Джеймс Нельсон - Гнев викинга. Ярмарка мести

– Итак? – спросил Финниан, прерывая его грезы наяву. – Ты позволишь брату Лохланну атаковать тебя?

Луи поднял глаза на Финниана.

– С чего вы взяли, что я умею обращаться с подобным оружием? – спросил он.

Финниан пожал плечами.

– Я предположил, что умеешь. – Он протянул второй меч Лохланну, который взял его еще менее охотно, чем Луи.

– Давай, – сказал Финниан. – Доставай меч.

Брат Лохланн мрачно уставился на Финниана, затем на Луи.

– Если я раню его или убью, меня будут за это судить, – недовольно проворчал он.

– Что? – переспросил Финниан. – Ты боишься закона? Или… ты боишься брата Луи?

– Боюсь? – вскинулся Лохланн. – Нет, я не боюсь этого… – Он осекся.

– Кого «этого»? – поинтересовался Луи, но Лохланн только смотрел на него с презрением и злобой.

– Хорошо, – сказал Луи, отходя от Финниана и слегка помахивая мечом влево и вправо, чтобы разогреть мышцы. – Даю тебе слово благородного человека, что тебя не будут судить даже за самую страшную рану, которую ты мне нанесешь.

Он прекрасно понял, что задумал отец Финниан, и отлично знал, как выполнить его план. Луи уже не раз давал подобные уроки нахальным молодым щенкам, чересчур возгордившимся тем, что попали в его отряд.

– Давайте, – сказал Финниан, глядя на Лохланна и жестом указывая на Луи, у которого теперь было достаточно пространства для боя.

Лохланн вытащил меч и отбросил ножны в сторону. То, как он держал клинок, о многом сказало Луи. Паренек был знаком с оружием, его явно обучали, но только не в бою на мечах.

«Мало знаний, это опасно», – подумал Луи, и в этот момент Лохланн бросился на него. Этот неуклюжий бросок не требовал какого-то особенного ответа, поэтому Луи просто взмахнул мечом, отбивая клинок, и шагнул в сторону, чтобы запнувшийся Лохланн не упал на него. Когда парень проносился мимо, Луи от души хлопнул его по заду плоской стороной клинка.

Лохланн выпрямился и развернулся к нему, красный от злости.

– Не злись, – сказал Луи, – чтобы не проигрывать каждый раз.

Лохланн зарычал и напал, теперь более осторожно. Луи вытянул руку с мечом, Лохланн сделал вид, что парирует, а затем быстро обошел клинком меч Луи, наверняка считая свой финт очень хитрым, и снова атаковал. И опять Луи беспечно отбил его меч в сторону, шагнул вперед и ударил Лохланна по заду еще сильнее, оказавшись вне досягаемости к тому моменту, когда паренек попытался контратаковать.

– Франкский ублюдок! – прорычал Лохланн, и Луи покачал головой.

– Что я тебе говорил? Не злись, – повторил Луи.

Мальчишка был безнадежен. Луи опустил меч так, что кончик его коснулся земли, и наградил Лохланна высокомерной улыбкой, чтобы наверняка привести молодого человека в ярость. Что и произошло.

Он снова бросился на Луи. Поскольку во время предыдущей атаки ловкость ему не помогла, на сей раз он решил использовать грубую силу, широко замахнувшись мечом. Луи вскинул собственный клинок и позволил стали принять всю силу удара Лохланна. Отдача была мощной – Лохланна никто не назвал бы слабаком, – но Луи сумел удержать удар так, словно меч Лохланна застрял в стене.

На миг они застыли в этой позе, а затем Луи вывернул запястье и стукнул клинком плашмя по кисти Лохланна. Тот завопил от боли и уронил свое оружие. Луи шагнул к нему и снова шлепнул его мечом по заду, затем схватил его за руку, повернул вокруг себя и пнул в то же место, заставив растянуться на полу.

– Хм-м-м, – протянул Финниан, глядя на Лохланна, который, перевернувшись, с ненавистью смотрел на них. – Я рад, что ты не причинил вреда брату Луи. А теперь ступай прочь. И прошу, подумай дважды, прежде чем снова обращаться с другими мальчишками так, словно они твои рабы, которых можно безнаказанно избивать.

Лохланн ощерился, взглянув сначала на Финниана, затем на Луи. Выглядел он так, будто собирался что-то сказать, но благоразумно передумал, поднялся и вышел из конюшни так быстро, как только мог, не теряя достоинства.

– Благодарю, брат, – сказал Финниан и наклонился, чтобы поднять меч Лохланна. – Боюсь, юный брат Лохланн не усвоит этот урок, но хотя бы начало положено.

– Может, и усвоит, – сказал Луи. – Может быть, и нет. Я повидал множество таких мальчишек. Из некоторых выходил толк. Из этого тоже выйдет.

Он попытался, но не сумел вложить хоть каплю уверенности в свои слова.

– Мы должны за него молиться, – сказал Финниан с куда большей искренностью в голосе.

«Опять молиться, – подумал Луи. – Вечерни, всенощные, мессы… Мы только и делаем, что молимся. У меня уже сил не осталось».

– Я вам еще нужен? – спросил Луи, желая сказать: «Я уже рассчитался с вами за свое спасение?»

– Да, нам нужно кое-что обсудить, – сказал Финниан, и стало ясно, что возня с братом Лохланном была лишь прелюдией, а настоящее дело начнется только сейчас.

Финниан забрал мечи, вложил их в ножны и сунул под мышку.

– Прошу, брат Луи, – сказал он, – следуй за мной.

Он вышел из конюшни, и Луи послушно зашагал следом.

«Зато день был нескучным, – подумал Луи. – Это уже кое-что».

Луи неохотно покинул конюшню, не желая, чтобы его ряса вновь пропиталась холодным дождем, но следовал за Финнианом, не задавая вопросов. К счастью, идти пришлось недалеко, поэтому ему удалось не промокнуть до нитки. Десять минут спустя Луи вместе с отцом Финнианом очутился в доме аббата, в его личных покоях.

Однако аббата тут не оказалось. По какому праву Финниан пользовался комнатами настоятеля монастыря, Луи не знал, но священник провел его туда и предложил сесть, как ни в чем не бывало, словно это его собственный дом.

Луи и раньше считал отца Финниана загадочным, а инцидент на конюшне с братом Лохланном окутал его еще большей тайной. Они с Финнианом были лишь шапочно знакомы, так откуда Финниан мог знать, что Луи справится с Лохланном, причем именно таким образом? Если бы Лохланн победил, он не получил бы урок, но Финниан, похоже, не принимал во внимание такую возможность.

Почти все монахи и святые отцы, с которыми Луи жил в Глендалохе, казались ему одинаковыми, похожими на всех остальных священников. Они отличались большей скромностью и меньше любили земные блага, чем те, кого он помнил по Франкии, но в остальном занимались тем же. Ходили к вечерням и заутреням, соблюдали посты, работали на полях, варили эль и пекли грубый хлеб. В общем, жили той жизнью, которая полностью соответствовала представлениям Луи о монастырском быте. Отец Финниан им не соответствовал.

Иногда Финниан надолго задерживался в Глендалохе, иногда он отсутствовал. Порой исчезал на день или два, порой на несколько недель. Он был открыт, дружелюбен и общителен, оттого Луи и понадобилось довольно много времени, чтобы понять: этот человек ничего о себе не рассказывает. Это заинтриговывало, но расспрашивать его Луи, конечно же, не стал, чтобы не проявлять бесцеремонность, к тому же совершенно бесполезную.