Джонатан Коу - Срединная Англия

Первый порыв, оказавшись в гостях, – посмотреть на книги. Академический рефлекс, глубоко вшитый и совершенно неукротимый. Впрочем, сегодня он Софи не очень помог. Она уже понимала, что Иэн, по его собственному признанию, “невеликий читатель”. Понимала она и то, что, вероятно, прочла больше здоровой для себя нормы, что придает чтению слишком большую важность, что в некотором смысле невротически одержима литературой и ее предположительной нравственной пользой. Но все равно обнаруженное на полках разочаровало Софи. Несколько спортивных автобиографий, кое-какие справочники (также в основном касающиеся спорта), романы-бестселлеры недавних лет, два-три руководства по безопасному автовождению. Софи посчитала книги: итого четырнадцать штук. Примерно столько же дисков с кино, в основном Джеймс Бонд и Джейсон Борн. Видеопроигрыватель стоял на полу рядом с широким телеэкраном и странно выглядевшим электронным прибором, снабженным ручками, который был либо причудливой эротической игрушкой, либо (скорее всего, осознала Софи с облегчением) игровой приставкой. Софи подняла ее, покрутила в руках, ненадолго заинтересовавшись странным предметом, назначение которого показалось ей таким таинственным. Никто из ее прежних молодых людей ничем подобным не владел.

Посередине гостиной располагался квадратный журнальный столик, изрядно заляпанный водяными разводами и пятнами от кофе, на полочке внизу – одинокий журнал под названием “Стафф” [21] “Stuff” (с 1999) – британский журнал, освещающий новости мира потребительской электроники и технологий будущего, адресован в первую очередь мужской аудитории. . Диван и стулья, возможно, из “Икеи” – они, во всяком случае, отчетливо походили на диван и стулья в каждой квартире, которую она когда-либо снимала сама, и все эти диваны и стулья были из “Икеи”. Растений на глаза не попадалось, но зато на стене висела в раме большая репродукция ван-гоговских “Подсолнухов”.

В дальнем углу гостиной – неотгороженная кухня. В холодильнике почти ничего не нашлось – кроме пива, масла, сыра, молока и пачки сосисок, просроченных на восемь дней, судя по дате на упаковке. Морозильник пустовал, если не считать ледяных кубиков и коробки “Магнумов”, в которой осталось всего две штуки.

Какая досада: о мужчине, которого Софи сейчас выбирала себе в новые партнеры, она почти ничего не узнала. После того как быстрый набег в ванную дал еще меньше сведений, она махнула рукой и решила вскипятить воду для кофе. Ожидая, пока вода закипит, Софи достала тот самый “Стафф” и уселась за журнальный столик почитать.

На обложке красовалась молодая привлекательная брюнетка – прижимала к бедру айпэд, пучила губки и вперялась вдаль. Пусть и с планшетом в руке, ночь она, похоже, собиралась провести по клубам, а не за работой, поскольку облачена была в едва прикрывавшее пах белое мини-платье с прозрачными вставками, в них виднелись обширные участки ее бюста и грудной клетки. Листая журнал, Софи заметила, что это сквозная тема иллюстраций – странная параллельная вселенная, где передовую технику применяют исключительно красивые молодые женщины, желавшие работать, фотографировать или играть в одном белье или купальнике. Обложка обещала рецензию на пятый айфон (“Как “Эппл” переизобретет колесо – смартфон… заново”), обзор “убойной техники, которая преобразит будущее”, ностальгический каталог “39 гаджетов, изменивших мир, – “Скай++”, “Вии” и 10 лет айпода”, а также статью “Как устроить себе ШПЛ”. Незачем и говорить, что Софи понятия не имела, что такое ШПЛ и зачем кому бы то ни было его устраивать, – шезлонг полосатый летний? Шалаш из палок и листьев? Добравшись до соответствующей статьи, Софи обнаружила, что это сокращение от “шутера от первого лица”, такая разновидность компьютерных игр, где кто-то палит из оружия (очевидно) и как раз с его точки обзора все вокруг и показывают. Тут она вновь ощутила легкий грешный трепет выхода за собственные границы комфорта и продолжила читать со всевозрастающей зачарованностью, спотыкаясь о понятия, с какими раньше никогда не сталкивалась, – мегатекстуры, игровой движок, излучательность, запаздывание, – и так погрузилась в статью, что, когда открылась входная дверь, Софи это, пусть всего на миг, раздражило. Но Иэну обрадовалась, особенно когда, не успев остановить на ней взгляд, он замер, груженный магазинными пакетами, и сказал:

– Ух ты.

