Йоав Блум - Творцы совпадений

– Месяц. Я уже пыталась устроить ему случайные встречи с красивыми меланхолическими девушками, подкидывала томик стихов на лестничную клетку, даже делала так, что известный поэт проколол шину рядом с его домом и поднялся к нему попросить о помощи. Парень не понимает намеков. В нем будто нет никакого внутреннего стремления к поэзии.

– Это потому, что он уже занят, – сказал Арик.

– В смысле?

– У него другое на уме. Числа и факты, когда он на работе, и дурацкие телепередачи, когда он дома.

– И?

– Так уволь его.

– Что?

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– А ты знаешь, что я не люблю этого, – сказала Эмили.

– Ты должна делать свое дело, и не важно, что ты там любишь или не любишь. Сделай так, чтобы его уволили с работы и чтобы из-за поломки у него неделю не работал телевизор. Если через неделю смотрения в стену он не попробует взять ручку и не начнет писать стихи, то тогда и правда нет шансов.

– Эта идея – пустить под откос всю жизнь человека ради его же блага – никогда мне не нравилась, – сказала Эмили. – Максимум, на что я способна, – это сделать так, чтобы кто-то не попал на прием к дантисту. Я не хочу увольнять его.

– Вернее, у тебя духу не хватит его уволить, – сказал Гай. – Арик прав. Судя по состоянию на данный момент, через месяц тебе придется докладывать о неудаче, а твой подопечный продолжит в том же духе и только лет через пятьдесят поймет, что прожил зря. А это, уж поверь, куда хуже увольнения.

– Но…

– Найди ему другую работу, раз ты такая мягкотелая, – сказал Арик.

– Если времени хватит, – добавил Гай.

Эмили с грустью смотрела в полупустую тарелку перед собой:

– Уф. Ненавижу, когда все идет не так, как надо.

– Тогда ты, по всей видимости, ненавидишь бóльшую часть того, что происходит в мире, – сказал Арик, и взгляд его обратился на улицу. – Кстати, это напомнило мне о совпадении, о котором я слышал года полтора назад.

– Тоже поэт?

– Нет, автомеханик, – ответил Арик.

– Вы помните, что у меня первым был композитор? – спросил Гай.

– Да, да, да, – ответил Арик. – Сейчас я говорю. Тихо. Фокус на меня, пожалуйста. Тут речь не о художественных талантах. Клиенту было уже шестьдесят пять лет, он работал в автомастерской. Вдовец, одна дочь, с которой он от большого ума решил разорвать все связи, потому что она вышла замуж, как ему казалось, не за того парня. Живет в однушке над мастерской, которая ему даже не принадлежит. Теперь поди сделай так, чтобы этот человек, который уже тридцать восемь лет работает на одном месте, развлекается тем, что злится на весь мир, и жалеет себя за то, что у него отняли жизнь, дочь, все, что угодно, проводит вечера за бутылкой, а по утрам дрыхнет, – сделай так, чтобы он возобновил связь с дочерью и чтобы это случилось, цитирую задание, «посредством активного действия, инициатором которого выступит он, а не вследствие случайной встречи с дочерью».

– Как это сделали?

– Если мне точно рассказали, то перепробовали почти все, как по книжке. Чужие люди возле него как бы ненароком произносили фразы, пробуждающие тоску, радио в мастерской сломалось и передавало только меланхоличные программы, в которых плачущие матери рассказывают душераздирающие истории о потерянных сыновьях, кто-то пригнал машину, бардачок которой был забит детскими книжками, – ничего не помогало.

– Дело кончилось тем, что его уволили? – спросила Эмили.

– Не-е-ет, – сказал Арик, – творцом был какой-то тип старой закалки, видимо. Он пришел к выводу, что никакие нормальные жизненные перемены, в том числе увольнение, не заставят его переосмыслить отношение к жизни. Он найдет другую мастерскую, чтобы отвлечься от одиночества, или будет сидеть дома и бить баклуши.

– И что же сделали? – спросил Гай.

Арик глотнул сока и сказал:

– Рак.

– Рак?! – Эмили была шокирована. – Не перебор ли это?

– Может быть, – сказал Арик, – но факт остается фактом: парню поставили диагноз «рак». Прошло почти полтора года с начала лечения, и после депрессии, гнева и невыносимой боли он просто начал разговаривать с людьми вокруг и спрашивать, о чем они мечтают. У него развилась навязчивая идея на тему человеческих мечтаний и того, что дает людям волю к жизни и ради чего стоит стараться. Он начал писать дневник и стал осознавать, насколько был глуп. И за день до того, как ему сообщили, что он выздоровел, – за день! – к нему пришла семнадцатилетняя девочка-волонтер от какого-то молодежного движения, и ее лицо напомнило ему изгнанную дочь. Это оказалась его внучка, естественно. И тогда, как по учебнику, на следующий день после того, как ему сообщили, что он выздоровел, он сделал две вещи: во-первых, сел в машину и поехал в дом своей дочери, и во-вторых, сделал предложение той, что его лечила.

– Вау, – сказал Гай.

– Абсолютно, – ответил Арик. – Но это не важно. Исполнитель получил выговор за превышение полномочий, а из-за того, что на задание изначально отвели только два месяца, его классифицировали как невыполненное.

– Даже после того, как он поехал к дочери?

– Статус задания был изменен, но выговор не убрали из досье. В качестве наказания он должен был организовать другую череду совпадений, чтобы тот дурачок с раком написал и опубликовал автобиографию. Предполагалось, что в будущем подобные методы не понадобятся благодаря этой книге, потому что клиенты смогут прочитать ее, вместо того чтобы переживать такой мучительный опыт. Если хотите знать мое мнение, дурацкое предположение.

Эмили и Гай сидели и слушали на своих стульях.

– Ну и история, – сказал Гай.

– Да уж, – подхватила Эмили, – если не обращать внимания на то, что это выдумка.

– Эй, зачем обижаешь! – сказал Арик.

– «После принятия бланка номер пятьдесят семь творцам совпадений запрещено вызывать у клиента опасные заболевания, причинять серьезные телесные повреждения или устраивать клиническую смерть во время выполнения заданий, не являющихся частью исторического процесса пятого уровня», – процитировала Эмили.

– Как ты это все помнишь, а? – спросил Арик.

– Твой рассказ неправдоподобен, – ответила Эмили.

– Выговор он точно получил, – пожал плечами Арик.

– Говорю же, этого не было, – сказала Эмили. – Ладно бы ты еще сказал, что произошла какая-нибудь авария, но рак? Как, как вообще это могло произойти? На нашем уровне у нас нет таких технических возможностей. Мы же не штаб.

– Может, я немного ошибся или преувеличил. Может, творец просто сделал так, что результаты обследования оказались неверными, и это на какой-то период заставило клиента думать, что у него рак, а по сути ничего не было, – сказал Арик.

– Преувеличил? – спросил Гай.

– Возможно, – ответил Арик.