Хелен Брайан - Долина надежды

Подобное развитие событий он приветствовал всей душой. Пожалуй, от возраста и степенности, как необходимых качеств супруга Софии, можно поначалу и отказаться. Все равно Джон со временем обретет и то и другое. Собственно говоря, лорд Графтон готов был ослабить многие из тех условий, что он изначально предлагал будущему мужу Софии. Он начинал беспокоиться и не прочь был ускорить естественный ход вещей.

Правда заключалась в том, что после обнадеживающего улучшения здоровья, наблюдавшегося весной, уже к июню он вновь стал чувствовать себя хуже. К нему вернулся прежний кашель, хотя он и приписывал его тому, что промочил ноги в утренней росе, когда однажды отправился через поле взглянуть на то, как обустроились барсуки в оленьей роще. Ему все чаще стало не хватать воздуха, и он все больше уставал днем, а по ночам с ним иногда приключалась лихорадка. В связи с этим лорд Графтон все неохотнее принимал приглашения. Званые ужины утомляли его несказанно. Он надеялся, что все эти симптомы – лишь напоминание о том, что все люди смертны, не более того, и с ними, какими бы неприятными они ни были, в его возрасте следует смириться. Тем не менее внутренний голос настойчиво нашептывал ему о том, сколь неустойчивое положение он занимает в длинном ряду Графтонов и что ему, как и всем, не суждено жить вечно. Он надеялся, что внук, о котором он так давно мечтал, придет в этот мир в самом скором времени.

Приближался Иванов день, и у лорда имелись все причины полагать, что между Джоном и Софией наконец-то все будет решено.

Давеча Джон нанес визит лорду Графтону и в отсутствие Софии, которая отправилась на верховую прогулку вместе с его сестрами, запинаясь, озвучил свою обычную просьбу поговорить с Софией на следующий вечер. Джон сообщил лорду Графтону, что ожидал этого момента, чтобы сделать Софии предложение руки и сердца, потому что на праздник Ивана Купала приходился день его рождения, а разве можно найти более подходящий повод для наследника предложить любимой женщине выйти за него замуж? Он действительно любит Софию, решительно заявил молодой человек, притом очень сильно. Лорду Графтону понравилась уверенность, с какой это было сказано, и ему пришлось по душе то, как тщательно Джон выбрал время и место для своего предложения.

Дело в том, что на протяжении вот уже многих поколений у Хокхерстов вошло в обычай отмечать самую короткую ночь в году Летним балом, устраиваемым для окрестных семейств графства, и выбор Джоном именно этого вечера поразил лорда Графтона своей уместностью и романтикой, что должно было произвести должное впечатление и на Софию. Собственно говоря, именно намерение соблюсти традиции и делало союз между Графтонами и Хокхерстами столь желанным в глазах виконта. Он вполне одобрял то, что олицетворяли собой Хокхерсты – преемственность и неразрывную связь со старинными обычаями, и к тому же успел проникнуться к Джону симпатией.

На взгляд обитателя Лондона, замок выглядел запущенным: медальоны в виде роз эпохи Тюдоров обветшали, сад и парк разрослись и требовали ухода, в фонтане вместо веселых прозрачных струй плескались утки. Замок Хокхерстов, некогда бывший оборонительным бастионом на пути французского вторжения после Крестовых походов, постепенно превратился в разросшийся сельский дом, приютивший под своей крышей пятнадцать поколений, которые жили здесь и пристраивали к нему то одно крыло, то другое.

Хотя титул к нему не прилагался, поместье Хокхерстов было лакомым кусочком, возрастом почти не уступавшим имению Графтонов, и оно принадлежало им еще со времен Крестовых походов. Брачный союз Джона и Софии объединит два старинных семейства и их поместья в единое целое для будущих наследников. Лорд Графтон полагал, что Джон принадлежит к тем людям, у которых непременно будут наследники: он выглядел здоровым и крепким малым.

Что же касается условий брачного контракта Софии, то Джон заверил лорда Графтона, что обсудил их со своим отцом. Хотя он и был наследником Хокхерстов, его отец более всего на свете желал сыну счастья и потому не возражал против того, чтобы Джон отказался от фамилии Хокхерст при условии, что его сын или дочь унаследуют объединенные поместья. Джон изложил все эти соображения лорду Графтону с подкупающей откровенностью, заявив, что желает прояснить щекотливые вопросы и сделать их приемлемыми для обоих семейств. Лорд Графтон одобрил подобное отношение наравне с искренностью, которую читал в открытом и прямом взгляде Джона. Теплое позволение сделать Софии предложение было даровано ему немедленно, и лорд Графтон от всего сердца пожелал Джону успеха.

После ухода молодого человека лорд Графтон поздравил себя с тем, что последовал совету леди Бернхэм. У него вдруг разыгралось воображение. Долгой помолвки не будет. Молодым людям она всегда была совершенно ни к чему. Бракосочетание может состояться в семейной часовне сразу же после завершения сбора урожая в августе. Надо будет устроить грандиозный свадебный завтрак для всего графства, скромное торжество в помещении для слуг и еще одно – в деревне. Портвейн и шампанское, чтобы выпить за здоровье молодых, он закажет у своих лондонских поставщиков.

Еще одно празднество обязательно состоится после крещения их первого ребенка. А когда такой счастливый день настанет, он не возьмется настаивать на каком-либо определенном имени, великодушно решил лорд Графтон. Не будет он питать и надежд на то, что первенца назовут Перегрином. Учитывая, что фамилия ребенка будет Графтон, София и Джон могут назвать его так, как им заблагорассудится. В порыве необузданной щедрости он даже предложит имя Фредерик, в честь отца и деда Джона и в качестве комплимента Хокхерстам. Лорд Графтон уже представлял себя стоящим рядом с викарием, когда тот будет произносить слова старинного обряда. Пожалуй, крестными матерями станут симпатичные сестры Хокхерст. Лорд Графтон удовлетворенно потер руки, мысленно воображая гостей, столпившихся вокруг крестильной чащи двенадцатого столетия, молоденьких крестных, передающих новорожденного сначала друг другу, а потом возвращающих его Софии, и Джона, горделиво стоящего рядом с супругой. Лорд Графтон улыбнулся, представив, что ради такого случая дочь непременно закажет себе элегантное новое платье и шляпку. Можно не сомневаться, что это крещение станет лишь первым из многих.

В день бала он заглянул в календарь, откуда узнал, что в ночь на Иванов день состоится полнолуние. Когда София оделась и подошла к нему, чтобы попрощаться, он, глядя на нее, решил, что она, должно быть, постаралась одеться с особым тщанием. В платье розового муслина, отороченном атласными розами, которое прибыло от лондонской портнихи, она выглядела очаровательно. Ее вьющиеся волосы были уложены крупными локонами и ниспадали ей на плечи, заколотые булавками с драгоценными камнями, а на шее красовалось жемчужное ожерелье матери. «И все это ради Джона», – удовлетворенно подумал лорд Графтон, высовываясь из окна библиотеки, чтобы помахать рукой вслед экипажу, увозящему Софию и миссис Грей.