– Ух ты?

– В голове не умещается, что это ты. В голове не умещается, что это ты – здесь, у меня в квартире. Выглядишь… невероятно.

Не праздный он ей комплимент отвешивал. Волосы растрепаны, тело все еще светится от их последнего соития, белый банный халат так ей свободен, что едва не спадает, – Софи смотрелась как воплощенная мастурбационная фантазия любого читателя “Стаффа”. Еще бы ей тискать “Олимпус ПЕН ЭП-3” (“гладкий металлический кожух и, судя по всему, самый быстрый в мире автофокус”) или пускать слюни на “Блэкберри Болд 9900” (“снабжен тач-скрином и клавиатурой “КВЕРТИ”, работает на шустрой новой “Блэкберри 7 ОС”“) – и полная картинка получилась бы. Неудивительно, что вид у Иэна был счастливый. Он еще раз ее поцеловал – долгий нежный поцелуй в губы, ответила Софи пылко, неспешно, затем Иэн нехотя отстранился и сказал голосом мужчины, которому не очень верится, что действительность вдруг повернулась таким вот боком, – мужчины, потерявшегося во сне наяву:

– Ну ладно. Нам надо поесть.

За завтраком Софи покаялась, что, пытаясь разгадать тайны этой квартиры, пережила разочарование.

– В смысле, тебе бы вряд ли удалось сделать ее более безликой, даже если бы ты служил агентом правительства и пытался сохранить тайну личности. Тебе разве не хочется это как-то персонализировать? Пару горшков с растениями, какие-нибудь цветовые пятна, побольше картинок на стенах?

– Я знаю, какую картинку хочу повесить на стене в спальне, – сказал Иэн. Сложил пальцы прямоугольником и прищурился сквозь них, словно выбирая кадр. – Фотографию тебя, в таком вот виде. Но тогда я по утрам вставать с кровати перестану.

Софи улыбнулась, чуть отодвигаясь и запахивая халат потуже.

Позже, после того как вернулись в постель и еще позанимались любовью, а потом долго отдыхали в объятиях друг дружки, они взялись читать газеты, а их взаимная нагота сделалась скорее уютной, чем эротичной. Сидели рядышком, и Софи наслаждалась, ощущая точки, в которых они с Иэном свободно соприкасались: прижимались плечами, мягкий изгиб ее бедра – вдоль мускулистого и более прямолинейного Иэнова, сплетались ступнями, и Иэн нежно водил пальцем ноги вдоль ее щиколотки. Все это ощущалось как возвышенно правильное и неизбежное, и легкость, с какой их тела подходили друг другу, отражалась и в расслабленной игривости их беседы. Первое воскресенье года, серьезных новостей в газетах немного. Громадная городская лиса поймана и убита в Мэйдстоуне, фотоснимок семилетнего мальчика, держащего зверя на весу, – ну или пытающегося, поскольку размеры у обоих примерно одинаковые. Исследование, проведенное в Нидерландах, показало, что женщины, у которых в диете много фруктов и овощей, с большей вероятностью зачинают девочек. В Саутгемптоне, судя по всему, сбежали три свиньи, полиция, что загадочно, связывает их побег с местной фермы с “разрывом в отношениях” у пары, которая свиней содержала. Будь Софи одна, она бы не удосужилась дочитать большинство этих историй, но делиться ими с Иэном было весело – смеяться над странностью и глупостью мира, узнавать, как у Иэна устроено чувство юмора. Настроение у них поменялось (но и тогда перемена эта была мимолетной), когда он добрался до материала о Джоанне Йейтс, молодой женщине из Бристоля, тело которой нашли на Рождество.