Элис Петерсон - Девушка с глазами цвета неба

– Точно, – ответил он, пожимая плечами. – Еще один день, когда можно класть на полки рождественские карточки. Эге. Мой отец гордился бы этим. – Он выставил большой палец и прошел мимо меня.

Родители Кларки, особенно отец, пришли в ярость, когда их сын решил сделать на год перерыв в учебе. Их поколение не позволяло себе ничего подобного; они упорно учились. Перед отъездом в Кембридж я посоветовала Кларки проявить характер и сообщить отцу, что он хочет путешествовать и посмотреть мир, ведь он почти ничего не видел, кроме Дорсетских холмов.

– Я сказал ему, – сообщил мне через несколько часов Кларки, стоя на пороге; его волосы намокли от дождя. Я позвала его в дом и провела на теплую кухню.

– Что он сказал?

– Что он разочаровался во мне.

Я возмутилась и со стуком поставила на стол кувшин.

– Да как он смеет так говорить! Извини, Кларки, я понимаю, это твой отец, но ведь он просто чертов зануда и деспот. Сейчас я пойду и выскажу ему все, что думаю о нем.

Я сдернула куртку с вешалки, но тут почувствовала, как на мое плечо легла его рука.

– Не надо. Мне это не поможет.

– Но ведь ты не должен это терпеть.

Теперь мне на плечи легли обе руки; Кларки посмотрел мне в глаза.

– Я и не буду. Я поеду в Кембридж вместе с тобой.

В тот вечер мы с Кларки проговорили допоздна. Мы сидели на террасе. Был ясный летний вечер, небо усыпано звездами.

– Я буду скучать по дому, – вздохнула я. – Когда мы уезжаем из него, все меняется, ничего не остается прежним. Это конец одной эры.

– Мне не терпится начать следующую, – улыбнулся Кларки. – Отец послал меня в жопу и сказал, что он не для того учил меня музыке, чтобы я болтался по Европе.

– Какая прелесть.

– Я еще никогда не слышал, чтобы отец говорил слово «жопа». – Мы расхохотались. – Давай. За нас, – сказал Кларки, и мы подняли стаканчики с водкой. – За нас с тобой, за нашу дружбу, а также за то, чтобы мы славно поболтались по Европе.

– Какие у тебя планы на вечер? – спросил он, когда я шла в теплом банном халате по коридору в свою спальню.

– Сегодня открывается клуб Финна. Первый вечер, – ответила я и закрыла дверь спальни.

Через несколько секунд я схватила полотенце и прикрылась им.

– Кларки! Стучать надо!

– Я уже видел тебя голую и раньше. – На его лице появилась улыбка.

– Когда мы в пятилетнем возрасте сидели с тобой в надувном бассейне? Это не в счет.

– Ты проводишь с Финном слишком много времени, – проговорил он почти с обидой. – Мне казалось, что у него есть девчонка.

Он явно хотел испортить мне настроение.

– Возможно, и есть, но ведь мы не делаем ничего плохого. Просто весело проводим время, вот и все. – Я посмотрела на Кларки и невольно добавила: – Тебе тоже не мешает попробовать. – И закрыла за ним дверь.

– Поверь мне, я знаю, о чем думают мужчины, – крикнул он.

Я знала, что Кларки стоял за дверью и злился.

– Кстати, – сказала я, приоткрыв дверь настолько, чтобы отдать ему пачку оставшихся рекламок, – ты можешь раздать эти листки в музее? И говори всем, что вечера начинаются сегодня. Заранее благодарю.

В конце дня я накрыла все столы к ужину и повесила передник на заднюю стенку кухни. Потом услышала:

– Джози! – громко позвал меня Момо.

О господи, что я сделала не так? Я вышла из кухни в зал.

– Что, Момо?

– Иди сюда, – велел он, и я прошла следом за ним к угловому столику. – Что ты видишь?

Я подошла к итальянским подставкам, чтобы убедиться, что они не перевернуты. Все было на месте.

– Ничего не вижу. По-моему, все правильно, Момо, – неуверенно сообщила я.

Он похлопал меня по плечу огромной рукой.

– Я тоже не вижу. Молодец.

Он пошарил в кармане своего фартука и протянул мне бурый конверт с моим жалованьем. На обороте конверта всегда было что-то написано. Например, в последний раз там было: «Пожалуйста, завязывай свои волосы сзади, чтобы они не попали в суп». Но на этот раз он сказал:

– Спасибо, Джози, ты хорошо работаешь.

Домой я катила на велосипеде, окрыленная его похвалой и предвкушая предстоящий вечер.

Я приняла ванну и поставила Мадонну. Перед тем как одеться, в трусиках и лифчике, я почему-то зашла в комнату Кларки. Там было темно, цветочные шторы задернуты. Его инструмент стоял в углу у окна, на полу валялись нотные листы. Черный скрипичный футляр лежал на кровати рядом со старым кожаным портфелем, теперь сильно потертым, где хранились ноты и книги. Мне до сих пор нравился его запах.

– Что ты делаешь? – раздался голос за спиной.

Я повернулась. На моем лице запеклась косметическая маска, похожая по цвету на компост. Он заморгал.

– Кларки! Что ты делаешь? – воскликнула я.

– Это я должен спросить у тебя – что ты тут делаешь? Что-то вынюхиваешь? – На нем был темный пиджак, белая рубашка и какие-то новые джинсы, которых я у него не видела, с темно-коричневым кожаным ремнем. Поэтому он выглядел по-другому.

– Нет, мне показалось, что я услышала писк летучей мыши. Они любят старые дома.

– Летучей мыши? Ты спятила, Джози?

Я скрестила на груди руки, чтобы хоть как-то прикрыться.

– Куда ты так нарядился?

– Я пойду с тобой, – объявил он. – Хочу встретиться с Финном и посмотреть, что все это значит.

Мики стоял в дверях и собирал деньги. В честь открытия клуба он подстриг свои длинные волосы и надел галстук в красный горошек.

– Вау, Джози, с тебя денег не берем, – сказал он, когда подошла наша очередь. На мне были черный топ с блестками, джинсы и туфли на каблуке. – А вот твоему приятелю надо платить.

– Ой, Мики, – сказала я, похлопав его по плечу. – Ладно тебе, пропусти его.

– Уговорила. Ступайте. – Он шлепнул нам на руку штемпель с логотипом – зеркальным шаром, и нетерпеливая публика, стоявшая следом за нами в очереди, втолкнула нас в клуб.

В зале я увидела Финна. Он сидел в наушниках, на нем были серая майка и джинсы; светлая прядь, вечно падавшая ему на глаза, теперь была окрашена в бордовый цвет. В одной руке он держал двенадцатидюймовую пластинку, в другой сигарету. В зале уже толпились человек восемьдесят. К нему подошла какая-то девчонка и что-то спросила.

– Я так полагаю, это он? – спросил Кларки, приблизив ко мне лицо. – Что-то с волосами у него не то. А как его музыка?

– Не знаю, – рассеянно ответила я.

– Здесь нет бара?

– Тебе придется пойти наверх.

Кларки обвел взглядом полутемный зал. Пахло потом и марихуаной.

– Кто тот парень в мини-юбке? – шепнул он и тут же: – Почему у него пастуший посох? Странно! – Он показал глазами на стоявшего возле нас мужчину, похожего на сорокапятилетнего зануду, коллекционирующего что-то скучное. Тем временем Финна окружили девицы.