стрелков. А что до вас, то как назвали бы вы негодяя, марающего знамя своего полка оскорблением женщины из высшего света – питомицу самого графа Денби?

– Так вы все знали, сударь? – воскликнула пораженная Лоррейн.

Маскарад ее оказался хорош для охваченного горем графа, с нетерпеньем ждавшего завершения лондонских дел и возвращения к своей тупой овце, но он не был способен обмануть Маркуса, к которому вернулись его здоровье и жизнелюбие.

– Прошу прощения, моя дорогая мисс Лоррейн, – отвечал галантный молодой полковник и вновь обратился к наглецам: – Итак, что вы можете сказать в свое оправдание?

– Тысяча извинений, мадам… мы приняли вас за прислугу…

– Не сомневаюсь в этом, – заметил Маркус, – и, поскольку я сам отвечаю за дисциплину в собственном полку, хочу спросить вас, как поступил бы с вами мой хороший друг, полковник Александр по прозванию Песчаный, узнав о том, что его молодые офицеры подают такой неблаговидный пример пьяного дебоширства?

– Сударь… позвольте мне объясниться… нас скоро отправляют на фронт воевать с бонапартовскими головорезами. Мы… не понимали, что эта леди… из высшего света… мои родители бедны, сударь, и должность моя так много для них значит… я умоляю вас… – открыто упрашивал молодой солдат, прежде наиболее нахальный из двоих; в выражении лица его читалось истинное раскаяние.

Его жалобная речь заставила Лоррейн вспомнить о своем положении и о тех жертвах, что принесли ее собственные родители ради ее вступления в высший свет.

– Моя вина, что я так одета, Маркус, но все – ради того, чтоб незаметно следовать за нашим дорогим Денби… – произнесла она на грани слез.

Маркус Кокс на какой-то миг обернулся к ней, затем суровым взглядом обвел ее обидчиков. Выпятив нижнюю губу, рукой упершись в бок, он, глядя сверху вниз, произнес:

– Я по природе не лишен сочувствия и не могу сказать, что избегаю развлечений, особенно перед тяжелой битвой, с которой я, увы, знаком не понаслышке. Однако же, когда британский офицер оскорбляет леди, тем более знакомую мне лично, я не могу не требовать от него сатисфакции. И прочь любые оправдания, – добавил он жутко, почти шепотом. Затем голос его снова загремел: – Дадите ли вы мне удовлетворение?

– Любезный сударь, – отвечал ему тот, что держался скромнее, теперь он выглядел крайне огорченным и дрожал, будто на него ощетинились наполеоновские штыки, – мы не можем пойти на дуэль со старшим офицером! Тем паче вашего звания! Это будет истинным варварством! Сражение с мужчиной, с которым бок о бок собираешься защищать родину, нельзя расценить иначе как извращение! Прошу вас, благородный сударь, мы признаем, что поступили дурно и заслужили наказание за свое неподобающее поведение по отношению к благородной даме, но умоляю, не требуйте удовлетворения от нас подобным образом!

– И вы оба с этим согласны? – обратился к солдатам Кокс.

– Да, сударь, точно так, – отвечал ему второй.

– Я все же получу удовлетворение, черт вас подери! – проревел в ночи полковник. – Вы дадите ж мне его?

– Сударь… прошу… как можно? – униженно лепетали молодые вояки, склонив головы перед яростным напором, звучавшим в тоне старшего офицера.

Маркус почувствовал, как пена выступила на его в бешенстве сжатых губах и как сердце гневно забилось в груди.

– Я вижу перед собой никчемного труса, недостойного мундира, который он носит, а также самонадеянного молокососа, готового душу продать дьяволу ради спасения своей жалкой дрожащей шкуры!

– Прошу вас, сударь… умоляю, именем самой Англии! Как можем мы удовлетворить вас, избежав кровопролития?

– Хорошо, – ответил Кокс после задумчивого молчания. – Раз вы отказываетесь выполнить требование уладить дело в честном бою, мне остается лишь прибегнуть к способу, ставшему традицией в моем собственном полку. Я вынужден назначить наказание, издавна применяемое к младшим офицерам, нарушающим дисциплину, подобно вам сейчас. Спускайте штаны, вы оба! Выполняйте приказ! – Маркус обернулся к Лоррейн: – Прошу вас, сядьте в коляску, мисс, ибо зрелище это не для глаз молодой леди.