Кен Фоллетт - Зима мира

Сегодня во второй половине дня он зашел к дедушке с бабушкой перекусить по дороге на станцию. У него было несколько дней, свободных от работы в лагере, и он собрался ненадолго съездить в Лондон. У него была смутная надежда случайно встретить там Дейзи, как будто Лондон был маленький городок вроде Эйбрауэна.

В лагере он отвечал за политическое образование и рассказал дедушке, что организовал серию лекций левых преподавателей из Кембриджа.

– Я им сказал, что это – прекрасная возможность оставить на время их «башню из слоновой кости» и пообщаться с рабочим классом, и им трудно было отказаться.

Дедушка взглянул на него своими светло-голубыми глазами и качнул длинным острым носом:

– Надеюсь, наши мальчики дадут им хоть какое-то представление о том, что такое настоящая жизнь.

– А Ленни тут поспорил с лектором-марксистом, – сказал Ллойд, указывая на сына Тома Гриффитса, который стоял в дверном проеме открытой задней двери и слушал. В шестнадцать лет у него уже пробивалась фамильная гриффитсовская черная бородка и щеки оставались темными, даже когда были чисто выбриты.

– Молодец, Лен, – сказал дедушка. Марксизм пользовался популярностью в Южном Уэльсе, который в шутку даже называли «Маленькой Москвой», но дедушка всегда был ярым противником коммунистов.

– Ленни, повтори дедушке, что ты ему сказал, – попросил Ллойд.

– В тысяча восемьсот семьдесят втором году лидер анархистов Михаил Бакунин предупреждал Карла Маркса, что коммунисты, получив власть, станут такими же угнетателями, как аристократы, место которых они займут. После того, что произошло в России, можете ли вы чистосердечно заявить, что Бакунин был не прав? – усмехнулся Ленни.

Дедушка захлопал. За его кухонным столом всегда были рады хорошему дискуссионному вопросу.

Бабушка налила Ллойду еще чаю. Кара Уильямс была седая, морщинистая, с согнутой спиной, как все женщины ее возраста в Эйбрауэне. Она спросила Ллойда:

– У тебя еще нет девушки, милый?

Ллойд увидел, что мужчины вокруг улыбаются и подмигивают ему, и покраснел.

– Нет, бабушка, я слишком занят учебой.

Но ему вспомнилось лицо Дейзи Пешковой, а вместе с ним и телефон: Мэйфэр, 2434.

– А как же Руби Картер? – спросила бабушка.

Мужчины засмеялись, а дядя Билли сказал:

– Попался, братец!

Явно им порассказала мама.

– Руби состоит в моей ячейке партии лейбористов, только и всего, – возразил Ллойд.

– Ну да, очень убедительно, – сказал Билли, и все снова засмеялись.

– Тебе, бабушка, не понравилось бы, если бы я ухаживал за Руби, – сказал Ллойд. – Ты бы сказала, что у нее слишком облегающая одежда.

– Тогда она тебе не очень подходит, – сказала бабушка. – Ты же теперь учишься в университете. У тебя должны быть более высокие запросы.

Ллойд подумал, что у бабушки снобизма не меньше, чем у Дейзи.

– Руби Картер – хорошая девушка, – сказал он. – Просто я не влюблен в нее.

– Ты должен жениться на образованной девушке – на учительнице или профессиональной медсестре.

Беда в том, что она права, подумал Ллойд. Ему нравилась Руби, но он никогда не полюбил бы ее. Она была достаточно симпатична и умна, и Ллойд, как любой мужчина, был неравнодушен к изящным формам – и все же он знал, что она ему не подходит. Что еще хуже, бабушка своим старым зорким глазом разглядела самую суть проблемы: у Руби был ограниченный кругозор. Она не вызывала у него восхищения. В отличие от Дейзи.

– Ну, хватит болтать о женщинах, – сказал дедушка. – Билли, расскажи-ка нам, какие новости в Испании.

– Плохие, – сказал Билли.

Вся Европа следила за происходящим в Испании. Там произошел военный переворот против левого правительства, выбранного в феврале. Генерала Франко, главу мятежников, поддерживали фашисты, консерваторы и католическая церковь. Новость потрясла континент, подобно землетрясению. После Германии и Италии – не окажется ли под пятой фашизма и Испания?

– Как вам наверняка известно, переворот был подготовлен из рук вон плохо и едва не провалился, – продолжал Билли. – Но на выручку мятежникам пришли Гитлер и Муссолини и спасли восставших, перебросив по воздуху в качестве подкрепления боевые части из Северной Африки.

– А правительство спаслось благодаря профсоюзам! – вставил Ленни.

– Это правда, – сказал Билли. – Правительство действовать не спешило, а профсоюзы стали организовывать рабочих и раздавать им оружие, захваченное в арсеналах, на кораблях, в оружейных магазинах – да везде, где можно было его найти.

– Ну наконец хоть кто-то сопротивляется, – сказал дедушка. – До сих пор фашисты творили что им заблагорассудится. В Рейнскую область и Абиссинию они просто вошли и расположились, где пожелали. Я скажу так: Господи, благослови народ Испании! У них хватило мужества сказать «нет».

Стоящие вокруг у стен заговорили, соглашаясь.

Ллойд снова вспомнил ту субботу в Кембридже. Он тоже дал фашистам творить, что им заблагорассудится. Его охватило отчаяние.

– Ну а могут они победить? – сказал дедушка. – Сейчас, похоже, дело за оружием, а?

– Именно, – сказал Билли. – Германия с Италией снабжают мятежников оружием и боеприпасами, самолетами да еще и летчиками в придачу. А законному правительству никто не помогает.

– А какого черта ему никто не помогает? – возмущенно воскликнул Ленни.

Кара подняла голову от плиты. Ее темные средиземноморские глаза сердито блеснули, и Ллойду показалось, что он видит черты прекрасной девушки, которой она когда-то была.

– Чтоб я на своей кухне таких слов не слышала! – сказала она.

– Простите, миссис Уильямс.

– Я могу вам рассказать подоплеку, – сказал Билли, и все притихли, приготовившись слушать. – Французский премьер-министр Леон Блюм – социалист, как вам известно, – горел желанием прийти на помощь. У него уже есть по соседству одно фашистское государство, Германия, и меньше всего ему нужно, чтобы и на южной границе установился фашистский режим. Оказание военной помощи испанскому правительству разозлило бы французских правых, и французских католиков-социалистов тоже, но с ними Блюм мог бы справиться, особенно если бы его поддержала Британия и он мог бы заявить, что вооружение испанского правительства – международная инициатива.

– Так что же помешало? – спросил дедушка.

– Наше правительство убедило его этого не делать. Блюм приехал в Лондон, и наш министр иностранных дел, Энтони Иден, сказал ему, что мы его не поддержим.

– А зачем ему наша поддержка? – рассердился дедушка. – Как может премьер-министр – социалист – дать себя запугать консервативному правительству другой страны?

– Затем, что существует опасность военного переворота и во Франции, – сказал Билли. – Пресса там оголтело правая и подстегивает своих фашистов, вгоняя в истерию. Блюм с ними справится с поддержкой Британии, а вот без нее – может и не справиться.