Хелен Брайан - Долина надежды

Хорошая погода представила Сассекс в его лучшем свете. Зацвели декоративные сады, зазеленели живые изгороди и только что засеянные поля. Вдалеке виднелись пологие известковые холмы, усеянные овцами и ягнятами, на расстоянии казавшимися светлыми пятнами. Однажды лорд Графтон, отправившись на верховую прогулку, взял с собой Софию, чтобы показать ей забавную фигуру «длинного человека», вырезанную на меловом склоне доисторическими людьми, а также полюбоваться бескрайними видами окрестностей и показать ей домашнюю ферму и отдаленные границы поместья Графтонов. Он вспомнил о развлечениях молодости, охоте, балах и стрельбе по фазанам. К вящему восторгу своего егеря, он даже распорядился смазать и привести в порядок к сентябрю ружья для охоты на фазанов.

Уже через неделю после их приезда в Графтон-Манор старые знакомые из соседних поместий нанесли визиты лорду Графтону и Софии. Лорд Графтон чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы принять их приглашения на ужин, и в соседних усадьбах в их честь устраивались вечерние приемы, за которыми последовал абонементный бал в таверне графства, где София вволю натанцевалась и испытала свои чары на местных молодых людях. Как и предсказывал отец, череда развлечений вскоре захлестнула ее с головой – танцы и охота, пикники, ужины и приватные театральные постановки, коими так увлекались молодые люди в сельской местности.

София вдруг обнаружила, что отдых в деревне оказался куда приятнее, нежели она ожидала. Погода стояла замечательная, так что грязи почти не было. В ее распоряжении имелось несколько премиленьких платьев, сшитых, как уверяла ее лондонская портниха, по простой и незатейливой моде и вполне подходящих для утренних визитов в деревне, а также несколько очаровательных широкополых шляпок с лентами для прогулок на свежем воздухе.

А еще София обнаружила, что ей открылся целый новый мир. Если она не разгуливала по окрестностям, то развлекалась тем, что заказывала изысканные французские или итальянские блюда, которые, по ее мнению, способствовали возбуждению аппетита у отца, или же выбирала в теплице фрукты, чтобы подать к ужину. Ее новой страстью стали цветы. Она уделяла особое внимание кустам розовых роз, которые по ее распоряжению высадил садовник. Она выбирала, какие цветы следует срезать, дабы выставить на обозрение в доме, и сама составляла из них композиции. София выписала из Лондона акварельные краски, кисточки и множество листов дорогой рисовальной бумаги, после чего вместе со своими новыми подругами, юными сестрами Хокхерст, которые были их ближайшими соседями и проживали в замке Хокхерст-Касл, увлеклась зарисовками полевых цветов. Она ходила в гости к новым знакомым по соседству, очаровывала всех своими манерами и заслужила всеобщее одобрение. С почтой прибыли журналы мод, и в редкие дождливые дни она развлекалась тем, что придумывала, какие новые платья закажет для себя, когда они осенью вернутся в город.

Однажды миссис Беттс недвусмысленно напомнила ей о деревенских жителях, которым очень хотелось бы знать, станет ли мисс София такой же доброй хозяйкой, какой была ее мать. Пребывая в благосклонном расположении духа, София правильно поняла намек и стала сопровождать экономку, когда та доставляла традиционные корзинки с детскими вещами, накрытыми платочком, для молодых матерей, или же суп, портвейн и сладкий крем для пожилых или больных арендаторов. По совету лорда Графтона София нанесла официальный визит в деревенскую школу, дабы послушать, как дети декламируют стихи, после чего они вполне могли рассчитывать на то, что в карманах у нее непременно отыщутся сласти для них, когда они встречали ее во время прогулки или рисования. Она наслаждалась своей значимостью и популярностью, обдумывая, какие еще новшества можно внедрить в школе.

Деревенские жители сошлись во мнении, насколько это хорошо, что семья вновь вернулась в свою резиденцию. Мисс София со своими акварельными рисунками цветов и сладостями желала всем только добра, и дети прониклись к ней симпатией. Они полюбили ее еще сильнее, когда миссис Беттс сообщила ей о том, что многие из них слегли с лихорадкой и сыпью, и София немедленно послала за местным аптекарем, дабы определить, не является ли болезнь той самой страшной натуральной оспой. Аптекарь поставил диагноз «корь», и София своими руками готовила яблочную воду и освежающий кисель из ревеня, после чего обошла в сопровождении миссис Беттс деревенские дома, где и наделила маленьких пациентов этими вкусностями. Деревенские жители, которые во время кризисов во всем полагались на добрую волю и помощь семейства Графтон, начали замечать в ней сходство с покойной леди Кэтрин, коего не видели прежде.

Софии эти благонамеренные и развлекательные новые мероприятия помогали убить время в ожидании того момента, когда они вернутся в Лондон. Для лорда же Графтона они стали признаком того, что она понемногу осваивается со своей новой ролью. Она, в свою очередь, даже не подозревала о том, что он рассчитывал вернуться в Лондон осенью в одиночку.

Уже через месяц после их приезда лорд Графтон с веселым изумлением обнаружил, что ему приходится развлекать множество нервничающих молодых людей, испрашивающих его разрешения на то, чтобы оказать Софии знаки внимания, и заметил, что его дочь привлекает деревенских ухажеров с той же неотвратимостью, с какой пчелы слетаются на цветок розы. Он надеялся, что один из них понравится ей, поскольку только теперь понял, что имела в виду леди Бернхэм, когда говорила, что Софии нужно познакомиться с мужчинами совершенно иного склада. Было нечто чрезвычайно привлекательное в этих рослых, крепких и прямодушных сыновьях местных семейств, которые любили свою землю и страну и для которых условия замужества Софии не служили столь очевидным препятствием, как для уроженцев Лондона. Напротив, соседи целиком и полностью одобрили и поддержали выставленные им оговорки как мудрые и здравые.

К середине июня надежды его окрепли. София, похоже, увлеклась молодым Джоном Хокхерстом, наследником соседнего поместья Хокхерст-Касл. Джон находил предлоги, чтобы почти каждое утро нанести визит лорду Графтону, доставляя послания от своего отца, дядьев или егеря. Он привозил отборную землянику, которая в избытке имелась у садовника Хокхерстов, или жирных голубей, подстреленных им в поле. В течение примерно четверти часа двое мужчин обсуждали дела своих поместий, после чего как бы случайно появлялась София в одном из своих новых платьев – прекрасная, как утренняя заря. Девушка притворялась, что удивлена, увидев Джона рядом с отцом, мило благодарила его за очередной привезенный подарок и приказывала подать напитки и легкую закуску, которые всегда принимались, хотя, к изумлению лорда Графтона, печенье с тмином оставалось почти нетронутым, а к великолепной мадере лорда Графтона не прикасались ни Джон, ни София. Мерещилось ли это лорду Графтону или же София действительно смущенно краснела в присутствии Джона?