Эрин Уатт - Бумажная принцесса

Ничем не оправданное чувство преданности этим придуркам заставляет меня возразить.

– Ничего, они привыкнут, – повторяю я недавно сказанные Каллумом слова, но даже когда произношу их сама, они не кажутся более правдивыми. Стараясь перевести тему, я похлопываю по телевизору: – Так мы будем танцевать?

– Ага. – Валери, похоже, тоже не против больше не говорить о братьях. Она достает из маленького холодильника два коктейля и протягивает один мне. – За то, чтобы прятаться, но прятаться весело.

Игра оказывается пустяковой. Слишком легкой для нас обеих. Валери здорово танцует, но я выросла в этой среде, и нет ни одного движения бедром, ни одного взмаха рукой, которые я не смогла бы повторить. Валери решает усложнить нашу задачу и ставит игру на паузу, чтобы мы смогли осушить наши бутылки. Чем больше мы пьем, тем ужаснее становятся ее движения, но на меня алкоголь действует как магия, и я вся отдаюсь музыке.

– Черт, девочка, а ты умеешь двигаться , – поддразнивает Валери. – Тебе надо принять участие в каком-нибудь танцевальном шоу.

– Нет уж. – Я делаю еще один глоток коктейля. – Не хочу я на телевидение.

– Но ты должна. Посмотри на себя! Ты выглядишь секси даже в этом наряде богатой суч-чки. А как ты двигаешься… Ты станешь звездой!

– Я не хочу.

Она смеется.

– Ладно-ладно. Пойду пописаю.

Я тоже смеюсь, и Валери на середине песни несется в ванную комнату. В ней невероятное количество энергии, и она мне нравится. Я мысленно делаю себе напоминание спросить у нее, учится ли она в «Астор-Парке». Будет здорово пойти туда в понедельник и знать, что у тебя уже есть друг. Но вот песня меняется, и меня снова захватывает музыка.

Валери все еще в ванной, и когда начинает звучать Touch Myself группы Divinyls [8] Divinyls – австралийская рок-группа, образованная в Сиднее в 1980 году. , я начинаю двигаться, сама по себе, даже не пытаясь копировать движения игры. Это чувственный, непристойный танец, от которого кровь бежит по венам и потеют ладошки.

Перед глазами появляется нежеланный образ горячего тела Рида и его синих глаз. Чертов придурок проник в мои мысли, и я не в состоянии выбросить его из головы. Закрыв глаза, я воображаю, как его руки касаются моих бедер и притягивают меня ближе. Как его нога разъединяет мои…

Включается свет, и я тут же останавливаюсь.

– Где он? – Называется, помяни черта… и вот он уже настойчиво требует ответа.

– Кто? – тупо спрашиваю я. Поверить не могу, что только что предавалась фантазиям о Риде Ройале, парне, который думает, что я сплю с его отцом.

– Ублюдок, для которого ты танцевала. – Рид входит комнату и хватает меня за руку выше локтя. – Я же сказал тебе, чтобы ты не лезла со своими фокусами к моим друзьям.

– Здесь никого нет. – Мой затуманенный алкоголем разум соображает слишком медленно. Доносится звук спускаемой в унитаз воды.

– Да неужели? – Рид отталкивает меня и рывком открывает дверь в ванную. Оттуда раздается испуганный вопль, и он, бормоча извинения, захлопывает дверь.

Я не могу сдержать самодовольную ухмылку.

– Разве я не говорила, что лесбиянка?

Но ему это не кажется смешным.

– Почему ты не сказала мне, что там Валери?

– Потому что куда забавнее наблюдать, как ты приходишь к поспешным выводам. И если бы даже я сказала, ты бы все равно мне не поверил. Ты уже решил, кто я и что я, и ничто не заставит тебя передумать.

Парень хмуро смотрит на меня, но и не спорит.

– Пойдем со мной.

– Дай мне подумать. – Я постукиваю кончиком пальца по нижней губе, словно действительно обдумываю его ничтожное приглашение. Его глаза следят за моим движением. – Так, ладно, я решила. Нет .

– Тебе здесь не нравится, – с каменным лицом заявляет он.

– Благодарю вас, мистер Проницательность.

Рид не обращает внимания на мой сарказм.

– Ну, мне тоже здесь не нравится. Но вот в чем дело. Если ты не пойдешь со мной и не приложишь хотя бы минимум усилий, тогда мой отец продолжит заставлять тебя ходить на эти вечеринки. Но если ты вытащишь отсюда свою задницу и все смогут рассказать своим родителям, что видели тебя, то папа на какое-то время отстанет. Поняла?

– Не совсем.

Парень снова придвигается ближе, и меня опять выводят из равновесия его размеры. Он очень высокий. Если бы он еще был и худым, его точно звали бы «Каланча» или как-нибудь так. Но Рид не худой. Он мощный . Большой, мускулистый, а еще из-за выпитого алкоголя я чувствую себя возбужденной, и меня до боли влечет к нему.

Даже не догадываясь о моих непристойных мыслях, он продолжает говорить:

– Если папа будет считать тебя потерянной одинокой овечкой, то продолжит подталкивать нас друг к другу. А может, этого ты и хочешь, а? Хочешь, чтобы тебя видели рядом с нами? Хочешь, чтобы тебя приглашали на все эти вечеринки?

Его обвинение вырывает меня из моего алкогольного ступора.

– И поэтому сегодня вечером я не отхожу от вас ни на шаг .

Выражение его лица не меняется, несмотря на то что я права и он это знает. Да и ладно. Плевать.

– Эй, Валери, спустимся на вечеринку! – кричу я.

– Не могу. Я умерла от стыда. Рид Ройал застал меня в уборной, – стонет она через закрытую дверь.

– Придурок уже ушел. К тому же наверняка это самое приятное и пристойное зрелище из всего, что он сегодня видел.

Рид закатывает глаза, но, когда я показываю ему на дверь, выходит.

Валери наконец появляется из ванной.

– Зачем нам покидать наш маленький рай?

– На других посмотреть и себя показать, – честно отвечаю я.

– Фу, это обещает быть ужасным.

– А я и не говорила, что будет по-другому.

Когда мы входим в гостиную, я тут же замечаю Саванну Монтгомери. На ней узкие джинсы с прорезями на коленях и топ, открывающий живот. Ее глаза сверлят дыры в спине Гидеона, который, опираясь о стену, разговаривает с каким-то парнем.

Словно почувствовав, что я уловила связь между Гидеоном и ней, Саванна резко поворачивает голову в мою сторону. Она не машет рукой, не здоровается, лишь бросает на меня быстрый взгляд и тут же отворачивается к своей подружке.

Гремит музыка, кто-то пьет, кто-то танцует, кто-то целуется по углам. За открытыми французскими дверями виднеется огромный овально-изогнутый бассейн, исходящее от него голубоватое свечение отбрасывает тени на лица стоящих вокруг парней и девушек. Народ повсюду. Здесь шумно, жарко, и я почти начинаю скучать по тихому уединению крыла для прислуги.

– Нам точно нужно здесь оставаться? – шепчет Валери.

С противоположной стороны, стоя у дубовой барной стойки, за нами наблюдает Рид. Рядом с ним Истон, и они оба предостерегающе кивают, когда я встречаюсь с ними взглядом.

– Да, нужно.