Кристиан Жак - Сфинкс. Тайна девяти

– Это большая честь, но я попытаюсь вам помочь по мере своих возможностей. Я полагаю, вы не откажетесь от хорошего ужина?

– Я немного проголодался, да.

У Чжан Дао был оксфордский акцент. Естественно, он был не из простонародья и за границей провел достаточно много времени.

Несмотря на интенсивное движение на дорогах, археолог искусно вел свой «мерседес». Не было запаха табака, напротив, довольно приятный аромат жасмина.

– Хорошая тачка, – заметил Брюс, – у вас, должно быть, неплохая зарплата.

– Раскопки и исследования мне почти ничего не приносят. Мой отец был застройщиком в финансово-строительной компании, он воспользовался китайским экономическим бумом. После смерти отца я унаследовал его состояние.

– Партия не возмущалась?

– А я член партии, по-другому не выжить. Это всего лишь земной покой, далекий от небесного блаженства древних императоров, но нужно уметь довольствоваться и этим.

В Чжан Дао причудливым образом смешивались холодность и напористость. Он не только не избегал каверзных вопросов, но и не терял при этом самообладания.

– Пекин больше не похож на Пекин, – заметил он, – старый город вскоре исчезнет. Скоро он будет похож на любой другой современный город, с небоскребами, высотками, бетонными сооружениями, фастфудом, супермаркетами. Глобализация уродства.

Ресторан, выбранный Чжан Дао, находился в стенах галереи искусства. Его посещали богатые китайцы и европейцы, занимающие важные должности. Карта шампанского и вина заслуживала похвалы.

Мужчины расположились в тихом, слабоосвещенном уголке, за красно-черным столиком в абстрактном стиле.

– Утка по-пекински – это настоящее чудо, шеф разделывает ее как никто другой, шкурка в меру обжарена, а соус с пряностями не сравнится ни с чем.

– Давай утку.

– Коньяк, шампанское или бордо?

– Начнем с виски, потом перейдем к остальному.

Официанты принесли около тридцати различных закусок. Брюс не был любителем зажаренных насекомых, поэтому довольствовался классической кухней.

– У этого места на самом деле только одно достоинство, – уточнил Чжан Дао, – здесь нет жучков.

– С современными технологиями, – возразил Брюс, – нас могут подслушивать и снаружи.

– Не в этом уголке. Но, учитывая непрекращающийся прогресс, это будет длиться недолго. Так что воспользуемся моментом.

Виски был сносным.

– Китай – великая, мощная страна, – заявил Чжан Дао, – с учетом последних поправок в Конституцию Народной Республики, этим решительным шагом на пути к демократии… в стиле Гонконга. Теперь особенно важно правильно выбирать кандидатов от партии, и только. Разве любая оппозиция не является по сути нелегальной? А поскольку Пекин объявил о своем участии в инвестиционных проектах Европейского Союза, – проблем нет.

– Я пришел сюда не за лекцией про международные махинации.

Чжан Дао замер.

– А за чем же вы пришли?

– За правдой.

– Какой правдой?

– А у вас их много?

– Как и у всех людей, господин Гордон. В наши дни существует только более или менее серьезная ложь. Без нее никакая философия невозможна.

– А «Сфинкс» здесь при чем?

Китаец долго жевал какое-то не поддающееся распознанию блюдо.

– Легенда.

– Я люблю истории для детей, это делает меня моложе. Однако есть такие истории, которые заканчиваются ужасно. Как, например, в Афганистане, перед гигантскими Буддами, или в Сирии, в Пальмире.

Чжан Дао ловко орудовал палочками, Брюс пользовался вилкой.

– Масуд Мансур. Это имя говорит вам о чем-нибудь?

– Я хорошо его знал.

– А Халеда?

– Тоже.

Брюс не ожидал таких стремительных признаний.

– Вы втроем говорили об археологии?

– Не только.

Всё происходило со скоростью света! Когда принесли утку по-пекински, наступила пауза. Утку подали с лучшим марочным бордо экстра-класса.

Китаец попробовал. Сомелье напряженно ждал.

– Неплохо.

Для шотландца – пустяки, все равно что кружка пива, но после долгого путешествия пить нужно было по чуть-чуть.

– Мы говорили о нашем мире, нашей планете, о наших родинах и обо всем человечестве, которое находится на пути к раковой опухоли: перенаселению. Что есть благо – прибыль – для производителей всего, чего угодно. Миллиарды людишек считают себя мыслящими созданиями, тогда как за них думаем мы. Это вино вам нравится?

– У меня задача. Серьезная задача.

– Могу ли я помочь ее решить?

– Да, по идее.

– Ваше доверие делает мне честь.

– На сцене мы видим актеров, которые нами управляют. Но меня интересуют те, кто являются постановщиком и автором спектакля.

– Другими словами, те, кто управляет в действительности, находясь в тени?

– Удивительно, как хорошо мы понимаем друг друга.

– Знаменитая теория заговора… Разве она не устарела?

– Еще не было придумано лучшей ширмы, чтобы избегать ответов на вопросы.

– Любопытно… Вы не похожи на продавца нефирменных медикаментов для бедных китайцев. Можно сказать, что это скорее напоминает выходку журналиста, ведущего расследование.

– А сэр Чарльз как будто не рассказал тебе, что папаша Брюс бросается на осаду «Сфинкса»!

Шотландец запихнул в себя солидный кусочек утки.

– Моя задача – это, собственно, сэр Чарльз, с одной стороны, и ты – с другой, с двумя твоими убитыми дружками. В моей схеме коррупции-манипуляции у меня есть милейший арсенал из непотопляемых высокопоставленных чиновников, идейных лидеров, бизнесменов и финансистов. Это те, кто организовывает реально действующие клубы, где принимаются действенные решения. На стороне добра у меня афганец и сириец, которых убрали, напротив меня – живой китаец. Какое отношение к этому имеет «Сфинкс»? Так называется лагерь злодеев или хороших?

– У вас очень наивный подход к реальности. Зло, Добро…

– Умники называют это манихеизмом, [37] Дуалистическое учение о борьбе света и тьмы, добра и зла. и это в любом случае очень неправильный подход. Я знаю: не существует белого и черного, есть только серое. Но за рулем – всякие парни попадаются. И у меня в планах создать список этих парней.

Чжан Дао, в отличие от большинства своих соотечественников, которые ели зачастую очень быстро, наслаждался уткой медленно, смакуя.

– Судя по Китаю, существует три типа правительств: идиоты, лгуны и манипуляторы. Мы-то знаем, что миром правит глупость, и чем больше в мире людей, тем с большим размахом торжествует глупость. И как правильно заметил Эйнштейн, она – единственный в мире неиссякаемый источник. Почему же ее не использовать?

– Это и есть цель «Сфинкса»?

– Напротив.

– Что это значит?

– Ну если вы обнаружили существование Высших неизвестных, то, должно быть, догадались об их роли.